Теперь существует возможность, не отвлекаясь больше на политическую борьбу, заняться решением вопросов назревшей модернизации страны.
И прежде всего – что делать для преодоления отставания в военной области, тем более, что обстановка у границ России к благодушию не располагает?
Выход мог быть найден в проведении по проекту Голицына военной реформы, в соответствии с которой предполагалось формировать постоянную армию почти исключительно из дворян, при минимально возможном привлечении «даточных людей»(рекрутов).
При этом дворяне проходили бы службу начиная с рядовых солдат, проходя обучение под руководством тщательно отобранных иностранных офицеров. Данный проект князя Голицына, предусматривал переход на чисто дворянскую армию, или, в крайнем случае – с минимальным привлечением иных сословий.
Впрочем, возможно были бы осуществлены менее радикальные идеи в области военной реформы. Скажем, сведение всех боеспособных частей – стрелецких, казачьих, дворянских – воедино и формировании на их основе армии нового типа, с заимствованием лучшего из западных вооруженных сил.
При этом, стрелецкое войско, хотя и реформированное, могло бы существовать еще неопределенно долго – существовали же до ХХ века казачьи войска, со своей системой званий и схожей социальной структурой.
Кстати говоря, Петр, ослепленный обидой на стрельцов, считая их «не воинами, но пакасниками», недооценивал боеспособность стрелецкого войска (вслед за ним эту ошибку усвоило и большинство историков).(9,71) Впрочем, косвенно признавал свою неправоту и сам Петр – стрельцы дрались под Полтавой, неплохо себя показав, а вот как раз под Нарвой их и не было.
[54]
Точно так же не принимал во внимание царь – преобразователь того, что главной причиной стрелецких бунтов было действительно тяжелое положение стрелецкой массы, страдавшей от произвола начальников и казнокрадства, а вовсе не слепая ненависть к новшествам.
Между прочим, когда пишут, что к концу XVII столетия стрелецкое войско было развращено и утратило многие боевые качества, это и в самом деле не так уж далеко от истины. Но развращено оно было вовсе не подачками Софьи, а многолетним миром – русско-польская война завершилась в 1667 году Андрусовским договором, хотя активные боевые действия закончились еще раньше. Единственной заметной военной акцией был неудачный Крымский поход князя Голицына (как, впрочем, и неудачей окончился аналогичный поход 1736 года, совершенный уже петровской армией). И то, что Россия более тридцати лет не знала больших войн, является косвенным подтверждением то, что с ее силой все таки считались соседи.
Что касается влияния случившегося в России («Московии», по терминологии Буровского и тогдашней просвещенной Европы) на международную политику, то оно почти незаметно. Примерно так же, как в нынешнее время не влияют на мировой политический пасьянс результаты президентских выборов где-нибудь в Бразилии. Время, когда европейские столицы будут с напряженным вниманием ждать известий с востока, еще впереди.
В Речи Посполитой вскоре умирает Ян Собесский – победитель турок под Веной, и начинается бескоролевье, когда на трон претендует несколько кандидатур. Два наиболее вероятных – французский принц Конти и саксонский курфюрст Август II, прозванный Сильным. Россия оказывает поддержку Августу, и тот занимает варшавский трон.
Только что закончилась война между Францией и Аугсбургской лигой, в которую входила Англия, Нидерланды, Испания, Швеция, Савойя и ряд небольших итальянских и немецких государств.
Франция потерпела поражение, потеряв часть земель в Германии и Италии.
Но приближалась новая война – за испанское наследство, поскольку престарелый испанский государь Карл Габсбург был бездетен.
Главными претендентами были Франция и Австрия, но свой кусок намеревались отхватить и Англия с Голландией.
В Швеции совсем недавно на престол вступил юный Карл XII, одержимый жаждой героических подвигов на поле брани и скучающий в ожидании какой-нибудь войны.
Ждать ему, впрочем, осталось совсем недолго.
В 1700 году умирает Карл Испанский, и по его завещанию королем Испании должен был стать его племянник, сын его сестры герцог Анжуйский, внук Людовика XVI – «Короля – Солнце». Он и вступил на испанский трон под именем Филиппа V.
Людовик открыто воспринял это как фактическое присоединение Испании со всеми ее колониальными владениями к Франции.
Подобная перспектива решительно не устраивала другие европейские страны, и прежде всего Австрию, Британию и Голландию. В 1701 они объединяются в Великий союз, и в следующем году объявляют Франции войну.
Обе стороны стремятся перетянуть на свою сторону Швецию, одновременно – втайне опасаясь.(9,73)
И вот тут то развитие событий начинает резко отличаться от бывшего в действительности.
С уверенностью можно сказать, что Россия не участвует в Северной войне (бывшей, своего рода, частью войны за испанское наследство), ибо стоящие во главе страны понимают, что для этого сил пока недостаточно. По крайней мере, ни Софья и ее правительство, ни даже Федор Алексеевич не стали бы очертя голову кидаться в большую войну.
Не будучи вынужден отвлекать силы с европейского театра военных действий на противоборство с Россией, Карл XII имеет возможность незамедлительно показать себя в полную силу.
Вначале он принимает сторону Франции, при этом в стане его противников оказываются две другие сильнейшие державы Европы – Австрийская империя и Англия (Карла XII, такие мелочи, как реальное соотношение сил не занимают).
Как элемент войны за испанское наследство, разгорается Северная война, между государствами южного побережья Балтики с одной стороны, и Швецией – с другой.
В 1700 году, шведский король одним стремительным ударом выводит из войны Данию.
Затем бросает все силы против Речи Посполитой.
В течение нескольких лет Карл XII воюет в польских землях. Кампании эти похожи одна на другую – шведский король выбивает саксонскую армию из какой – либо местности, а когда он ее оставляет, курфюрст Саксонии и король польский Август Сильный тут же забирает ее обратно. Как и в нашей истории, Карл, в очередной раз успешно разгромив войско Августа II, опираясь на некоторую часть шляхты, сажает на престол свою креатуру – Станислава Лещинского. Но это ничего не меняет, сравнительно, опять таки, с реально случившимся развитием событий. Речь Посполита не желает повиноваться шведскому ставленнику, вернее сказать – не желает вообще повиноваться королевской власти. Точно так же как царствовал, но не правил Август, так же царствует, но не правит и Станислав. (23,Т.1,28)
Вдобавок, шведы – давний и упорный враг Речи Посполитой, еще с
середины предыдущего века, со времени «Потопа».
