– С чего ты взял? – строго спросила она. – Да мы с ним больше пяти минут вместе провести не можем, сразу начинаем ругаться.
– Он сам мне говорил, – решительно заявил Эмбрис. – В ту ночь, когда мы с ним встречались в академии.
– То есть когда вы вместе напились? – холодно уточнила сестра. – Значит, он уже тогда решил меня присвоить?!
– Да, Лиска, – ответил Брис, и в его тоне явно проскальзывало раздражение. – Этот дурак считает, что иначе ты просто не дашь ему ни малейшего шанса. Он уверен, что лишь привязав тебя свадебным ритуалом, сможет попытаться наладить отношения. Я говорил ему, что он поступает неправильно. Но он не пожелал меня слушать.
– Дин, – обратилась к ней Терри. – Может, тебе следует самой с ним поговорить? Мне кажется, что если он кого-то и послушает, то только тебя.
Но Динара лишь насупленно фыркнула и отвела хмурый взгляд в сторону.
– Не поможет, – сказала она, стараясь подавить образовавшийся в горле ком. – Он не возьмет своих слов назад.
От напряжения пальцы начали заметно дрожать, и Дина сжала кулаки. С каждой секундой ей становилось все сложнее сохранять внешнее спокойствие. Но она слишком хорошо видела, что Кай едва держит себя в руках. Он точно не хотел поступать так с ней, не желал отдавать единственную любимую дочь замуж против ее воли. И лорду Мадели было почти физически больно оттого, что он ничего не мог сделать, чтобы избежать ненавистного ей брака.
– Пап, – сказала Дина, протягивая к нему руку. – Я все понимаю. Выхода-то все равно нет. Этот договор важен для Карилии, и я не могу предать свою страну.
– Я не хочу, чтобы ты жертвовала собой, – ответил Кай, погладив ее по волосам. – Но сейчас на кону стоят тысячи жизней карильских солдат и мирного населения. Они не виноваты в нашем противостоянии с Галлием. Они не должны платить загубленными судьбами.
– Пап, я выйду за него замуж, – заявила Динара и тут же крепко прижалась к груди отца. – Но он мне еще за это ответит.
– Не сомневаюсь, малышка.
Кай грустно улыбнулся и, отстранившись, заглянул ей в глаза.
– О помолвке будет объявлено на новогоднем балу в императорском дворце, – сказал он.
– Значит, у меня есть чуть больше трех недель свободной жизни. Две из которых я буду сдавать экзамены, – с грустью протянула Динара. Затем вздохнула и добавила: – Да уж, не густо.
Кай понуро кивнул и, погладив дочь по руке, поднялся.
– Ты, главное, не наделай глупостей, – попросил, накидывая на голову капюшон плаща. – Нам пора. Эмбрис скоро вернется, а мне предстоит еще непростой разговор с твоей матерью.
– Сомневаюсь, что мама будет против брака с Дамиром, – грустно усмехнулась Дина, наблюдая за Брисом. Брат тоже надел плащ и, легко поцеловав Терри в щеку, встал рядом с отцом.
– Ее нельзя за это осуждать, – ответил Кай. – Эриол всегда в первую очередь думает о благе Карилии, а ваш союз укрепит связи между нашими странами.
Динара вздохнула и согласно покивала. Она видела, насколько нелегко отцу, потому и старалась делать вид, что смиренно принимает навязанную участь. Но стоило им с братом покинуть палату – и она перестала сдерживать рвущиеся наружу эмоции.
Первая волна ярости уже улеглась, и ей на смену пришла непонятная апатия, граничащая со странной обидой. Дина не ожидала, что Дамир способен выкинуть подобное, и уж точно не думала, что ему придет в голову официально просить ее руки при таком количестве свидетелей. Теперь даже она понимала, что пути назад нет. Ни для него, ни для нее. Ведь кронпринц Сайлирии ни за что не возьмет свое слово назад, а карильская принцесса не сможет отказаться и тем самым подставить под удар свою страну.
Терри наблюдала, как сжимается в комок всегда решительная и уверенная Динара, как опускаются ее плечи, как тускнеет взгляд, и искренне хотела придушить Дамира. Ведь он на самом деле поступил с Мелкой гадко. Хотя… Разве был у него шанс пойти иным путем?
Но вдруг Дина резко выпрямилась и повернула голову к Терриане.
– Почему папа выражал тебе соболезнования? – спросила, вглядываясь в непривычно бледное лицо подруги и замечая, что глаза у нее подозрительно покрасневшие. Будто она долго плакала.
– Моего отца казнили, – призналась Терри, опуская голову.
Всего одного вопроса оказалось достаточно, чтобы ее снова затянуло в пучину скорби. И Динара решительно поднялась с кровати и, присев рядом с вертийкой, мягко обняла ее за плечи.
– Мне жаль, – проговорила тихим голосом.
Терри опустила голову и закрыла глаза, не позволяя слезам вырваться на волю. Она не хотела больше плакать. Это не имело никакого смысла, даже облегчения больше не приносило.
– Наверное, такова его судьба, – сказала, не поднимая взгляда. – И ничто, даже поддержка лорда Мадели, не смогло ее изменить. Наша семья давно была в опале. А папа… он хотел все исправить. Дать нам с Арлитом шанс получить то, что являлось нашим по праву.
Некоторое время обе сидели в тишине. Каждая думала о своем – своем горе, своей жизни, своем будущем. И сейчас они оказались как никогда близки, разделяя печаль и поддерживая друг друга.
Глядя на Терри, Дина вдруг осознала, что по сравнению с потерей отца ее проблемы и неприятности – сущая мелочь. В конце концов, она всегда знала, что ее могут вот так отдать замуж. Как ни крути, а в случае с королевскими семьями – это обычная практика. А Дамир… не настолько уж и ужасный вариант.
– Терри, я глупая? – спросила она вдруг.
– С чего ты взяла? – удивилась вертийка.
– С того! – в сердцах выпалила Дина. – Устраиваю истерику на ровном месте. Вот у тебя – горе. А я просто маюсь дурью. Ты оплакиваешь родного человека, а я лелею собственную обиду. И на кого? На судьбу-злодейку, благодаря которой я родилась принцессой? Или на Дамира? Хотя, по правде говоря, я сама не понимаю, зачем ему наш брак. Не заметила, чтобы он испытывал ко мне теплые чувства.
– А ведь это действительно так, – вздохнув, произнесла Терри. – Мне даже кажется, что он любит тебя.
– Вот уж ни за что не поверю, – отмахнулась Дина. На самом деле она слишком боялась надеяться на подобное. Ей вообще казалось, что Дамир не способен на такие чувства, тем более по отношению к ней. – Если бы любил, то не стал бы так со мной поступать. Не стал бы действовать через отца. Да и с чего ему вообще меня любить?
– Дин, – укоризненно сказала Терриана. – Ты же сама не дала ему ни малейшего шанса.
– А он разве просил? Разве пытался идти на сближение? – нервно бросила Динара. – Терри, мы знакомы с детства. При каждой нашей встрече мы руГаллись так, что всем окружающим становилось страшно. Он всегда смотрел на меня свысока, будто я неразумная букашка под подошвами его дорогих туфель. Всегда держался настолько холодно и высокомерно, что я начинала чувствовать свою ущербность. И да, сознательно раз за разом старалась вывести его из себя. А он, зараза такая, исправно принимал брошенный вызов, и все заканчивалось скандалом.
