Колоксай вонзил зубы в яблоко, но застыл, видя, как волхв
брезгливо отобрал самое невзрачное, даже червивое, сосновой иголкой накорябал
на блестящем боку какие-то значки.
— Что это?
— Надеюсь, она грамотная, — буркнул Олег. — Хотя... гм,
царевна, им же ни к чему... А если нет... вон как ты, то придумаем что-то еще.
— Яблоко для нее?
— Да.
Колоксай вскипел:
— Так почему выбрал такое?
— Так остальные ж съедим мы, — удивился Олег. — А этому все
равно пропадать.
Колоксай задохнулся от возмущения, волхв же пригнулся, долго
всматривался, затем внезапно широко и сильно взмахнул рукой.
В воздухе шелестнуло, словно испуганная птица ударила
крыльями, затем возник и удалился короткий шум, похожий на свист летящей стрелы
с лебяжьим оперением. Девушки резвились на берегу, затем ветки кустарника за их
спинами дрогнули, дважды качнулись и застыли.
Колоксай затаил дыхание. Из кустов по траве на песок
выкатился зеленый комок, обогнул ямку от ступни Миш, во второй застрял. Видно
было, как служанка, оборвав смех, уставилась удивленными глазами. Миш спросила
что-то, ветерок относил слова, служанка пищала, тыча пальцем в яблоко.
Миш снова что-то сказала, служанка послушно нагнулась,
Колоксай видел, как вертит яблоко, рассматривает. За спиной Колоксая негромко
выругался Олег. В голосе волхва были злость и разочарование.
Низко склонившись в поклоне, служанка протянула яблоко госпоже.
Колоксай слышал, как волхв непонятно чему вздохнул с облегчением. Миш повертела
яблоко в тонких длинных пальцах. На красивом лице мелькнуло отвращение, и
Колоксай готов был прибить чересчур мудрого волхва за худшее из яблок. Затем ее
брови удивленно взлетели, взгляд был прикован к яблоку.
До затаившихся в кустах донесся льстивый голосок служанки:
— Что там написано, госпожа?
Миш весело расхохоталась:
— Нацарапано как курица лапой... Но разобрать можно. Сейчас,
погоди... Ага!.. Клянусь великим Родом и своей честью, что я выйду замуж за
Колоксая... Гм, что бы это значило?
В синем чистом небе, где ни облачка, неожиданно прогремел
гром. Только одна из девушек удивленно вскинула голову, остальные непонимающе
смотрели на свою царицу.
Олег, незаметно подавшись назад, дал Колоксаю могучего
пинка. Огромный витязь, проламывая кусты, как могучий тур, вылетел на открытое
место. Девушки с визгом попятились, одна вовсе спряталась за свою госпожу.
Миш гордо вскинула голову, прекрасная настолько, что
Колоксаю захотелось разрыдаться от восторга, разорвать свою грудь и бросить к
ее ногам трепещущее любовью сердце.
— Кто ты, дерзкий?
Она не смутилась своей наготы, слишком величественная и
прекрасная, чтобы стыдиться, ее темные глаза смотрели строго, в глубине зрачков
уже начали разгораться гневные искорки.
Колоксай ощутил, как от ее чарующего голоса по его телу
промчалась странная дрожь. Ноги одеревенели. Он с трудом заставил себя сделать
несколько шагов и, остановившись перед ее светлым ликом, сказал хриплым от
страсти и любви голосом:
— Я тот самый Колоксай, за которого ты только что поклялась
выйти замуж.
В небе снова едва слышно прогремело. Одна из служанок, опомнившись,
торопливо набросила на плечи хозяйки длинный цветной халат. Страшась
незнакомца, она никак не решалась встать между ним и царицей, чтобы завязать
шнурок на ее поясе, и Колоксай все не мог оторвать жадного взора от
четырех(!!!) прекрасных грудей.
Миш удивленно распахнула нежный розовый ротик:
— Что?
— И никакие силы на свете, — сказал он еще более хриплым
сдавленным голосом, — не заставят меня отказаться от тебя!
Кто-то из служанок вскрикнул, остальные смотрели испуганно и
зачарованно. Колоксай опустился на колено. Теперь халат был туго запахнут, и
его влюбленные глаза пожирали ее нечеловечески прекрасное лицо.
Она отшатнулась, в глазах появилась тревога. Олег вышел
медленно из кустов, двигаясь осторожно, чтобы не напугать молодых девушек
обликом двух крупных мужчин, налитых силой.
Его голос был мягок и виноват:
— Да, ты дала нерушимую клятву.
Ее лицо медленно покидала краска. Даже губы из розовых
превратились в синие, в глазах мелькнула паника. Только сейчас начала понимать
страшную цену своих неосторожных слов. На миг запрокинула лицо к небу, так вот
какой клятве там гремело подтверждающе, ее темные, как спелые сливы, глаза
метнули оранжевые молнии.
— Кто вы?
Колоксай все еще стоял на коленях, влюбленные глаза с
рабской преданностью ловили ее взгляд. Олег развел руками:
— Ты узнаешь все. Но стоит ли вести разговор здесь?
Он не добавил, что она разговаривает уже с мужем, но Миш
стегнула по нему таким огненным взглядом, что будь он в самом деле рожденным в
городе волхвом... однако этот красноголовый зыркнул на служанок, все
потупились, почесался и снова посмотрел на нее ожидающе.
Мертвым голосом она сказала:
— Да-да... Пожалуйте в дом... Ах, что я... Девушки, бегите в
палаты, быстро приберите. Пусть Твердохлеб приготовит стол для гостей.
Служанки унеслись по золотой дорожке, а когда их скрыли
высокие кусты роз, она вопросительно посмотрела на Олега, старательно обходя
взглядом Колоксая. Это было трудно, ибо он и коленопреклоненный был почти
вровень с нею, но ее темные глаза замечали его не больше чем дерево.
— Добро, — сказал Олег. — Мы в самом деле проголодались.
Яблоки — какая еда?
Ее лицо дернулось, Олег подумал, что у красивой
царицы-волшебницы теперь на всю жизнь останется оскомина даже на сладкие груши.
Деревья расступились, открылся простор, далеко впереди
блистал как драгоценный камень сказочный дворец. К нему вели уже не дорожки из
золотого песка, а широкие каменные плиты из серого гранита. На сотни шагов во
все стороны землю прикрывали эти отесанные глыбы, плотно подогнанные,
одинаковые, дальше зеленели деревья.
Олег горестно вздохнул, во дворе прогуливаются кучками
разряженные бездельники, молодые бояре, всяк с утра здесь, старается обратить
на себя внимание, сюда же мамки выводят девок, дабы ловили знатных женихов, вон
их красные рожи, а молодые бояре все разом повернулись, смотрят, стараясь
понять, кто же эти двое рядом с царицей...
Колоксай шел, не отрывая влюбленного взора от царственной
Миш. Пару раз споткнулся на ровном месте, Миш брезгливо оттопырила губу. Бояре
заметили чужаков, один из старых кивнул крупному молодому великану, что стоял
за его спиной, он отступил и удивительно незаметно для такого крупного парня
исчез.
