Этого никак нельзя допустить. Даже если альтернативой будет стремительная гибель Земли от последствий испытания климатического оружия. Неизвестно, что лучше: быстрая смерть или медленное умирание. Я уже видел, что произошло с одним миром, пережившим в своей истории «высокомолекулярную чуму». Для своей планеты я не желаю подобной участи. Я родился там, я – плоть от плоти своей Земли, я – ее сын. Я имею право решать.
Беккер, видимо, думал сейчас о том же самом.
– Хватит, Эйжел, – сказал он, – будь умницей. Отпусти запал, медленно подними руки и отойди в сторону.
– Может, тебя еще и ублажить заодно, убогий? – с издевательской улыбкой ответила она и чиркнула о коробок спичкой. Бикфордов шнур зашипел, словно рассерженная змея, отплевываясь вонючим голубоватым дымом. Среди заплетенных в тугой жгут волокон заплясало озорное пламя, брызнули искры.
«Шмайссер» плюнул желтоватым огнем и пригоршней коротких пистолетных гильз, но Эйжел в прицеле уже не было. Бросившись на пол, она ловко перекатилась через плечо и, подобрав под себя ноги, вскинула револьвер. Два ответных выстрела прозвучали точно удар хлыста, тесное помещение заполнилось горькой пороховой гарью. Вниз, в укрытие, пока меня не зацепила шальная пуля! Метнувшись в сторону, я ухватил за руку Лору, прижимавшую ладони к ушам в попытке защититься от громовых раскатов перестрелки. Удар ногой – и тяжелый стол рухнул набок, со звоном рассыпав вокруг запасные части приборов, инструменты и детали. Столешница толстая, должна выдержать прямое попадание. Если повезет.
Снова грянула очередь, однако в Эйжел будто вселился дьявол: крутнувшись на месте, она, точно сжатая пружина, метнулась вверх и в сторону, оттолкнулась ногами от стены и, пальнув в сторону своего противника, скрылась за металлическим шкафом с научным оборудованием. Беккер отшатнулся, уходя с линии огня, вскинул пистолет-пулемет и снова нажал на спуск. «Шмайссер» затарахтел, как швейная машинка, выдав короткую очередь. Только бы в горячке боя не повредить приборы!
Сизая гарь уже заволокла всю комнату, вытяни руку – и не увидишь пальцев. Пахло потом и порохом, к которому примешивалась кислая вонь горящей селитры от огнепроводного шнура. Беккер замер, распластавшись на полу, видимо, экономил патроны для решающего поединка. Его соперница тоже затаилась. Повисла гнетущая тишина, и звук собственного пульса, бьющегося в висках, показался мне грохотом боевых барабанов.
– Выходи, тварь! – рявкнул полковник, потеряв терпение.
И она вышла. Вернее, выскочила, словно черт из табакерки, стреляя на ходу. Беккер пальнул в метнувшуюся темную тень, «шмайссер» разорвал молочно-белые клубы дрожащим желтоватым пламенем и замолк. В тот же миг со звоном разлетелось брызгами оконное стекло: Эйжел вынесла плечом раму и кубарем выкатилась во двор. Я метнулся следом, услышав, как Беккер за моей спиной, матерясь на всех языках сразу, перезаряжает оружие.
Расстояние от окна до земли было небольшим, однако, падая, я умудрился сильно удариться плечом и расцарапать до крови щеку о разбросанные повсюду осколки. Отбитые ребра тут же отозвались резкой болью, от которой потемнело в глазах. Или это мир вокруг внезапно померк? Так и есть: подняв глаза, я увидел выросший прямо в воздухе большой, идеально круглый и черный, как космическая ночь, портал. Портал, в который рыбкой нырнула Эйжел, едва поднявшись на ноги. Следом в окно по пояс высунулся Беккер и выдал ей вслед длинную очередь, скорее от отчаянья и с досады, чем в реальной попытке настичь беглянку. Он опоздал: портал сжался в точку и исчез.
