– Ты обещала…
– Я обещала сохранить ему жизнь. О том, что я дам ему свободу, разговора не было. Пока!
Я бросился было следом, но Эйжел уже успела нырнуть в узкий проход, толкнув заложника перед собой. Дверца захлопнулась. Мы с Лорой остались в помещении склада вдвоем.
Глава 9
За дверцей оказался тесный хоздвор, сплошь заваленный поломанными деревянными ящиками, очевидно, приготовленными на дрова. Среди них громоздилась древняя телега без колес, возле которой неподвижно лежали двое полицейских, приставленных, вне всяких сомнений, охранять это направление. Я пригляделся: живые. Правда, судя по расстегнутым и пустым кобурам, безоружные. Эйжел, верная своему принципу нелетального насилия, просто оглушила оказавшихся на ее пути парней и скрылась в неизвестном направлении.
– Валить отсюда надо, – послышался за спиной недовольный голос Лоры.
– Разумное предложение, – согласился я, – только давай постараемся сделать это без лишнего шума.
Сразу за калиткой нашим взглядам открылся проход обратно на заполненную народом рыночную площадь. Синих мундиров здесь маячило множество, но основное внимание полицейских было приковано все же к главному входу в мясную лавку, потому выскользнуть наружу и смешаться с толпой не составило большого труда. Больше всего праздных зевак скопилось возле циркового шатра, и потому, лавируя между прохожими, я направился туда в надежде затеряться среди гуляющей публики.
– Что ты думаешь делать дальше? – Лора, стараясь не отставать, умело распихивала прохожих.
– Нужно отыскать лабораторию Хольте, – ответил я, – ту самую, в которой он экспериментировал с беспроводной передачей энергии.
– Так в старой колокольне разве была не она?
– Нет. Ты видела фотографии башни, которую построил для своих исследований Тесла на острове Лонг-Айленд?
– Не-а…
– Так вот, она значительно выше этой колокольни. И совсем не похожа на конструкцию, приделанную к шпилю. Я думаю, это был громоотвод. Здесь Хольте действительно изучал грозы и пытался измерить электрическую силу молний. А вот самые главные свои эксперименты он проводил где-то в другом месте.
– Думаешь, эта сучка отправилась туда?
– Эйжел? Я в этом абсолютно уверен. И если она доберется до экспериментальной установки Хольте раньше нас, это конец. Ключ, который она у меня забрала, скорее всего от его лаборатории. Если установка работает, она просто уничтожит ее, и тогда закрыть порталы на Землю мы не сможем. Следующий шаг Очага очевиден.
На мгновение Лора умолкла, переваривая услышанное.
– У нас получится ее опередить?
Что я мог ответить на этот вопрос?
– Я даже не представляю, где это находится. Гвен Ки знает точно, и она наверняка уже вытянула из него эту информацию. Мы сейчас в положении догоняющих.
– Никаких идей?
– Это должно быть уединенное место… – наморщил лоб я. – Скорее всего вдалеке от крупных городов, дабы не привлекать лишнего внимания. Но в то же время доступное, с возможностью добраться до него без особого труда. Думаю, оно должно возвышаться над рельефом, чтобы сигнал мог распространяться как можно дальше.
– Где-то в горах?
– Вряд ли. Горы будут экранировать антенну. Кроме того, здесь они скалистые, неприступные, лавины сходят часто. Построить лабораторию на таком сложном рельефе практически невозможно… черт!
Увлекшись своими размышлениями, я перестал смотреть под ноги и потому с ходу налетел на преградившую мне путь телегу, доверху заваленную цирковым реквизитом. На брусчатку с грохотом посыпались какие-то сундуки, свертки, тюки. И в тот же миг в сознании словно включился дополнительный радиоканал, мозг укутало теплым ватным одеялом, а звуки окружающего мира отдалились, будто я отгородился от них прочной каменной стеной. «Осторожнее, гигант!» – пронеслась в голове мысль, не моя, а чья-то чужая. Я пригляделся: среди упавших наземь вещей обнаружилась грубо сколоченная из деревянных реек клетка, в которой сидел испуганный, сжавшийся в серый комок мартыш. Неудивительно, что он обозвал меня «гигантом» – обитатель клетки оказался удивительно маленьким и ужасно тощим. Сквозь серо-бурую шерсть проглядывали острые лопатки, а впалый живот можно было, наверное, обхватить одной ладонью. Поначалу мне показалось, что это и вовсе детеныш, но, приглядевшись, я пришел к выводу, что мартыш – просто недоросток. Это впечатление подкрепляли и кривые, рахитичные задние лапы, благодаря которым существо казалось еще ниже ростом. Хвост облезлый, мех торчит смешными клочками, как пух из надломленного початка рогоза. Шею мартыша украшало комичное кружевное жабо, а тощий зад прикрывали короткие красные штанишки в желтую горошину. В целом зверек напоминал полузамученного узника Бухенвальда с земных фотографий военных лет. Не кормят его тут, что ли?
– Мир, – сказал я, одновременно пытаясь дотянуться до сжавшегося в клетке существа своим сознанием и передать ему ощущение спокойствия и умиротворения. – Сожаление. Прощение.
Мартыш с подозрением смотрел на меня умными темными глазами, но вслух не произнес ни слова. Они вообще неразговорчивы, да и общаются с людьми исключительно при помощи существительных. Недавно мне наконец удалось узнать почему. Мартыши – немного эмпаты и немного – телепаты, они читают эмоциональный фон и настроение другого разумного существа, как раскрытую книгу. Слова им попросту не нужны, они вообще воспринимают окружающий мир совсем иначе.
Наклонившись, я поднял тяжелую клетку, водрузил ее обратно на телегу и, раскрутив примотанную к решетке тугую жесткую проволоку, открыл дверцу. Мартыш не торопился выходить, все так же с подозрением глядя на меня из дальнего угла своего узилища.
– Эй, ты, – донесся из-за спины грубоватый оклик, – оставь клетку в покое и вали на хрен отсюда.
Я оглянулся.
Позади меня стоял клоун. Скорее даже уличный скоморох в изрядно застиранном цветастом костюме, с выбеленным пудрой лицом и яркой маскарадной раскраской поверх этих белил. Издалека он, наверное, выглядел смешно и забавно, но тут, вблизи, были хорошо заметны морщины на одутловатой от пьянства физиономии и злые глаза, обрамленные мешковатыми веками.
– Непременно свалю, – заверил циркача я, – вот только вытащу сначала оттуда мартыша.
– Это мой мартыш, – тряхнул оранжевым париком клоун, – это наше имущество. Вали, я сказал.
Позади скомороха стали собираться другие артисты труппы, прислушивавшиеся к нашему спору с явным интересом. Тощий гимнаст в облегающем трико, накрашенный паренек подозрительно вертлявого вида, судя по заткнутым за пояс кеглеобразным булавам – жонглер, и волосатый, огромных размеров мужик с низким покатым лбом, похожий на медведя: он, видимо, развлекал местную публику силовыми номерами.
– Ща тебе клоуны навешают, на потеху публике, – хохотнула Лора и тут же добавила по-русски: – Бросай это животное и пойдем отсюда, пока нас легавые не замели.
