Онлайн книга «Демографическая история Европы»
| Страна | 1820 | 1870 | 1900 | 1913 | Соотношение 1913/1820 | Соотношение 1913/1870 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Великобритания | 1756 | 3263 | 4593 | 5032 | 2,9 | 1,5 |
| Нидерланды | 1561 | 2640 | 3533 | 3950 | 2,5 | 1,5 |
| Норвегия | 1004 | 1303 | 1762 | 2275 | 2,3 | 1,7 |
| Швеция | 1198 | 1664 | 2561 | 3096 | 2,6 | 1,9 |
| Финляндия | 759 | 1107 | 1620 | 2050 | 2,7 | 1,9 |
| Дания | 1225 | 1927 | 2902 | 3764 | 3,1 | 2 |
| Германия | 1112 | 1913 | 3134 | 3833 | 3,4 | 2 |
| Бельгия | 1291 | 2640 | 3652 | 4130 | 3,2 | 1,6 |
| Франция | 1218 | 1858 | 2849 | 3452 | 2,8 | 1,9 |
| Испания | 1063 | 1376 | 2040 | 2255 | 2,1 | 1,6 |
| Италия | 1092 | 1467 | 1746 | 2507 | 2,3 | 1,7 |
| Австрия | 1295 | 1875 | 2901 | 3488 | 2,7 | 1,9 |
| Чехословакия | 849 | 1164 | 1729 | 2096 | 2,5 | 1,8 |
| Россия | 751 | 1023 | 1218 | 1488 | 2 | 1,5 |
| В среднем | 1155 | 1801 | 2589 | 3101 | 2,7 | 1,7 |
Источник: Maddison A., Monitoring the World Economy 1820–1992, OECD, Paris, 1995.
Существуют показатели, которые, по некоторым частным соображениям, кажутся даже более полезными, чем индексы дохода, например, уровень образования или процент сельского и городского населения. Тем не менее индекс доходов, особенно в первой фазе современного развития, хорошо отражает элементарные условия жизни населения и тесно связан с уровнем выживаемости. Повышение доступности благ на единицу долларового эквивалента для преимущественно сельского населения с низким уровнем жизни означает, прежде всего, лучшее питание и одежду, более гигиеничные и защищенные жилища, больше энергии для отопления: элементарный прогресс, заметно влияющий, однако, на увеличение продолжительности жизни. Естественно, культура и знания, окружающая среда и климат, организация социума и семьи тоже являются важными элементами, определяющими снижение смертности. Вызывает, однако, сомнения — если использовать единицу измерения, предоставленную Мэддисоном, — что доход pro capite ниже 1000–1200 долларов (1990 года) может способствовать существенному повышению продолжительности жизни (если не учитывать вариации эпидемиологического цикла, вызванные внешними причинами). В беднейших слоях населения, с доходами, не превышающими этого порога, показатели смертности все еще оставались характерными для традиционного типа воспроизводства, что наблюдалось и в Финляндии, и в Ирландии, и в России, где в конце XIX в. ожидаемая продолжительность жизни при рождении едва превышала 32 года.
Другая важная характеристика этой общей картины — переход от чисто аграрного общества к такой форме социального устройства, при которой сельское хозяйство становится важным, но все же второстепенным компонентом формирования доходов и организации труда, а сельский образ жизни воспринимается как сугубо отсталый. Это фундаментальное преобразование значимо с точки зрения демографии по целому ряду немаловажных причин. Первая состоит в увеличении производительности сельского труда, частично предшествовавшей промышленному перевороту, что способствовало постепенному ослаблению кризисов выживаемости. Вторая касается недостатка земельных ресурсов в условиях быстрого прироста сельского населения и увеличения производительности труда, что создавало предпосылки для усиленной урбанизации или эмиграции. Третья, связанная как раз с эмиграцией, касается большей доступности земли в новой «заокеанской» (или «зауральской») Европе и увеличения обмена продовольственными товарами. Четвертая состоит в большей доступности разнообразных продуктов питания, что, если иметь в виду увеличение доходов, позволяет питаться лучше. Наконец, сужение сельского общества и его культуры способствовало ускоренному изменению демографического поведения (в частности, распространению контроля над рождаемостью или всесторонней заботы о детях). Эти пять аспектов (на некоторых из них я остановлюсь подробнее) требуют определенных уточнений.
