Эмен Стольт лишь разводил руками. Ему было наплевать на Фирса. Ослепленный желанием найти убийцу сына, мужчина схватился и за эту идею. Один непроверенный донос, что адепта Хассела и его пустынного барса Виллму видели в том же районе, где нашли мертвую девушку, и декан отдал своего подопечного на растерзание инквизитору.
– Мучают угрызения совести? – холодно спросила тьма.
Некромант дернулся и едва не порезался.
– Нет, – ответил Форсворд себе под нос.
– Лжешь, – шипело невидимое нечто.
– Мы перестарались. Я не думал, что Стольт вызовет инквизиторов…
– И снова ложь, – насмехался собеседник.
– Хватит, я сделал все, что было велено. Натт и Фирс уже не общаются.
– Сделал даже больше. Просто признай, что сам хотел этого. Тебе ведь понравилось?
– Мне не нравится, что кто-то может умереть. Хассел был в Рискланде и с Флельрок Анд никак не пересекался, а теперь… – Синд осекся и тупо посмотрел на лезвие ножа.
– Даже не думай, Форсворд. Не лезь в это. Сиди и молча строгай дудочки, – приказала тьма, и мальчик разозлился.
– Мы так не договаривались. Я свободный человек и не хочу быть у тебя на поводке.
– Конечно, свободный, – глухо рассмеялся голос внутри. – Именно в своем стремлении стать благородным и хорошим, потеряешь Мёрке. Сегодня я просто понаблюдаю, как ты испортишь все своими же руками, – тьма свернулась клубком, уступив тело и мысли своему носителю.
Синд решительно зажал рукоять ножа и огляделся. Никто не услышал его перепалки с собственным демоном. Все противостояние было лишь в голове некроманта, и иногда он сильно сомневался в том, что эта преследующая его с рождения сущность была реальной, а не его безумием.
Лезвие уперлось в ладонь. Легкий нажим, и парень слегка поморщился, когда затупившийся нож с трудом пропорол кожу. Не опасно, но достаточно для того, чтобы освободиться от повинности и обрести веский повод для посещения лазарета.
– Адепт Форсворд, не пытались вытащить голову из одного места?
– Деард! – Йоханна недовольно воскликнула, когда Рё’Тен накинулся на подошедшего с порезом студента. – Разумеется, Синд, сходи в лазарет. Сегодня в приемной дежурит Квелд, он тебя подлатает.
– А Кренес Льонт? – некромант не хотел при брате Мёрке показывать свою озабоченность здоровьем Хассела. Это было бы как минимум подозрительно.
– В лаборатории с аспирантами ядологии. Он попросил отгул из-за… – госпожа Стаат запнулась. – У них важный проект. Беги давай!
Несложно было догадаться, что целитель Льонт и остальные отчаянно пытались спасти Фирса. Все еще не верилось, что южанин может вот так запросто умереть. Синд задумался, прошел мимо приемной и оказался в коридоре среди десятка дверей и больших окон в палаты. Около одного стоял Квелд Мёрке и не сводил взгляда с пациента по ту сторону стекла. Старший брат Натт не знал, куда деть руки, он то нервно ерошил темно-рыжие волосы, то одергивал манжеты робы.
Форсворд осторожно приблизился к нему, стараясь не запачкать кровью пол.
– Господин Мёрке?
Целитель повернулся и посмотрел на мальчика. Его взгляд был пугающе пустым.
– Мы с тобой оба пока студенты, Синд. Зови меня по имени, – Квелд улыбнулся одними губами, и некромант поежился.
– Хорошо. – Форсворд украдкой заглянул в окно, но ничего не увидел. Все пространство у кровати было занавешено. Угадывался лишь силуэт лежащего на койке человека.
– Ты что-то хотел? – Квелд стряхнул с себя оцепенение, и в его взгляд медленно возвращалась осмысленность.
– Там Фирс Хассел?
– Откуда ты?.. О боги, Синд! Что с тобой?
Некромант забыл о своем порезе и по привычке сунул руки в карманы. Ткань робы основательно пропиталась кровью.
– Черт! Я…
– Давай обработаю. Это у Рё’Тена на занятии? – участливо спросил Квелд, явно радуясь возможности отвлечься от своих мыслей.
– Ага, задумался. И вот, – парень потряс рукой, и у него все поплыло перед глазами. Общение с тьмой и потеря крови дорого стоили студенту.
– Это как же нужно было задуматься? – Целитель с сомнением смотрел на ладонь своего пациента. Он остановил кровотечение и теперь сосредоточенно сживлял края глубокой раны.
– Да так. Как там Хассел? Выкарабкается?
Квелд помрачнел.
– Все непросто, только не говори сестре. Мало кто знает о случившемся. Стольт словно с ума сошел. Фирс даже близко не был в землях Тэнгляйха на момент смерти Флельрок Анд. Он пытался объясниться, называл имена владельцев лавок, где подрабатывал на тех выходных, но всем было плевать. Его накачали ядом василиска, – Квелд замолчал на миг, вспоминая допрос волшебника. – Никогда не слышал, чтобы так кричали. Даже приехавший инквизитор побледнел от увиденного.
Синд сжал второй рукой ткань на брюках. Южанин такого не заслужил.
– Он звал ее… – вполголоса сказал Квелд.
– Кого?
– Мою сестру.
Некромант стиснул зубы и процедил:
– Надеюсь, у Натт не будет из-за него проблем?
– Нет. Адепт Хассел любит ее, теперь об этом в курсе почти все преподаватели. Не знаешь, что у них опять произошло? Я думал, они помирились.
– Без понятия, – соврал Форсворд, пытаясь унять сильное раздражение. – Когда вернется магистр Анд?
– Ваш замдекана не отвечает на письма. За ним уже послали одного из аспирантов ядологии. Но успеет ли?.. Хассел очень плох. Хочешь его навестить? – тихо предложил целитель.
Синд зачем-то согласился и, прижав к груди перебинтованную руку, побрел за Квелдом.
– Я тут постою, – Квелд остался у двери. – Когда шансов на выздоровление совсем не останется, нужно будет привести сестру. Она не простит, если не дам ей возможности попрощаться с ним…
Форсворд неуверенно шагнул в палату и подошел к полупрозрачным шторам. Почти как в тот жуткий день много лет назад… Парень не впервые смотрел на последствия своей одержимости тьмой, но сейчас перед некромантом лежал не дорогой или любимый человек, а ненавистный соперник. Но отчего же так больно в груди?
Южанин дышал тяжело и часто, а на лбу выступила испарина. Глаза метались под веками, а ресницы дрожали. Парня лихорадило, и некромант невольно коснулся утыканной трубками руки. Кожа была такой горячей, что, казалось, еще миг, и Хассел воспламенится.
Если Фирс умрет, тогда он навек останется в памяти Натт, а с таким конкурировать будет уже бесполезно. Синд не хотел этого, надеялся, что южанина исключат или переведут в другую академию после доноса, но теперь стихийник грозился превратиться в мученика. Этого нельзя допустить. Пусть лучше живет и своей глупостью и идиотским поведением оттолкнет девушку. Нужно спасти его…
