Их настигли.
Сталь о сталь. Звук – визг – пронзил его прямо в сердца. Он не мог просто стоять с пустыми руками – бесполезный – в такой буре из стали. Они не брали с собой запасное оружие. У них не было ничего, кроме шеста, которым Солзерин маневрировала санями, избегая преград при приземлении. Лазло схватил его и повернулся к схватке.
У их обидчиков были не мечи, а ножи – кухонные ножи, – и их небольшая досягаемость привела нападающих в зону удара воинов. Будь они обычными соперниками, их четверка, быть может, и защитилась бы широкими замахами хрештеков, пронзающих двоих или троих за раз. Но они не были обычными соперниками. Они даже не были солдатами, что стало ясно с первого взгляда. Это были мужчины и женщины разного возраста, некоторые седые, некоторые еще явно не совершеннолетние.
Эрил-Фейн и Азарин отражали удары, выбивая из их рук кухонные ножи, которые скользили по металлической поверхности террасы под санями. Азарин ахнула при виде одной женщины, и Лазло заметил, как ее рука с мечом вяло опустилась.
– Бабушка?! – потрясенно прошептала она и в ужасе стала наблюдать, не моргая, как женщина поднимает молоток – шипованный и металлический, для отбивания котлет – и дугой опускает его прямо на голову воительницы.
Лазло даже не успел сформировать осознанную мысль. Его руки просто действовали. В последнюю секунду он успел поднять шест. Молоток врезался в него, а он врезался в Азарин. Это нельзя было предотвратить. Сила удара – колоссальная для старухи – была слишком велика. Но шест был обит резиной и холстиной, и это не дало черепу Азарин раздробиться. Ее рабочая рука вновь пришла в действие. Она сбила шест и помотала головой, чтобы прийти в себя. И тогда Лазло увидел…
…увидел, как меч Азарин прошел прямо через руку женщины – прямо через нее, – и… ничего не произошло. Рука, ее материя просто… перестроилась вокруг оружия и стала вновь целой, когда оно опустилось. Даже кровь не пошла.
Все ясно. Эти враги бессмертны, и им нельзя навредить.
Осознание снизошло на них в ту же секунду, как сани наконец соскользнули с террасы в открытое небо, увеличивая расстояние между металлической рукой и армией мертвых.
Они ощутили свободу, появилось время, чтобы отдышаться.
Но оно было ложным. Нападающие не останавливались. Они прыгали с террасы, наплевав на расстояние. Прыгали в открытое небо – и… не падали.
Бежать было некуда. Мертвые приземлялись на сани. Призраки сыпались с огромной металлической руки ангела, размахивая ножами и мясными крюками, и тизерканцы отбивались от них удар за ударом. Лазло стоял между воинами и Солзерин, орудуя шестом. Сбоку подкрался нападающий – мужчина с усами, – и Лазло разрезал его пополам, только чтобы наблюдать, как половинки трансформируются будто в каком-то кошмаре. Главная проблема в оружии, подумал он, вспомнив о молотке. Лазло снова нанес удар шестом, целясь в руку мужчины, и выбил из нее нож. Тот стукнулся о пол саней.
Эта противоестественная армия ничему не обучена – но какая разница? Им не было конца, и они не могли умереть. Какой прок от опыта в такой битве?
Обезоруженный призрак с усами бросился на Солзерин, и Лазло быстро встрял между ними. Мужчина потянулся к шесту. Лазло цепко его держал. Они начали перетягивать шест между собой. Позади соперника Лазло видел остальных – целый рой призраков с пустыми лицами и тревожными глазами, – но не мог высвободить шест. Сила мужчины была неестественной. Он не уставал. Лазло беспомощно смотрел, как следующий нападающий проскальзывает мимо тизерканцев. Девушка с пугающими глазами. И мясным крюком в руках.
Она замахнулась. И ударила…
…по правому понтону, пробив в нем дыру. Сани покачнулись. Солзерин вскрикнула. Через отверстие просочился газ, и сани закружились.
И в ту же секунду, как Лазло вдруг понял, что умрет – в точности как его и предупреждали во сне, – призрак, с которым он боролся… потерял осязаемость. Лазло видел, как его руки, еще недавно бывшие такими твердыми и реальными на деревянном шесте, прошли сквозь него. То же произошло и с молодой девушкой. Крюк выпал из ее рук, хотя свою хватку она не ослабляла. И тогда случилось самое странное. На ее лице возникло милейшее, чистейшее облегчение, даже когда она начала исчезать из виду. Лазло видел сквозь нее. Она закрыла глаза, улыбнулась и исчезла. Мужчина с усами был следующим. Секунда – и его лицо перестало быть пустым и наполнилось счастьем освобождения – и тогда он тоже пропал. Призраки таяли. Они перешли какую-то границу и освободились.
Не всем из них так повезло. Большинство всосались обратно, как воздушные змеи на веревочках, и откинулись на металлическую руку, в то время как сани, медленно кружась, удалялись все дальше и дальше.
Удивляться не было времени. Из правого понтона вытекал газ. Сани кренились.
– Лазло! – рявкнула Солзерин, поднимая очки на лоб. – Переместись на левый борт и держись!
Он сделал как требовали и уравновесил наклон корабля. Солзерин прижала заплатку к шипящей дыре, проделанной крюком. Оружие все еще валялось на полу, тусклое и смертельно опасное, туда же попадали и ножи. Азарин с Эрил-Фейном отчаянно глотали воздух, не пряча хрештеки, их плечи ритмично поднимались и опускались. Они лихорадочно обследовали друг друга на случай ранений. У обоих кровоточили порезы на руках, но на этом все. Поразительно, но серьезной травмы никто не получил.
Сделав глубокий вдох, Азарин повернулась к Лазло:
– Ты спас мне жизнь, фаранджи.
Тот чуть было не ответил «не за что», но его никто и не благодарил, так что он прикусил язык и просто кивнул. Юноша надеялся, что сделал это достойно, может даже несколько сурово. Но очень в этом сомневался. Его руки дрожали.
Он вообще весь дрожал.
Сани перестали кружиться, но все равно снижались. Они потеряли достаточно газа, чтобы замедлить падение. Солзерин подняла парус и накрыла его брезентом, поворачивая носовую часть саней и направляя их к лугу за городскими стенами.
Это хорошо. У них будет время перевести дыхание, прежде чем до них доберутся остальные. Мысль о жителях и вопросах, которыми их засыплют, заставила Лазло очнуться от эйфории и вернуться в реальность. Вопросы. Вопросы требовали ответов. Каких ответов? Он посмотрел на Эрил-Фейна:
– Что только что произошло?
Богоубийца с долгое время стоял, опираясь всем весом на перила и глядя в другую сторону. Лазло не видел его лица, но мог прочесть его состояние по плечам. Их будто придавило очень тяжелым грузом. Ему вспомнилась девушка с террасы, девушка из сна, и он спросил:
– Это была Изагол?
– Нет, – резко ответил воин. – Изагол мертва.
Тогда… кто? Лазло задал бы еще вопросы, но Азарин поймала его взгляд и предупредительно покачала головой. Она казалась сильно потрясенной.
Весь оставшийся спуск они провели в молчании. Приземление вышло тихим как шепот, сани скользили по высокой траве, пока Солзерин не опустила парус и они наконец не остановились. Лазло помог закрепить его, и они вышли обратно на поверхность мира. Здесь они находились вне цитадели. Солнце ярко светило в небе, и косая линия тени прочерчивала четкую границу.
