Вероятно, качество стрелкового оружия сказалось на тактике российской армии. Оптимистом был бы русский генерал, полагавший, что вооруженные подобными ружьями люди могли действовать так же, как пехотинцы Веллингтона, которые выстраивались в два ряда и огнем своих ружей сдерживали наступавшие колонны противника
[46]. Недостатки российского огнестрельного оружия, возможно, явились дополнительной причиной того, что российская пехота сражалась плотным строем при мощной поддержке артиллерии, количество которой в расчете на одного пехотинца превышало показатели любой европейской армии. Однако, хотя дефекты русских ружей, возможно, и оказывали влияние на тактику российской армии, они точно не сказывались на ее боеспособности на поле сражения. Эпоха наполеоновских войн сильно отличалась от периода Крымской войны, к началу которой промышленная революция обусловила кардинальные изменения в области вооружений, а превосходство английских и французских нарезных ружей над русским гладкоствольным оружием сделало жизнь русского пехотинца невыносимой.
Государственные доходы являлись четвертым — фискальным элементом, питавшим силы России. Статус великой державы в Европе XVIII в. был сопряжен с очень крупными расходами, которые многократно увеличивались в военное время. Военные расходы могли спровоцировать не только финансовый, но и политический кризис в государстве. Самым известным примером подобного рода является падение режима Бурбонов во Франции в 1789 г., ставшего следствием банкротства государства, в свою очередь, вызванного чрезмерными расходами на участие Франции в войне за независимость США. Финансовый кризис подрывал позиции также других великих держав. Например, в середине Семилетней войны он заставил Габсбургов значительно сократить размер своей армии.
Влияние состояния финансов на дипломатию и военную политику сохранялось и в эпоху наполеоновских войн. В 1805–1806 гг. политика Пруссии была подорвана нехваткой денежных средств, которые позволяли содержать мобилизованную армию, представлявшую постоянную угрозу для Наполеона. Аналогичным образом Австрия в 1809 г. оказалась перед выбором: немедленно начать военные действия против Наполеона или сократить численность своей армии, поскольку государство было не в состоянии поддерживать существовавший на тот момент уровень военных расходов. Австрийцы решили драться, потерпели поражение и были обложены контрибуцией, на долгие годы ослабившей военный потенциал Австрии. Еще более тяжкая контрибуция была наложена в 1807 г. на Пруссию. В 1789 г. Россия имела больший размер внешней задолженности, чем Австрия или Пруссия. Войны 1798–1814 гг. с неизбежностью привели к значительному увеличению российских долговых обязательств. В отличие от Австрии или Пруссии, России в 1807 г. не пришлось выплачивать контрибуций, которыми были обложены поверженные Наполеоном государства. Однако проиграй она в 1812 г., история пошла бы по совсем иному сценарию.
Даже не выплачивая военную контрибуцию в 1807–1814 гг., Россия находилась в состоянии финансового кризиса. Начиная с первой войны, проведенной Екатериной II против Османской империи (1768–1774) расходная статья государственного бюджета постоянно оказывалась выше доходной. Изначально Россия частично покрыла возникший дефицит за счет займа, взятого у голландских банкиров. К концу XVIII в. получение денег подобным образом стало невозможным: проценты по займу тяжелым бременем ложились на российское казначейство. В любом случае Нидерланды были захвачены французами, а финансовые рынки страны закрыты для иностранных держав. Вплоть до 1800 г. в России большая часть бюджетного дефицита покрывалась за счет выпуска бумажных ассигнаций. К 1796 г. ценность бумажного рубля составляла две трети его серебряного эквивалента. Непрестанные военные действия после 1805 г. вызвали стремительный рост государственных расходов. Единственным способом их покрытия становился выпуск все новых и новых ассигнаций. К 1812 г. стоимость бумажных денег Российской империи составляла лишь четверть от их «реальной» (в серебряном эквиваленте) ценности. Инфляция спровоцировала резкое увеличение государственных расходов, которые далеко не в последнюю очередь коснулись вооружения, материальной части и продовольственного снабжения армии. Добиться увеличения доходов, достаточных для покрытия расходной части бюджета, не представлялось возможным. Тем временем министерство финансов жило в постоянном страхе перед безудержной инфляцией и полной потерей доверия населения к бумажной валюте. Даже если бы этого не произошло, зависимость российской армии от обесценивающейся бумажной валюты ставила под вопрос возможность ведения военных действий за рубежом. Часть провизии и другие необходимые вещи должны были приобретаться в непосредственной близости от театра военных действий, прежде всего во время пребывания армии на территории союзников, однако ни один иностранец не был бы готов предоставить товары и услуги в обмен на бумажные рубли
[47].
На момент смерти Екатерины II в 1796 г. годовой доход Российской империи составлял 73 млн. руб., или 11,7 млн. ф. ст.; за вычетом процентов по займам он равнялся 8,93 млн. ф. ст., а в действительности был еще ниже, если учесть падение курса бумажного рубля. Приблизительно того же порядка была доходная часть бюджетов Австрии или Пруссии: например, в 1800 г. суммарные поступления в бюджет Пруссии составили 8,65 млн. ф. ст.; в 1788 г. аналогичный показатель для Австрии равнялся 8,75 млн. ф. ст. Даже в 1789 г., несмотря на кризисное состояние финансов, годовой доход французской короны был намного выше, составляя 475 млн. франков, или 19 млн. ф. ст. Вне конкуренции вновь оказалась Великобритания: благодаря новым налогам, введенным в 1797–1799 гг., объем годовых поступлений возрос с 23 до 35 млн. ф. ст.
[48]
Тем не менее Россия оставалась великой державой с огромной территорией, и объяснение этому следует искать в том, что сравнение европейских стран по уровню валового дохода имеет множество недостатков. Кроме того, как было показано в настоящей главе, стоимость основных ресурсов, необходимых для ведения войны, в России была гораздо ниже, чем, например, в Великобритании. Даже в мирное время российское государство едва ли оплачивало стоимость некоторых видов работ и товаров. Властям удалось переложить на плечи крестьянства часть расходов по содержанию армии, которая на протяжении большей части года квартировала по деревням. В 1812 г. этот принцип был доведен до крайности, следствием чего стали массовые реквизиции и еще большие добровольные пожертвования. Одна из ключевых причин, по которой в XVIII в. победы давались России малой кровью, заключалась в том, что все свои войны она вела на территории противника и в значительной мере за счет других держав. То же самое произошло в 1813–1814 гг.
[49]