У нас не много данных о распределении экономически активного населения по основным родам деятельности. Переписи начинают предоставлять достоверные сведения об этом только с середины XIX в., когда на большей части Европы промышленный переворот уже повлиял на способы производства. И все же общее мнение таково, что до переворота трудоспособное население, занятое в сельском хозяйстве, составляло от 60 до 80 % всего трудоспособного населения, а еще больший процент населения проживал в сельской местности. По данным Байроха, доля населения, занятого в сельском хозяйстве, составляла около 80 %: в Англии (где и началась индустриализация) — 75 % в 1688 г., а во Франции около 1700 г. — 80–85 %. Данные, относящиеся к периоду 1840–1870 гг., показывают снижение доли занятости в сельском хозяйстве для стран, наиболее развитых экономически (Англия: 26 % в 1841 г.; Бельгия: 51 % в 1846 г.; Франция: 54 % в 1856 г.; Дания: 60 % в 1850 г.), и подтверждают более высокий ее уровень для стран, только вступающих в начальную фазу индустриализации (Италия: 64 % в 1871 г.; Швеция: 67 % в 1860 г.; Австрия: 68 % в 1869 г.; Испания: 72 % в 1860 г.). Перед Первой мировой войной доля занятых в сельском хозяйстве в крупнейших европейских странах снизилась до 41 % во Франции, 37 % в Германии, 9 % в Великобритании, но все еще составляла 54 % в Италии и более 60 % в России. С середины XIX в. трудоспособное население, занятое в сельском хозяйстве, в первой половине века продолжавшее увеличиваться, начинает сокращаться в абсолютных величинах (еще более быстрыми темпами оно убывает в процентном соотношении).
Эти данные указывают на быстрое сокращение удельного веса аграрного сектора в процессе развития и косвенным образом на ограничение радиуса действия демографических поведений, укорененных в сельских обществах (последний из пяти обозначенных выше пунктов). При таком взгляде на изменения в европейской системе, когда во главу угла ставится сокращение смертности, самым важным аспектом оказывается повышение производительности труда («аграрная революция», проходившая медленнее, чем индустриальная, и не столь явная), которое в Западной Европе начиная с 1800 г. составляло около 1 % в год. По данным Байроха, ходу рассуждений которого я следую, до аграрной революции крестьянин в среднем производил не более 20–30 % продукции сверх того, что требовало содержание семьи; этого едва хватало, чтобы удовлетворить спрос трудоспособного населения, занятого в других секторах, и подстраховаться на случай естественных колебаний урожайности. А поскольку последние от года к году легко могли достигать 25 %, народонаселение при традиционном типе воспроизводства страдало от частых кризисов выживаемости, к которым добавлялись кризисы смертности, детально разобранные нами ранее. С увеличением производительности труда возрос излишек продукции и уменьшилась опасность кризисов выживаемости, — в XIX в. они случались уже достаточно редко и в основном в периферийных регионах. Приблизительный период наступления аграрной революции — начало XVIII в. (или даже раньше) в Англии; вторая половина века во Франции, Швейцарии, Германии и Дании; примерно 1820–1830 гг. в Австрии, Швеции и Италии; около 1860–1870 гг. в России и Испании. Разумеется, производительность повышается по самым разным причинам: от ускорения севооборота до распашки и мелиорации новых земель, от внедрения новых культур до совершенствования орудий труда, от селекции семян до выведения новых пород скота; немаловажную роль сыграло изобретение и распространение сельскохозяйственных машин. Хотя внедрение новых культур и приводило к обеднению рациона (почти исключительное потребление кукурузы, например, вызывает пеллагру), а также повышало опасность неурожая (Великий голод в Ирландии, жители которой, как уже упоминалось, питались практически одним картофелем), в долгосрочной перспективе оно привело к улучшению продовольственной картины. Накануне Первой мировой войны уровень питания в Западной Европе заметно вырос, о чем свидетельствует, между прочим, и снижение доли расходов на еду в семейных бюджетах.