«Будьте всегда кому-нибудь должны. Ваш заимодавец денно и нощно будет молиться о том, чтобы Господь ниспослал вам мирную, долгую и счастливую жизнь. Из боязни, что он не получит с вас долга, он в любом обществе будет говорить о вас только хорошее, будет подыскивать для вас новых кредиторов, чтобы вы могли обернуться и чужой землей засыпать ему яму. Во времена давнопрошедшие в Галлии по обычаю, установленному друидами, на похоронах и погребении хозяев и господ сжигали живьем их рабов, слуг и прислужников, – так что ж, разве они не тряслись за жизнь своих хозяев и господ? Ведь умирать-то им предстояло вместе. Разве они не молились с утра до ночи своему главному богу Меркурию и отцу золота Диту о здравии своих господ? Разве они не старались как можно лучше ухаживать за ними и служить им? А все потому, что с ними вместе они могли прожить, уж во всяком случае, до самой своей смерти. Можете быть уверены, что кредиторы ваши будут воссылать Богу жаркие молитвы о том, чтобы вы жили подольше, и будут бояться, как бы вы не умерли, оттого что подношение им дороже руки подносящего, а деньги дороже жизни. Примером могут служить ландерусские ростовщики, которые чуть не удавились с горя, когда узнали, что цены на хлеб и вино падают и что вслед за ненастьем настало вёдро».
И далее: «Вы не можете себе представить, как приятно каждое утро быть окруженным толпою смиренных, угодливых, почтительных кредиторов! Как приятно бывает заметить, что чуть только ты поласковее на кого-нибудь взглянешь или получше угостишь, и вот уж этот поганец возмечтал, что сперва я удовлетворю именно его, что его очередь первая, и мою улыбку он принимает за чистую монету. В такие минуты мне представляется, что я играю роль Бога в сомюрской мистерии Страстей Христовых, что меня окружает сонм ангелов и херувимов. Кредиторы – это мои льстецы, мои прихлебатели, мои поздравители, мои ранние посетители, усердные мои молитвенники».
Цитировать Рабле можно беспрестанно, лишь бы было желание. Но нельзя не согласиться с резонностью некоторых утверждений, несмотря на, казалось бы, порочный пафос этих аргументов. Наверное, хуже положения должника может быть лишь положение кредитора. Отсюда напрашивается вывод: не обманывайтесь чистотой намерений, никогда не давайте в долг никому. Люди, которые берут в долг, найдут не только способы распорядиться вашими деньгами, но и способы никогда их не вернуть.
Ведь это тот же самый азарт, который склоняет человеке к игре. И тот же самый азарт, который не позволит им из нее никогда выйти.
Клевета
Глава о том, что злословием оттачивается изящный ум
«Тот, кто рассказывает тебе о чужих недостатках, рассказывает другим о твоих».
Дени Дидро
1
Эту главу следует начать с надменного осуждения клеветников. Люди они скользкие. Сегодня дружат с тобой, метая стрелы в окружающих, а завтра будут дружить с другими, направляя свой гнев на тебя. Постоянство их суждений находится под большим вопросом, так как клевета – действие ситуативное: в одной компании уместно произносить одни слова, а в другой – совершенно противоположные. Представим себе ситуацию, когда вы сидите в дружном коллективе, обмениваясь острыми шутками. Стоит одному из вас выйти из комнаты, как клеветник тут же начнет обсуждать за спиной вышедшего. Он становится смел и задорен, тогда как ранее был несколько стеснен.
С такими людьми дружить нехорошо. Но, с другой стороны, с кем вообще можно дружить? Стоит ли хоть кому-нибудь доверять в этой жизни? Дружба похожа на военный союз: формируется он с целью усилить свои позиции против врага и не имеет юридических обязательств. Он как бы есть, но в любой момент может быть разорван. Почему? Да потому что война на дворе (война – естественное состояние человека, как говорили просветленные умы), и разрыв отношений лишь приведет к острому конфликту. А как его избежать, ежели ты решишь перейти на другую сторону? Вспомните школу, вспомните, как вы начинали вращаться в компании, которая поносила твоих врагов. Даже если они вам не нравились, вы не забывали: враг твоего врага – уже друг.
В этом зыбком состоянии клевета является одним из сильнейших оружий.
– О тебе сказали, что ты берешь в долг и никогда не возвращаешь. Поэтому, извини, не помогу тебе, – с сожалением откажет тебе товарищ.
Кто сказал? Он сам занимал у тебя? Нет? Ему сказал кто-то другой? Словом, однажды появившаяся клевета имеет обыкновение расти в геометрической прогрессии. И уже не поймать того хитреца, который первым опорочил твое светлое имя. И в суд не подашь – это же шалость. Но с результатами этой шалости придется ведь как-то жить в дальнейшем.
У клеветника присутствует недоброжелательность в речах, будто он смакует каждое негативное слово, произнесенное в чужой адрес. Он намеренно желает оскорбить человека, тщась тем самым выпустить пар или пригвоздить врага. Так или иначе, в его речах нет ни толики положительного расположения. Он разгневан. Он взбешен. Он не мыслит разрешить вопрос иначе, чем злословием.
2
Впрочем, закончив разбрасывать укоризненные слова – в этом искусстве не нужно быть большим оригиналом, – пришло время сесть в кресло психоаналитика и разобраться с проблемами клеветника. Что же склоняет человека к этому?
Каждый из нас имеет в своей голове несколько ячеек, в которых хранит информацию о том или другом человеке. В одной ячейке он держит исключительно положительные факты, в другой – отрицательные. Не будем лицемерами и признаемся: да, про каждого из нас – и про себя в особенности – можно накопать гору компромата. Речь идет, конечно, не об украденных миллионах, а о простых житейских ситуациях. Зададимся вопросом: «А случалось ли нам преступать моральные заповеди?» После чего спросим: «А если честно?» И придем к выводу, что непорочной была лишь беременность Девы Марии. Как в анекдоте, когда Иисус произносит классические слова: «Пусть тот, кто не имеет греха, первым бросит в меня камень». Камень прилетает прямо в глаз, на что Иисус отвечает: «Ну, мама, зачем ты встряла?»
И если уважаемый читатель не нашел в вышеприведенном анекдоте богохульной клеветы, то можно продолжить далее.
К ячейке с негативной информацией не часто приходится обращаться. Да и поводов особенно нет. Мир как-никак становится толерантнее и политкорректнее, всюду торжествует идеология дружелюбности. И зачем вообще ворошить улей? Еще и сам ужалишься.
Но, увы, всегда держать в себе гнев не так уж и легко. Особенно когда некоторые откровенно настроены против тебя. Клевета в этом случае – не форма досужих разглагольствований, а именно форма защиты. Этакая гонка вооружений, то есть процесс накопления клеветнических сведений о человеке, происходит в состоянии «холодной войны», но как только война становится горячей – в ход идут любые средства. На уровне государств, разумеется, это невозможно, потому что грозит уничтожением всего. А от клеветы еще пока никто не умирал. Подкашивались, впадали в отчаяние, но не умирали. Когда Хемингуэй говорил, что «человека можно убить, но невозможно победить» (в другом варианте – нельзя отнять честь), то он ошибался в одном: смотря как убить. Убивают порой и так, что человек лишается всякой чести. Смерть бывает позорной. Более того, после смерти, несмотря на старое латинское выражение «О мертвых либо хорошо, либо ничего», порой извергается такой поток клеветы, что трудно потом очистить светлую память. А при жизни это возможно: раз оклеветали, встань, утрись и иди дальше. Либо вступай в войну.
