Голос Дамира звучал спокойно и невозмутимо, будто ему на самом деле было все равно.
– Но, учитывая наши статусы, его согласия будет достаточно для объявления помолвки. К тому же, думаю, вы понимаете, что предложенный брак существенно укрепит связи между нашими странами.
– Здесь вы правы, – ответил Камиль. Он будто специально тянул время, чтобы дать Каю возможность собраться с мыслями. Ведь ответа отец Лиссы так и не озвучил. – Но, ваше высочество, учитывая определенные особенности характера принцессы, о которых вам известно мало, ваше решение мне кажется несколько… поспешным.
– Поверьте, господин Виттар, мое решение принято не спонтанно и мне прекрасно известно, что собой представляет Эрлисса.
Дамир демонстративно отвернулся от Камиля, показывая тем самым, что продолжать разговор не желает, и снова обратился к Каю:
– Лорд Мадели, мне бы очень хотелось услышать, наконец, ваш ответ.
В его голосе промелькнуло раздражение, не укрывшееся ни от кого, включая Бриса. Тот сидел рядом с отцом и молча смотрел на Деми. И снова вспоминал соседа по комнате в Астор-Холт. Ведь Фил, когда злился, точно так же слегка хмурил брови, да и взгляд у него становился таким же колючим… и пальцы в замок складывал. И сейчас уже речи не шло о простых совпадениях.
Да таких совпадений просто не бывает!
– Я даю вам свое согласие, – проговорил Кай, стараясь сохранить невозмутимый вид.
– Благодарю, – кивнул Дамир. – Предлагаю приурочить официальную помолвку к новогоднему балу.
– Думаю, это будет правильно, – вступил в разговор довольный император Сайлирии.
– Значит, так тому и быть, – ответил лорд Мадели, хотя даже не представлял, как отреагирует сама Лисса.
Дальнейшие обсуждения пунктов договора о военном сотрудничестве прошли почти без участия Кая. Видя, что отец не в себе, роль главы делегации принял Эмбрис.
И, что самое приятное, – после решения вопроса со свадьбой сайлирцы стали крайне лояльны и по большинству пунктов было достигнуто согласие. Но стоило дойти до обсуждения причин возможного расторжения договора, как слово взял сам сайлирский император.
– Господа, – начал Дерилан. – Я отношусь ко всем присутствующим с большим уважением, и мне, как и вам, важно, чтобы данный договор был утвержден и подписан. Но я хочу внести новый пункт в условия его расторжения. Заранее уточню, что делаю это исключительно для сохранения мира между нашими странами.
Он повернулся к лорду Мадели и, глядя ему в глаза, проговорил:
– Мне прекрасно известно, что принцесса Эрлисса может взбрыкнуть и отказаться от брака. Именно поэтому мы настаиваем на внесении пункта о том, что в случае ее отказа договор будет расторгнут. Думаю, это станет для ее высочества достаточным стимулом.
На мгновение Кай прикрыл глаза, борясь с желанием прямо здесь и сейчас высказать Дерилану честное мнение по данному вопросу. Нет, он не собирался молчать, но говорить при свидетелях слишком глупо. Сейчас перед ним сидел не друг, а император, который всегда в первую очередь думает о своей стране. Но вот позже они обязательно обсудят новое условие, причем подробно и крайне эмоционально.
– Мы согласны, – скрипя зубами, бросил лорд Мадели, демонстративно отворачиваясь от Дерилана.
Пусть знает. Пусть все знают, насколько ему неприятен этот пункт демонова договора. Чтоб его…
– Вот и отлично, – отозвался император. – Думаю, обсуждение можно закончить. Когда текст документа будет готов, мы отправим вам его копию. Если он вас устроит, назначим дату подписания.
Он поднялся. Все встали вслед за ним, и официальная часть закончилась. Дерилан совершенно не по-королевски кивнул Каю в сторону боковой двери, предлагая поговорить наедине, после чего они удалились. Остальные перешли в соседний зал, где ожидал легкий фуршет.
Только оба принца по молчаливому согласию остались в зале.
– Ты дурак, – заявил Брис, как только дверь в смежную комнату закрылась. – Она тебе этого не простит.
– Я сказал тебе, что она станет моей женой. Значит, так оно и будет, – самоуверенно отозвался Дамир, пропустив мимо ушей оскорбление. – А Эрли в конце концов смирится. Я буду очень стараться, чтобы она изменила отношение ко мне.
– Да ты хоть понимаешь, что вы загнали в угол не столько ее, сколько всех нас? Она этого так не оставит, можешь мне поверить. А учитывая то, как ты ее дурачил…
Он не стал продолжать, давая Дамиру самому додумать смысл неозвученных слов. И, как ни странно, тот понял правильно, но сдаваться не спешил.
– И что ты имеешь в виду? – спросил сайлирец, скрестив руки на груди.
– А то, что не только мы с ней вынуждены прятаться за чужими именами и лицами, – решительно заявил Брис. – А мы с тобой, Деми, знаем друг друга куда лучше, чем ты желаешь показать.
– Возможно, и так, – уклончиво ответил Дамир. – Но говорить о подобном здесь мы не будем. И на твоей сестре я все равно женюсь.
Но Брис вдруг усмехнулся и, посмотрев на сайлирца исподлобья, добавил:
– Ты кое-что не учел, ставя свой ультиматум. Лисса выйдет за тебя замуж… Но кто ее удержит после? Или думаешь, она не сможет от тебя сбежать? В таком случае я тебе расскажу об одной особенности темной магии. Если моя сестра захочет спрятаться, то даже я не смогу ее найти.
И, развернувшись, направился к выходу. Дальше говорить с Дамиром у него не было никакого желания.
Глава 11
Этим утром Терри привычно проснулась одна.
Так же, как и обычно, поднялась, приняла душ, причесалась, оделась, и только перед тем как покинуть комнату, обратила внимание на одну странную деталь. Вторая подушка на кровати выглядела примятой, а на ней лежал свернутый листок бумаги.
Терриана тут же ринулась к постели и, сжав записку в руке, уткнулась носом в саму подушку.
– Брис, – прошептала, улавливая оставшийся на ней запах своего любимого принца. – Значит, не сон…
Но блаженная улыбка исчезла сразу же, стоило вспомнить все обстоятельства прошлого вечера. А как только в памяти всплыли лицо Арлита и его слова об отце – в душе мгновенно заледенело.
Бережно сжимаемый листок легко выскользнул из ослабшей руки и плавно опустился на пол. Но Терри даже не заметила потери. Мысли начало затягивать темной пеленой безысходности, а на глаза навернулись слезы.
Она отчаянно пыталась взять себя в руки. Понимала, что плакать бессмысленно, что от рыданий ничего не изменится, но никак не могла успокоиться. Мысли снова и снова возвращались к отцу. И пусть он был своеобразным и даже жестким человеком, пусть часто относился к ней с чрезмерной строгостью, пусть отдал карильцам – но она все равно любила его. В их жилах текла одна кровь, он был ее воспитателем, ее наставником в азах магии. И теперь его не стало.
