Греческие и фракийские дела отодвигают персидский поход на два года. Наконец, в 334 году до н. э. двадцатидвухлетний царь во главе войска македонцев и греков переправляется в Малую Азию. И именно тогда он объявляет войску о цели предстоящего похода. Они идут не для грабежа и даже не для того, чтобы вырвать у одряхлевшего персидского льва из когтей несколько клочков земли. Нет – они завоюют весь мир, пройдя до самого края Ойкумены.
Возле города Граник Александра встречает спешно собранное войско малоазийских сатрапий. Почти не понеся потерь македонцы с легкостью разгоняют рыхлое, не способное к согласованным действиям воинство Дария. В их руки один за другим переходят малоазийские города. Те, что сдаются ему без боя, могут рассчитывать на снисхождение, но для сопротивляющихся у Александра только одна кара – смерть. Огню и мечу преданы Эфес, Галикарнас, один из древнейших эллинских городов Малой Азии – Милеет.
[4] К осени Александр оказывается во Фригии, где решает зимовать. Все это время Дарий никак себя не проявляет; возможно персы рассчитывают, что вдоволь пограбив, македонцы уберутся обратно.
Весной следующего года войско выступает в поход и, пройдя Киликию, достигает центральной Сирии. Тут – то и является со своей огромной армией Дарий, решивший, что пришло время прекратить безобразия, творимые в его владениях дерзким юнцом. Александр оказывается в крайне опасном положении. Персы, пройдя в тыл македонян, перерезают все пути, сделав невозможным не только отступление, но даже какой либо обходной маневр. Остается две возможности – либо безусловная победа, либо смерть. Битва при Иссе завершается победой, вражеское войско разбито с минимальными потерями (хотя в числе прочих, на стороне персов билось почти тридцать тысяч греческих воинов), персидский владыка поспешно отступает в глубь страны. Вообще, если верить некоторым историкам, то своими победами над персами, Александр обязан прежде всего трусоватому и слабовольному царю Дарию III.
Александр устремляется на юг, но вскоре вынужден сдержать свой наступательный порыв. Восемь месяцев македоняне осаждают Тир; финикийская твердыня неприступна, и самые осторожные уже поговаривают, что удача отвернулась от царя. Одновременно, оправившись после Исса, Дарий начинает новое наступление в Малой Азии, пытаясь отрезать Александра от Греции. Однако Антигон отбивает эти попытки, а вскоре, впервые за всю историю своего существования, Тир пал: по приказу Александра тысячи рабов и пленников насыпают дамбу, соединившую остров, на котором стоял город, с материком и по ней подвозят осадные машины. Все уцелевшие защитники города перебиты, их семьи проданы в рабство. Лишь небольшая часть тирян смогла покинуть обреченный город на судах, и бежать в Карфаген. Поздней осенью того же 332 года до н. э., македонская армия вступает в Египет и, не встречая сопротивления, присоединяет его к владениям молодого царя. Жрецы поспешили провозгласить Александра фараоном и, в соответствии с вековыми традициями, объявили его живым богом – сыном верховного божества Амона -Ра, отождествляемого греками с Зевсом.
Именно тогда произошло первое столкновение Александра со старыми военачальниками, служившими еще его отцу. Напуганный двумя тяжелыми поражениями Дарий решил попытаться закончить дело миром. Он направил к македонскому царю посольство, обещая выплатить огромную контрибуцию, и утвердить за ним все его завоевания в Азии и Египте. Не колеблясь, Александр отверг эти условия, заявив, что намерен сражаться до победного конца. Он даже предложил шахиншаху добровольно отречься от престола и передать ему всю власть. Старшие полководцы, резонно полагавшие, что не следует бесконечно испытывать воинское счастье в борьбе со значительно превосходящим противником, возмутились подобным решением. Самый уважаемый из них – Парменион, по воспоминаниям Птолемея, заявил на совете: «Будь я Александром, я бы принял условия персов», на что Александр ответил – «Я тоже бы принял их, будь я Парменионом». (111,89) Не исключено, что именно после этого случая у Александра впервые зародилась мысль: при первом же удобном случае избавиться от слишком самостоятельного стратега.
Перезимовав в Египте Александр двинулся в Месопотамию. Здесь, у селения Гавгамелы, произошла битва, окончательно определившая несчастливую судьбу Персии. Дарий выставил против тридцатипятитысячной армии Александра силы, по одним данным в шесть, по другим – в чуть ли не в десять раз превосходящие ее.
В ее составе многотысячная конница степных племен – вассалов Персии, боевые слоны, греческие наемники, лучшие бойцы, собранные Дарием со всей империи: царская гвардия Бессмертных.
И эта битва персами проиграна, словно и впрямь македонцам помогают боги. С самого начала управление войсками было полностью потерянно и какое-либо взаимодействие между отдельными частями персидской армии стало невозможно.
Плотный, непробиваемый строй фаланги, ощетинившийся стеной шестиметровых сарисс, прошел сквозь хаотичные персидские порядки, угрожая царской ставке. Дария охватил уже привычный ужас, и он обратился в бегство.
Армия незамедлительно последовала примеру царя царей.
Македоняне захватили колоссальные трофеи, в том числе всех боевых слонов, которых персы так и не успели пустить в дело. В плен попало множество сатрапов и сановников. Среди прочей добычи оказался и гарем шахиншаха.
После этого чудовищного разгрома всякая воля к сопротивлению окончательно оставляет Дария. Вместо того, чтобы, уйдя в многолюдные и богатые провинции южной Персии, собрать новое войско, он бежал на северо-восток страны, скрывшись в труднодоступных горах.
Настает время высочайшего триумфа и высочайшей славы для этого человека, которому еще нет двадцати шести. Вся огромная персидская держава оказалась у ног Александра.
Без боя заняты Вавилон и Сузы; взяты несметные сокровища, в числе которых и вывезенные из Греции Ксерксом статуи, почти пятьдесят тысяч талантов (около тысячи трехсот тонн) серебра и до сорока тысяч талантов золота.
В Вавилоне жрецы вновь воздают Александру божественные почести.(111,125)
Персидские вельможи, явившиеся ко двору Александра с изъявлениями покорности, обласканы им, и получили богатые дары и должности.
Александр, как мы знаем, беспощадный к родственниками своих врагов, включая женщин и детей, обошелся весьма милостиво, с семьей царя, попавшей в плен, и даже именовал при всех мать Дария, Сисигамбис, «матушкой».(111,70)
Затем царь идет на север, и захватывает священную столицу Персии – Парсу, более известную как Персеполис. Несмотря на его обещание пощадить город, Парсу предают разграблению и сжигают. Многие историки придерживаются широко известной версии о том, что Александр сделал это, чтобы угодить своей тогдашней фаворитке – знаменитой афинской гетере Таис, желавшей таким образом отомстить за разорение ее родного города Ксерксом, случившееся за полтора века до того. Автор же предполагает, что царь просто не сумел, да и не очень хотел, наверное, удержать дорвавшихся до сказочно богатой добычи вояк.
