Этот оказался юношей. Он все еще оставался в своем мирском облике. Сарай его знала. А как же иначе? Она знала народ Плача лучше, чем кого-либо, включая их лидеров и жриц. Они – ее темные творения. Они – ее ночи. Рано или поздно они все умрут и будут уповать на милость Миньи, но пока они живы – значение имела лишь милость Сарай.
– Представься, – приказала Минья призраку.
Тот сцепил зубы, пытаясь проглотить свое имя. Продержался четыре-пять секунд. Вид у него при этом был усталый, но решительный. Парень не понимал, что Минья просто играла с ним. Она оставляла ему достаточно свободы, чтобы он поверил, будто может ей противостоять. Это жестоко. Все равно что открыть птице клетку, как бы выпуская ее на волю, в то время как ее лапка привязана веревкой, а свобода – всего лишь иллюзия. Минья управляла дюжиной призраков одновременно, даже во сне. Ее власть над ними была безгранична. Если она захочет, чтобы он представился – он представится. Если захочет, чтобы он пел – он споет. В данный момент она развлекала себя тем, что давала ему поверить, будто он может ей перечить.
Сарай ничего не сказала. Она не могла ему помочь. Даже хотеть помочь не должна. Он бы убил ее без раздумий, и других тоже. Будь он жив – разорвал бы их на части голыми руками.
Но она не могла его в этом винить.
Наконец Минья сорвала его имя с уст.
– Ари-Эйл! – ахнул он.
– Ты молод, – заметила Руби, разглядывая его с необычайным интересом. – Как ты умер? Тебя кто-то убил? – спросила она тем же тоном, каким спрашивают о здоровье товарища.
Он уставился на них в первобытном ужасе, взгляд перебегал от Руби к Фералу и Спэрроу, пытаясь осмыслить вид их голубой кожи.
Голубой. Голубой – как тирания, рабство и монстры на улицах. На долгое трепетное мгновение его взгляд остановился на Сарай, и она поняла, кого он увидел: Изагол Ужасную, воскресшую из мертвых. Но Сарай выглядела слишком юной и голой без черной полосы, нанесенной на глаза. Она не Изагол. Девушка наблюдала, как его озаряет: чтó она, если не кто. Чтó все они такое.
– Божьи отпрыски… – прошептал он, и Сарай так сильно ощутила его отвращение, словно оно тоже обрело сущность благодаря дару Миньи. От него воздух стал скользким. Вонючим. Юноша помотал головой и зажмурился, будто это могло стереть их существование. По крайней мере, это послужило им подтверждением. Каждый новый призрак, отступающий от шока при виде них, доказывал, что Правило не нарушено.
Правило – одно-единственное. Добровольное, в своей простоте оно содержало бесчисленные запреты. Проживи они хоть тысячу лет, все равно бы открывали все новые и новые вещи, которые им нельзя делать.
Никаких признаков жизни.
Вот и все: трехсловная мантра, управлявшая их существованием. Им нельзя подавать никаких признаков жизни. Цитадель должна казаться покинутой, во что бы то ни стало. Они обязаны скрываться и не давать людям ни намека на то, что они там, или же, как бы немыслимо это ни звучало, пять чудовищ пережили Резню и влачили свое существование в цитадели на протяжении пятнадцати лет.
По реакции призрака они поняли, что все в порядке. Их жизнь все еще в секрете: плоды убоя, просочившиеся сквозь окровавленные пальцы.
– Вы же мертвы, – чуть ли не взмолился призрак, надеясь, что это правда. – Мы вас убили.
– Да, насчет этого… – начала Руби.
Минья потянула призрака за невидимый поводок, и он рухнул на колени.
– Мы не мертвы, – сказала она. – В отличие от тебя.
Должно быть, он уже догадался, но слова подействовали как удар под дых. Парень вертел головой, осматривая место, которое было ему известно по худшим кошмарам.
– Это ад? – хрипло спросил он.
Руби рассмеялась:
– Если бы! Добро пожаловать в чистилище. Супчик будешь?
14. Прекрасная и кишащая монстрами
Лазло крепко сжал копье и медленно пошел по песчаной пустыне – Руза слева от него, Цара справа. Тизерканцы тоже взялись за копья, но, несмотря на то что Руза учил его метать, Лазло до сих пор чувствовал себя самозванцем.
– Если дойдет до дела, от меня помощи не ждите, – предупредил он, прежде чем они отправились на охоту.
Существа, которых они искали, будто сошли со страниц сказок. Он даже представить себе не мог, что они реальны, и уж тем более – что однажды будет охотиться на одного из них.
– Не стоит недооценивать себя, фаранджи, – ответил Руза убедительным тоном. – Я всегда могу запихнуть тебя ему в глотку и сбежать. Таким образом ты спасешь мне жизнь, и я никогда этого не забуду.
– Миленько. Подобный героизм и вдохновил меня на игру в тизерканца в детстве.
– До этого не дойдет, – вмешалась Цара, пихнув локтем Рузу. – Мы просто насадим его на копья. Нельзя оценить тривахнида по достоинству, пока не встретишься с ним лицом к лицу. Точка.
Просто проткнем его. Проткнем монстра. А потом что?
– Узрите же пустынный кошмар, – сказал Эрил-Фейн, когда одобрил их «экскурсию». Караван сменил курс, чтобы обойти тварь стороной, но Руза настроился показать Лазло самых отвратительных обитателей Эльмуталет. Тривахниды – хищные животные-невидимки. Они закапывались в песок и выжидали, иногда даже годами, когда им попадется добыча. Опасность они представляли только в том случае, если тебе выпало несчастье наступить на одного из них. Но благодаря соколам каравана, они в точности знали, где находится зверь.
Одна из птиц летала низко над землей, описывая круги на месте, где лежал закопанный тривахнид. Караваны всегда использовали соколов и специально обученных птиц, которые могли учуять смрад этих созданий и избежать их, – а периодически и поохотиться, как сейчас, хоть и без смертельных намерений. Они находились всего в двадцати ярдах от чудища, и затылок Лазло начало покалывать. Он еще никогда никого не выслеживал.
– Он знает, что мы близко, – зловеще прошептал Руза. – Чувствует вибрации от наших шагов. Должно быть, уже предвкушает. Его пасть наполняется желудочным соком – горячим и пузырчатым. Если он сожрет тебя, это будет все равно что окунуться в ванну. Только очень мерзкую ванну.
Он был самым юным из тизерканцев, всего восемнадцать лет, и первый поприветствовал Лазло в их рядах. Не то чтобы кто-то из них был ему не рад – просто Руза, по натуре неусидчивый и постоянно стремившийся чем-то себя занять – чаще всего шутками над другими, – поставил перед собой цель обучить Лазло таким базовым навыкам, как езда верхом, метание копья и ругательства. Из него вышел прекрасный учитель по языку, в основном потому, что он очень много болтал, но при этом ненадежный: Лазло это понял довольно быстро, когда спросил Азарин, заместительницу Эрил-Фейна «Могу ли я помочь вам с этим?» – что, как оказалось, значило «Хотите понюхать мои подмышки?»
Она отказалась.
Это было раньше. Его язык стал достаточно хорош, чтобы отличить розыгрыш от правды.