А мне нужно было действовать. Поднявшись на четвереньки – вставать в полный рост было уже просто некогда, – я метнулся вперед, словно побитая и хромая собака. Подобно собаке, я отчетливо видел след: серую, присыпанную пеплом и темными оспинами от осыпавшихся искр проталину на снегу. Крошечный огонек, злобно шипя, уже добежал до ближайшей опоры башни. А вот я, похоже, не успевал.
Сиплое дыхание, пар вырывается из перекошенного рта, словно из паровозной трубы, боль в груди парализует движения. Десять шагов. Огонек, издевательски мигнув, пополз вверх по обвившему железное основание башни бикфордову шнуру. Шаг, еще шаг, смотреть только вперед. Чертики прыгают в глазах, в нос бьет горький пороховой перегар. Огонек играючи преодолел предпоследний виток. Он уже у самой грозди динамитных шашек, висящих на железной опоре. Еще пару шагов. Шнур повис, качаясь, огоньку осталось добежать до цели совсем чуть-чуть. И тут я рванул. Стиснув зубы, задержав дыхание, вложив в этот бросок всю оставшуюся энергию тела, кинулся вперед, вытянул руки, сжал проклятый малиновый огонек в ладони, чувствуя, как он впивается в кожу раскаленным гвоздем. Врешь, сволочь, не уйдешь! Да как же, черт возьми, больно! Стараясь превозмочь эту пытку, я сжал ладонь еще крепче, до хруста в суставах, до слез. Зачерпнув свободной рукой пригоршню снега, растер его между занемевшими пальцами.
Все-таки я успел. Куцый обрывок огнепроводного шнура торчал из круглого среза шашки, словно огрызок скошенной морковной ботвы. Удалось. Получилось. Башня, это удивительное творение сумрачного гения Ласса Хольте, уцелела. Только вряд ли теперь она способна нам помочь. Ключ от механизма, запускающего излучатель, Эйжел унесла с собой.
Тяжело поднявшись на ноги, я засеменил по направлению к домику. Похоже, сиюминутная победа обернулась поражением. Мы выиграли сражение, но вот война… Эйжел все рассчитала точно. Пусть ей не удалось разрушить антенну, воспользоваться ею мы не сможем в любом случае. А значит, на Землю по-прежнему можно открыть портал, и агентам Очага не составит никакого труда завершить начатое.
Внутри домика дым уже почти рассеялся. Полковник сидел на полу рядом с полулежащей Лорой и встревоженно вглядывался в ее лицо, заботливо придерживая рукой ее голову. Куртка на плече Беккера была порвана, из прорешины торчали нити свитера, бурые от сочащейся крови. Кажется, Эйжел все-таки зацепила его, хотя сам Беккер не обращал на ранение ни малейшего внимания.
– Ты в порядке? – заботливо спросил он. Лора молча кивнула.
– Сам-то ты как? – спросил я.
– Ерунда, – отмахнулся полковник.
Я обвел разгромленную комнату взглядом. Ки по-прежнему безучастно сидел в своем углу, видать, Эйжел от души накачала паренька какими-то веществами. Рядом в беспорядке валялись библиотечные книги и журналы. Хрустя каблуками по битому стеклу, я прошел к противоположной стене, туда, где сиротливо лежал брошенный Эйжел спичечный коробок. А вот и знакомый футляр, переделанный из алюминиевого термоса. Открутив крышку, я вытряхнул оттуда свернутый трубкой рулон плотной бумаги. Передо мной возникла подробная карта Хеленгара, та самая, которую Эйжел сперла у несчастного предателя Зайцева, пытавшегося с ее помощью спасти своего сына. Углубившись в воспоминания, я механически сунул карту в карман.
– Вставай, – Беккер помог Лоре подняться, – нужно попробовать как-то запустить эту штуку.
– Без ключа не получится, – не оборачиваясь, откликнулся я.
– Должно получиться, Ударник! – упрямо заявил полковник. – У нас все равно нет другого выхода.
