Первый вечер Лисса провела в одиночестве. Отказалась от еды, воды и просто закрылась в спальне Деми. Она лежала на его кровати, обнимая его подушку, часами сидела за его столом и просматривала его книги, которых здесь набралось около дюжины, и все по совместимости стихий. С умиленной улыбкой всматривалась в сделанные им пометки над определенными участками текста и… изнывала от тоски по своему любимому принцу.
О том, что случилось в вертийском дворце, она старалась не думать. Но изображение орла на запястье служило слишком хорошим напоминанием, а взгляд сам собой постоянно падал на правую руку.
На второй день голод все же заставил ее выйти из добровольного заточения и отправиться на кухню, где хозяйничала госпожа Армин. Экономка так обрадовалась появлению принцессы, что мигом вытащила на стол все самое вкусное, что успела приготовить. Она пыталась разговорить хмурую, погруженную в свои мысли девушку, но та на контакт идти не желала. Просто молча поела и снова вернулась в спальню.
Еще через два дня Эрлисса не выдержала. Волнение за Дамира росло с каждой минутой. А он не возвращался. И что самое ужасное, она даже примерно не знала, что происходит и в какие опасные предприятия он мог ввязаться. Но если вспомнить, что принц сам отправился за ней в вертийский дворец, с Деми станется собственноручно прикончить Галлия, наплевав на многочисленную охрану.
– А вы давно здесь работаете? – спросила как-то Лисса, обращаясь к экономке. И это были первые произнесенные ей слова за те дни, что принцесса провела на острове.
Но госпожа Армин, услышав ее голос, так воодушевленно улыбнулась, что девушке стало стыдно за свое молчание. Все же этой леди тоже не хватало общения, а Эрлисса даже и не подумала о том, каково ей все время находиться здесь в одиночестве.
– Около двадцати лет, – ответила женщина, усаживаясь за стол напротив гостьи. – Но вы не думайте, мне нравится здесь.
– И не скучно? – тут же поинтересовалась Лисса.
– Я привыкла, – сказала экономка, мягко улыбнувшись. – Когда-то я была няней нашего императора. И однажды, уже воспитывая его детей, обмолвилась ее величеству Трилинтии, что всегда мечтала жить на море. Тогда-то она и предложила мне отправиться на остров вместе с ними. А потом… я больше не захотела возвращаться обратно. С тех пор живу здесь.
– Значит, Деми… то есть Дамира вы хорошо знаете?
– Конечно, – улыбнулась госпожа Армин. – И я очень рада, что он нашел вас. Вы дороги ему.
Вот только вместо того, чтобы обрадоваться, Лисса тяжело вздохнула и отвела взгляд.
– Но тогда почему же он так долго не возвращается? – едва сдерживая эмоции, прошептала она. – Почему не дает о себе знать?
– Думаю, – спокойно заметила экономка, – у него есть веские причины. И я уверена, что, как только представится возможность, он сразу же появится здесь.
Эрлисса лишь кивнула и постаралась задавить нарастающее внутри беспокойство. На самом деле сейчас куда сильнее собственной судьбы и будущего ее волновал Дамир. Где он? Что с ним? Здоров ли? Вот только ответов на эти вопросы не было.
Время словно специально тянулось для принцессы очень медленно. Дни лениво сменялись ночами, ночи – днями, а Дамир все не возвращался. Теперь девушка чаще старалась беседовать с экономкой, с удовольствием слушая истории о том, как чудил ее любимый принц, когда был маленьким мальчиком. По вечерам Лисса ходила к морю и подолгу сидела на пирсе, рассматривая игру волн в лучах закатного солнца. Наверное, будь ее любимый моряком, она бы каждый вечер вот так же всматривалась в очертания горизонта, надеясь увидеть вдалеке паруса его корабля.
Как ни странно, но рядом с водой ей становилось легче, и даже кошмары ночью не мучили. Но беспокойство в душе все равно нарастало.
Она ждала, прокручивая в памяти все события, что связывали ее с Дамиром. Начиная с их ссоры при первой встрече в детстве, когда она бросила в него коллекционную вазу, и заканчивая их разговором на новогоднем балу. И вскоре просто привыкла каждое утро просыпаться с надеждой, что вот сегодня он обязательно появится. А вечером, ложась спать, успокаивала себя глупыми оправданиями.
– Может, он просто не хочет меня видеть? – спросила она как-то, когда они с госпожой Армин занимались приготовлением рыбного пирога. Точнее, экономка готовила, а Лисса старательно пыталась усвоить хоть что-то из сложной науки кулинарии.
– Нет, – с уверенностью заявила женщина. – Тогда он бы не стал тебя сюда привозить.
– Но… может, ему теперь противно быть… со мной? – продолжала принцесса, перемешивая руками мягкое тесто.
Накануне она рассказала госпоже Армин обо всем, что случилось. И о Галлии, и о странной свадьбе. О ритуале. О символе подчинения на своем животе. И, что удивительно, после этого стало легче. Будто, делясь с экономкой переживаниями, она каким-то образом сумела сбросить с себя половину их тяжести. И теперь, когда они уже не казались ей такими уж страшными, Лисса пришла к выводу, что вполне способна жить дальше. Вот только для этого ей очень нужен был Дамир. Без него жизни Эрлисса теперь попросту не представляла.
Так прошла неделя. Долгие семь дней, показавшиеся годами…
И вот одним теплым вечером, когда она возвращалась с прогулки по пляжу, увидела в сумерках до боли знакомый силуэт. Мужчина стремительно шел к дому по дорожке от круглой поляны и явно спешил. Оказавшись перед входом, он стремительно взлетел по ступенькам и уже хотел распахнуть дверь, но вдруг, словно почувствовав ее взгляд, обернулся.
Лисса стояла невдалеке и смотрела на него, не в силах пошевелиться. Да, она ждала этого момента, мысленно старалась приблизить его, но так же сильно и боялась этой встречи. Что, если все ее страхи оправдаются? Что, если она больше не нужна Деми?
От одной этой мысли на глазах начали наворачиваться слезы, и не было никакого желания их сдерживать. Эрлиссе вообще до боли надоело быть сильной. Держаться… Храбриться… Она хотела покоя – в любимых руках.
И тут Дамир сорвался с места и, сбежав со ступенек, ринулся к ней. Но, не дойдя всего одного шага, вдруг остановился, с непонятной жадностью вглядываясь в ее лицо.
Лисса стояла неподвижно и смотрела в его глаза. И больше не пряталась за масками, не пыталась скрыть чувств и эмоций. Сейчас она была открыта. Открыта для него.
– Эрли, – прошептал принц, медленно стирая с ее щеки капельку соленой влаги. – Не плачь… Я больше не уйду.
Она издала странный смешок, который в сочетании с блеском слез показался особенно горьким. А ведь на самом деле не нужно ничего ему говорить, объяснять. Он ведь эмпат. И все ее эмоции ему и так прекрасно известны. Тем более когда она даже не пытается их скрывать.
– Обещаешь? – спросила, стараясь подавить всхлип.
– Клянусь, – серьезным тоном сказал Дамир. – Ты – моя. Я – твой. Мы одно целое. И мне плевать на правила, традиции и все тому подобное! Я буду с тобой, чего бы мне это ни стоило.
