Вид у Кии был весьма жалкий, но взгляд оставался диким.
– Ладно, сойдет, – сказала она.
Кия стояла у душевой кабины. Во всех каютах были отдельные душевые, а эта большая кабина рядом с трюмом обычно использовалась пассажирами корабля и в случаях экстренной необходимости (например, чтобы смыть слизь какой-нибудь инопланетной твари). Чистили эту кабину редко, и хотелось надеяться, что Кия там ни во что не вляпалась.
Даже обращаясь к Питеру, Кия не сводила глаз с Гаморы.
– Спрашивайте.
Квилл хлопнул в ладоши. Звук эхом отразился от холодных стен.
– Значит, так: тебя и правда похитили, кибернетически модифицировали, а возможно, еще и слегка промыли мозги, чтобы превратить в Гамору версии 2.0 в рамках не слишком уж классного плана Коллекционера по созданию кавер-команды Стражей Галактики?
Переварив этот длиннющий вопрос, Кия ответила:
– Он мне и волосы покрасил, чтобы я была похожа на нее, – девушка провела рукой по голове. – Я их остригла и выкрасила обратно, когда сбежала.
Кия осторожно подбирала слова. Питер повидал достаточно, чтобы понимать, что она недоговаривает. Что ж, первый шаг все равно был сделан: девушка перестала изъясняться односложно.
– А что с твоими родителями? – спросила Гамора.
– Не скажу, – выпалила Кия и тут же перевела дух, будто опешив от собственной дерзости.
Наемница поджала губы, но ничего не сказала.
– Сурово, – прокомментировал Ракета.
– Я есть Грут, – согласился стороживший Кию двойник Грута.
– Гм, – Квилл не знал, как спросить потактичнее. – Так кто из твоих родителей зен-воберианин?
– Отец. Когда начался геноцид, он был на Димаве и решил замаскироваться под местного. С самого детства мне приходилось делать то же самое. Он уже умер, и я не знаю других зен-вобериан. Могу я идти? – Кия вызывающе задрала нос.
Все замолчали.
– Не хочу удерживать тебя против воли, – сказал Квилл.
Кия обернулась к нему. Лучше бы она и дальше таращилась на Гамору. Взгляд Кии говорил о том, что она куда больше заинтересована в выявлении его слабых мест, нежели в разговоре. Питер как бы невзначай опустил руку, чтобы держать ее поближе к кобуре.
– Вы ворвались в мой дом, заморозили меня и приволокли на свой корабль.
– Не смею отрицать, – признался Звездный Лорд. – Но мы больше не причиним тебе вреда. С этого момента.
– Снаружи тебе будет небезопасно, – напомнила Гамора.
– Не можем же мы ее связать?
– Она еще ребенок!
– Тем не менее ей удавалось долгое время скрываться от Коллекционера.
– Пока мы ему не помогли, – вставил Ракета.
– Можно мне сказать?! – не выдержала Кия.
Питер развел руками.
– Может, не станем обсуждать это в душевой?
Он повел всю компанию, состоящую из Гаморы, Ракеты, Кии и двойника Грута, за собой. У Питера не было плана на случай, если Кия откажется сотрудничать. Ему хватало разъяренного Коллекционера и больного Грута, которого, возможно, уже и нельзя было вылечить. А тут еще и подросток с маниакальными склонностями. Впрочем, отпускать ее Питеру тоже не хотелось, да и Гамора ясно дала понять, что против этого.
Кто бы мог подумать: еще одна зен-воберианка! Чего не ожидал, так не ожидал!
Группа вошла в комнату для досуга – большое овальное помещение, смежное с каютами. Быть может, «комната для досуга» – слишком громкое название для каморки со старыми диванами и одним мини-холодильником, но их оно вполне устраивало.
Правда, теперь она куда больше напоминала цирковую арену.
– Я есть Грут! Я есть Грут! – верещали маленькие Грутики, гоняясь друг за другом среди диванов.
– Я есть Гру-у-ут! – радостно прокричал крошечный, едва выросший двойник из своего горшка.
– Я есть Грут? – уже почти взрослый Flora colossus тыкал пальцем в прозрачную крышку ящика для рассады, который Квилл уже видел в лаборатории Кии.
– Я есть Грут. Я есть Грут, – повторяли остальные.
Еще один Грутик довольно вздыхал, распустив корни из горшка.
– Я есть Грут.
– Я есть Грут!
– Я есть Грут!
– Я есть Грут! Я есть Грут!
– Я есть Грут!
– Теперь у меня голова болит, – скривилась Гамора.
– Теперь у меня на корабле вырос лес, – произнес Питер.
– Теперь у меня до фига друзей, – сказал Ракета. – Кто бы мог подумать, что я настолько популярен?
Квилл пересчитал Грутов. Грут с Пириниды присоединился к ним, удивленно глядя на творящийся кругом хаос. Настоящий Грут остался на мостике, поэтому здесь были только Груты Кии. Питер насчитал тринадцать, помимо тех, что еще не проросли или гуляли по кораблю.
Кия по-прежнему потирала отмороженную руку, словно это могло снять боль.
– Не помню, чтобы они были такими шумными.
– Просто теперь они дома, – ответила Гамора.
– Я есть Грут! – Грутик размером едва больше ладони Питера бросился к Ракете, но споткнулся и растянулся на полу.
– Ну что же ты, приятель? Неваляшка ты моя, – Ракета склонился, чтобы помочь ему подняться. – Не ударился?
– Я есть Грут!
– Ну конечно, ты же у нас сильный.
Грутик ухватился за палец енота.
– Я есть Грут! – весело хихикал он.
Ракета помог малышу взобраться себе на плечи.
– Какие новости?
– Я есть Грут. Я есть Грут.
– Хорошо, – ответил Квилл, – закупимся на следующей остановке.
– Что ты… – Кия усмехнулась. – Ты, должно быть, шутишь?
Питер удивленно посмотрел на нее.
– В чем дело? Раз им нужны удобрения, мы купим им удобрения.
– Хочешь сказать, ты понимаешь, что они говорят?
– Конечно.
– Они что, разумны?!
Кия не знала этого. Дело принимало новый оборот. С одной стороны, незнание ее оправдывало, а с другой – напротив, дискредитировало.
– Он наш друг, – кивнул Квилл.
– «Он»? У них есть пол?
– Ты столько времени их выращивала и даже не поняла, что они могут говорить? – Ракета прошел через комнату и уселся на клетчатый потертый диван.
К нему подбежало еще несколько Грутиков.
– Просто я думала, что… – Кия сложила руки на груди, а потом вновь опустила, так и не сойдя с порога. – Мой имплант-переводчик знает все языки, но не распознает звуки, издаваемые низшими организмами вроде зверей.
