* * *
Город и в самом деле оказался очень симпатичным, но при этом – небольшим. Не город, а так – городишко, выстроенный из удивительного белого дерева: доски, штакетник, брус домов и брёвна крепостных стен – всё было чистого белого цвета. Как Зарифа объяснила, секрет заключался не в краске или штукатурке, а в уникальном растворе, в котором вишнёвые штыры вымачивали дерево. Пролежав в таинственном растворе неделю, брёвна, брусья и доски не только приобретали удивительно светлый цвет, но переставали бояться огня, сырости, плесени и становились такими же крепкими, как мрамор.
А крыши домов штыры красили в разные цвета, как правило – очень яркие, отчего их белый город выглядел особенно нарядным.
Хотя…
Штырвилль был красив не только благодаря крышам: он стоял на пяти холмах, окруживших небольшое озеро с кристально чистой водой, и буквально утопал в зелени бесчисленных вишнёвых деревьев. Город окружала стена, сложенная из массивных брёвен, над ней возвышались строгие башни с мрачными чёрными крышами, однако защитного рва не наблюдалось, а сама стена была не слишком высокой.
– Город не очень хорошо защищён, – произнесла Полика после того, как первое впечатление от симпатичного поселения схлынуло, и в голову полезли неприятные воспоминания о недавнем сражении.
– Кого им бояться? – в тон девушке поинтересовалась Зарифа.
– Ты сама говорила, что в Лесу полно разбойников, – напомнила Полика. – А с некоторыми мы даже встречались.
– Ах, разбойники…
– Разве они не нападают на поселения?
– Ни в коем случае, – произнёс Бубнитель. – Разбойники грабят исключительно купцов.
– Почему?
– Потому что Лес Дубовых Бочек – по-настоящему огромен, но при этом слишком мал, чтобы творить в нём глупости, – объяснила Зарифа. – Разбойники не опасаются солдат только потому, что не трогают местных, а грабят лишь законную добычу – купцов. Стоит разбойникам напасть даже на самый маленький хутор или разорить охотничью избушку, как против них ополчатся жители, и тогда им перестанут продавать еду, предупреждать о караванах и облавах, и наоборот: будут с удовольствием доносить на них стражникам.
– Никогда не следует злить местных, – добавил господин Кихир. – Добром это не заканчивается.
– К тому же штыры совсем не богачи, и грабить их нет никакого смысла.
– Я поняла. – Дорога как раз повернула, прелестный город исчез из окна, вернее, из всего дверного проёма, поскольку сама дверь ехала на крыше кареты, и Полика задала следующий вопрос: – Итак, в Штырвилле живут штыры…
– Согласись, было бы странно, если бы в Штырвилле жили ариманы, – рассмеялась в ответ Зарифа.
Было видно, что красноглазая радуется окончанию путешествия.
– Вишнёвые штыры, – уточнил зануда Кихир.
– Вырезанные из дерева? – усмехнулась Полика.
– Из вишнёвых косточек.
– А если серьёзно?
– Если серьёзно, то они уверяют, что первый штыр появился на свет из цветка вишни, – сообщила аримана. – И с тех пор они носятся с этим фруктом, как горные гномы с огненным зельем.
– С фруктом или ягодой? – уточнила девушка.
– С деревом, – хмыкнул господин Кихир.
– Они мафтаны?
– Нет, племя штыров относится к малым народцам. Ну, там, гномы и прочие.
– Маленькие люди?
Бубнитель громко хрюкнул, видимо, сдерживая смех, потому что неловкий вопрос Полики разозлил Зарифу. Аримана гневно сверкнула алыми глазами, но ответила, тем не менее, спокойно, без крика:
– Полика, никогда не говори так, если не хочешь нажить смертельных врагов.
– Я тебя обидела? – растерялась девушка.
– Очень.
– Извини.
– Не извиняйся, ты ведь ничего не помнишь, – медленно продолжила аримана, бросив неодобрительный взгляд на хрюкающего в шарф Бубнителя. – Просто запомни: никогда и нигде не говори в нашем присутствии, что малые народцы – это маленькие люди.
– Горный гном тебя уже убил бы, – со знанием дела произнёс господин Кихир.
– Вполне возможно, – поддержала спутника Зарифа.
– Я поняла, что в Прелести нужно следить за языком, – кивнула Полика. – Можете не нагнетать.
– Мы – не маленькие люди, а представители других рас. И каждая раса по-своему уникальна.
«Ариманы, судя по всему, уникальны своей обидчивостью», – подумала Полика, но вслух, разумеется, ничего не сказала. Спросила о другом:
– Чем славятся штыры? Помимо того, что делают белое дерево?
– Их чарователи складывают из бумаги изумительные фигурки, – улыбнулась аримана.
– И всё? – удивилась Полика. – Складывают из бумаги фигурки?
– И оживляют их.
– Упс!
– Вот тебе и «упс», – передразнил девушку Бубнитель. – Как я уже говорил: не торопись открывать рот и смеяться над непонятным. В Прелести многое устроено сложнее, чем кажется на первый взгляд.
– Не затыкай мне рот, – попросила Полика.
– Я не прошу тебя молчать, – объяснил господин Кихир. – Я советую думать перед тем, как что-то сказать.
– Зануда.
– Извини, что хочу помочь.
– Сама разберусь.
Тем временем они проехали через ворота – судя по всему, стражники ждали путешественников, поэтому пропустили их без вопросов, – и карета загрохотала по булыжным мостовым Штырвилля.
Вблизи городок оказался таким же прелестным, как виделся издалека: очень аккуратным, прилизанным и настолько чистеньким, что выглядел ненастоящим. Штырвилль напоминал увеличенную до невиданных размеров игрушку, и Полика несколько раз ловила себя на мысли, что воспринимает его невысоких обитателей куклами.
– Впервые вижу столь ухоженный город, – с чувством произнесла девушка.
– Штыры очень старательны, – кивнула Зарифа.
– Ты здесь бывала?
– Доводилось. – Аримана помолчала и добавила: – Здесь хорошо знают моего друга.
– Какого?
– К которому мы едем.
Тем временем процессия добралась до главной площади, кучер остановил лошадей, путешественники вышли из кареты и сразу услышали громкие голоса купцов:
– Пожалуйте к нам, уважаемые господа!
– Лучшие ткани из далёкой Гарсии!
– Тончайший шёлк!
– Золотые украшения с изумрудами и рубинами…
Главную площадь Штырвилля переполняли магазинчики, лавки и торговые палатки, и обращались купцы не к гостям, а к местным жителям, к роскошно одетым штырам, чинно прогуливающимся по площади.
– Ты вроде говорила, что местные живут небогато, – припомнила Полика, удивлённо взирая на происходящее.
