– Хорошо, как у дельфина, – согласился он. – Я ведь не говорил, что ты летучая мышь.
– А действует вот так, – сказала она и повернулась к открытому речному руслу.
Он не слышал никаких звуков, но видел, что она сосредоточилась и ее губы напряглись.
– Ну и что? – спросил он. – Нашла какую-нибудь рыбку?
– Что-то движется, – ответила она, показывая вправо. – Вон там.
Уилл посмотрел в ту сторону и включил Сеть. В том направлении местность выравнивалась, на горизонте ничего не было видно. Но он уловил слабый тепловой след, примерно размером с человека. Он быстро перемещался в той же области.
– Хочешь, я проверю, что это такое? – спросил Уилл.
– Я тоже умею бегать.
Они побежали. Уилл сбавил скорость так, чтобы Элиза могла держаться рядом, но все же удивился, видя, что она поспевает за ним без малейшего труда.
Небольшой подъем мешал Уиллу видеть, что впереди, но примерно через полминуты они одолели его и в двадцати футах под собой увидели небольшую поляну, окруженную лесом странных искалеченных деревьев.
Тепловой след оказался Аджаем: он кругами бегал по поляне, уклоняясь от того, что следовало за ним и было похоже на облачко пыли, висящее в воздухе.
– Аджай! – крикнула Элиза.
Аджай посмотрел на них, измученный и опустошенный, и Уилл заметил, что на нем темные очки.
– Они гонятся за мной, но я их не вижу! – закричал он. – На помощь!
Уилл и Элиза бегом спустились к поляне, и природа пыльного облачка вскоре стала ясна.
Плотный рой насекомых, ярких, многоцветных, величиной со стеклянный шарик каждое. Они злобно щелкали рядами острых клешней, норовя зацепить Аджая. Подбегая, Уилл услышал их гневное гудение, словно работали тысячи моделей самолетов.
– Сними очки! – крикнул на бегу Уилл.
Аджай снял очки, оглянулся, явно впервые увидел рой и побежал вдвое быстрей.
– Самый жуткий совет в истории!
Часть роя отделилась от облака и полетела к Уиллу, целясь прямо ему в лицо. Он достаточно разглядел передних насекомых, чтобы понять: у них отвратительные человеческие лица. Не раздумывая, он вызвал мыслеформу в виде большого мешка, запер в нем насекомых и швырнул его на землю. Насекомые упали на землю у его ног, и он принялся топтать их, разбрасывая во все стороны брызги зеленой и фиолетовой жидкости.
Аджай продолжал метаться и прыгать, стараясь уйти от основного роя. Уилл увидел, как Элиза набирает в грудь воздуха.
– Аджай! Ложись! – крикнул он.
Аджай мгновенно упал, и в тот же миг Элиза издала взрывной звук, который пушечным ядром врезался в самую гущу роя. Насекомые разлетелись в стороны, разогнанные силой звукового взрыва, прошедшего над лежащим Аджаем.
Аджай обеими руками прикрывал затылок, испуская отчаянные крики и еще плотнее вжимаясь в землю, а на него и вокруг него падали мертвые жуки. Уилл подошел к нему, наклонился и потрепал по спине:
– Аджай, успокойся… Аджай!
Аджай посмотрел на него безумным взглядом:
– Они улетели? Что это за бред? В какой чертов ад ты нас привел?
– Аджай, прекрати, – сказала Элиза, подходя к нему с другой стороны и беря его за руку. – Некогда психовать.
Аджай слегка повернул голову, увидел разбросанные повсюду тела жуков и посмотрел на Элизу:
– Невидимые жуки величиной с крошечные «зубодробительные» леденцы. И вы считаете, что я не имею права психануть?
– В очках ты не мог их видеть, – сказал Уилл. – Здесь нам очки не нужны.
– Где Ник и Джерико? – спросила Элиза, как только они подняли Аджая.
– Понятия не имею. Мне казалось, что Ник прошел в отверстие сразу за мной, но я его не видел. Я сразу оказался здесь, у той большой скалы.
– Откуда прилетели пчелы?
– Вылетели из земляного гнезда на том камне – в нем могла бы жить стая ротвейлеров – и набросились на меня. А вы как нашли друг друга?
– Мы прошли через портал, держась за руки, – ответила Элиза.
– Как трогательно, и счастливого вам Дня святого Валентина…
– Заткнись, – сказал Уилл. – Мы шли сюда с полмили по ущелью вон за тем поворотом. Если расстояние между нами о чем-то говорит, остальные, вероятно, недалеко. Но наши рации не работают. А твоя?
Аджай вытащил из-за пояса передатчик.
– У меня даже не было времени проверить. Слишком был занят фанданго с шершнями.
Аджай включил передатчик и прошелся по всем частотам. Треск статики звучал несколько иначе, чем в ущелье, и несколько раз воцарялась тишина, но в остальном все было, как у них.
– Пороюсь в нем и посмотрю, что можно сделать, – сказал Аджай, – но едва ли здесь можно ожидать от электроники нормального поведения. Похоже, здесь проигрываешь любое пари.
Уилл наклонился, поднял за крыло мертвого шершня и принялся его рассматривать. Из толстого тельца сзади торчало двухдюймовое жало, тоже толстое, красное и с очень опасными с виду шипами. Морда твари поражала тем неприятным сходством с человеческим лицом, которое они заметили раньше; у этой даже глаза были с роговицей и зрачками.
– Еще один результат их экспериментов? – спросила Элиза, с любопытством разглядывая насекомое.
– Строят дьявольскую пасеку, – сказал Аджай. – Какое захватывающее хобби! Почему они не закажут муравейник с задней обложки комиксов, как все нормальные люди?
– Очевидно, так Команда Иных забавляется, – сказал Уилл. – Создает генетически модифицированных уродов.
– Говори уж «вроде нас», – сказал Аджай.
– Да, но эти не такие привлекательные, – заметила Элиза.
– Ты бы спросила об этом других шершней, – сказал Аджай, показывая на насекомое с глазами, как у жука. – Может, для них это супермодель в купальнике.
Уилл бросил мертвое насекомое и сосредоточился на небе, поворачиваясь и разглядывая ядовитый горизонт.
– Что ты ищешь? – спросил Аджай.
– Солнца нет, – ответил Уилл. – Даже когда его заслоняют эти бегущие облака, свет распределяется равномерно. Не похоже, что у него один источник.
Аджай тоже обшарил взглядом небосвод.
– Ты прав, Уилл; я не вижу ни солнца, ни звезд, ни спутников, ни вообще каких-либо небесных тел.
– Тут даже не определить, день сейчас или ночь, – сказала Элиза.
– Их здесь не существует, – сказал Уилл. – Разве что у кого-нибудь есть доступ к гигантскому светорегулятору.
– Может, и так, но я знаю который час с точностью до миллисекунды, если это может помочь, – сказал Аджай, доставая какое-то цифровое устройство. – Посмотрите. Сдохло. Мертвее некуда, что бы это ни значило. Надо запомнить и посмотреть происхождение этой фразы.
