Лена немного подумала, но, видимо, жест был настолько дружественным и соответствующим моменту, а подруги так посмотрели в ее сторону, осудив за секундную задержку, что звезда Ривьеры изящно, двумя пальчиками приняла подношение:
— Спасибо!
Единственное слово, сказанное ею сегодня мне, перевернуло мою душу. То ли в голове моей, то ли где-то вверху хор ангелов запел «Аве Мария».
По дороге на пляж совсем развеселившиеся девчонки подтолкнули Лену ко мне, я тут же подцепил ее под локоть, пожав притворно плечами — такт обязывает, а сами пошли по краям с двух сторон, так что Лене, при всем ее желании, было крайне неудобно и неделикатно перестроиться в шеренге.
Я был благодарен милым сводницам за их старания сблизить нас.
Господи, как приятно было ощущать рукой теплую Ленину талию!
Девчонки запели:
За четыре моря,
За четыре солнца
Ты меня увез бы,
Обещал мне все на свете.
Говорил, что я твоя
Королева звезд я.
Оказалось — просто
Ты бросал слова на ветер.
С игривым осуждением они смотрели на меня. А Лена немного покраснела и застенчиво улыбалась.
— Увезу тебя, хочешь — поедем вместе с юга? — прошептал я ей на ухо.
Нисколько не сомневался в этот момент в своих намерениях.
— У тебя дочка! — так же шепотом вырвалось у нее. Этот ее серьезный настрой, без шутки, с ощутимым надрывом, снова вселил в меня уверенность: любит она меня, тянется, но не верит, что все может быть по-серьезному.
Однако мы уже входили на территорию санатория, и я пропустил девушек через калитку.
— Спускайтесь вниз, я за плавками.
Кроме плавок, в которые переоделся «дома», я прихватил еще магнитофон, пару глянцевых журналов, купленных Липаритом, и пакетик хрустящей кукурузы.
Девчонки расположились на низких лежаках: подружки с одного краю, Лена с другого. В середине было предусмотрительно оставлено место для меня.
Лена загорела, ее тело стало еще более притягательным. До боли в сердце родное тело!
Хочется проглотить это роскошное чудо, поймал я себя на кровожадной мысли — схватить ее, искусать всю от грудей до кончиков пальцев на ногах! Спокойно!
Унял дрожь и приземлился на соседний лежак.
Опять лежу рядом с моей богиней. Какое блаженство!
Девушки негромко включили магнитофон, подпевают, листают журналы и щелкают кукурузу, им нас не слышно.
— Пошли купаться, — шепчу я, — ты опять будешь тонуть, а я тебя спасу.
— Спасение на водах слишком далеко заводит, — отвечает она, и не поймешь — шутит или всерьез.
— Лена, я серьезно, давай поедем вместе домой?
— К тебе, в Новосибирск? — как бы соглашается она.
Вспоминаю, что заигрался, налгал ей тогда.
— Ну да, — делать нечего, продолжаю безнадежно врать. — Сначала летим к тебе в Томск, а потом я в Новосибирск, подать заявление на развод.
На душе гаденько, серьезные чувства не терпят фарса. «Так и сделаю, если согласится. Разведусь, а потом признаюсь, где живу», — думаю я.
— А как же дочка? — опять спрашивает она.
— Лена, все равно мне не жить с женой, поедем ко мне, чтобы дочка рядом была.
— В Новосибирск?
(Господи, дался ей этот Новосибирск!)
— Ну да, — говорю.
— Я могу перевестись туда в университет, там же есть университет, Новосибирск — большой город.
Я сражен. Она согласна! А университет есть и в Челябинске!
— Еще какой! — с восторгом заявляю я. — Не чета вашему в Томске.
Последнюю фразу, видимо, забывшись, произношу громко. Девчонки встрепенулись:
— Это что там не чета нашему Томску? Куда он зовет тебя, Лена?
— Что вы, что вы! — быстро ретируюсь я. — Все знают — лучше Томска города нет!
— Так, Лена. Диму только в Томск, мы тоже хотим погулять на свадьбе.
— Ой, девчонки! — смущается Лена. — Мы совсем не об этом.
Все эти шутливые метаморфозы, однако, отзываются спазмами в моем сердце.
Идем купаться. Я не рискую обнять Лену в воде — слишком велики ставки, чтобы опять все испортить.
— Боишься? — заметив мою осторожность, подзадоривает она меня.
Нет! На грабли два раза не наступают.
— Не боюсь. Сдерживаюсь, — отвечаю так, как есть.
Она понимает:
— Сдержанность… Тогда не хватило ее ни тебе, ни мне. — И становится серьезной.
Стоит на дне, милое задумчивое лицо, груди торчат над водой, снизу их ласкают слабенькие сегодня морские волны.
— Погуляем по городу? — предлагаю я.
Молчит несколько секунд.
— Давай. Куда пойдем?
— Поехали в дендрарий!
— Поехали, мы там с девчонками уже были, красиво.
— А с Сашкой… — срывается у меня, и я испуганно замолкаю.
— С Сашкой? Сашка тоже ходил с нами в дендрарий, и те парни с дискотеки. Мы решили, что больше с ними — никуда.
Я деликатно промолчал, и так ясно, почему «никуда». С души слетели последние комья тяжести.
Сели в автобус, идущий по Курортному проспекту. Однако сразу в дендрарий не попали. Я увидел в окне автобуса фронтон нового дегустационного зала.
— Была там? — спросил Лену.
— Нет еще, собирались.
Еле успели выскочить из автобуса, Лене даже дверцей прижало ногу, но я успешно вырвал ее из жерла хулиганки.
Девушка свалилась на меня и ненароком оказалась в моих объятиях.
Секунд пять она боролась с желанием отдаться поцелую — большие глаза смотрели не мигая, если бы чуть-чуть дрогнули ее ресницы, тогда бы…
Мы спустились в подвал, как раз к началу сеанса.
Огромная дубовая бочка посреди зала, длинные столы вдоль стен, уставленных полками с винами разных марок, в дальнем конце — поперек — еще один стол, за которым «тамада» — здоровенный кудрявый грузин, назвавшийся кандидатом винодельческих наук, но говоривший по-русски почти без акцента.
— Мы представим вашему вниманию девять вин из долины Абрау-Дюрсо, сначала два сухих, потом четыре десертных, затем два крепких и на посошок снова сухое вино. Возьмите в руки первую рюмку, это рубиновое вино «Пино нуар» из специального сорта черного винограда, и повторяйте за мной все движения. Как правильно дегустировать вино? Сначала его нужно посмотреть на свет, насладиться цветом напитка, впитавшим солнечные лучи, потом осторожно разлить по верху стенок рюмки и втянуть носом божественный аромат, затем совершить всего лишь один глоток, чтобы почувствовать букет, и, наконец, выпить всю рюмку. Вино в дозе по стакану сухого или по сто грамм десертного во время принятия пищи продлевает жизнь человека, это зафиксировано статистикой.
