– Почему?
– Потому что это часть того, как мы «технически» устроены, моя дорогая.
Элиза в поисках подтверждения посмотрела на Уилла. Тот кивнул.
– Так что, хотя все вышесказанное – несомненно, причина проявлять осторожность и бдительность даже в лучших обстоятельствах, – продолжал Аджай, – мы по крайней мере знаем, почему это происходит.
– По-моему, логично, – сказал Уилл.
– Мы уже есть друг у друга, – вмешалась Элиза.
– Да, – согласился Аджай. – Общий опыт – это очень важно в нашем случае.
– Единственное, что позволит нам пройти через это целыми и невредимыми, – сказала Элиза, яростно глядя на них обоих.
– Кстати, Уилл, читая, я наткнулся на любопытный кусочек информации, который может быть для тебя небезынтересным.
– Какой именно?
– Деликатное семейное дело… касающееся твоей семьи. Мне попалось свидетельство о рождении начала шестидесятых годов. Оно принадлежит дворецкому твоего деда, очаровательному и вездесущему Лемюэлю Клеггу.
– И что о нем?
– Похоже, для Франклина он не просто дворецкий, – сказал Аджай. – Он еще и сын Франклина – внебрачный, конечно. От женщины, которая, очевидно, работала в поместье прислугой.
Уилл обдумал это сообщение и обнаружил, что нашел большинство ответов на свои вопросы об этом человеке.
– Итак, он не только сын Франклина, – продолжал Аджай, – но и твой дядя. Названный, очевидно, в честь того, у кого ваша семья купила поместье, Лемюэля Корниша. Имя «Лемюэль» не растет просто так на деревьях.
– Я всегда знал, что он ублюдок, – сказал Уилл.
– Что ж, эти два ублюдка стоят друг друга, – заметила Элиза.
Уилл и Аджай рассмеялись.
– И наконец отвечу на твой вопрос о том, что делать дальше, Уилл, – сказал Аджай. – Хотя за время нашего знакомства ты неоднократно ставил нас в такие положения, что волосы дыбом, я вновь прислушиваюсь к твоему чутью лидера и отвечу: «Как скажешь, шеф».
Уилл положил руку Аджаю на плечо. Он высоко ценил кредит доверия своего друга, но еще больше то, что подтвердило замечание Аджая, то, что он и сам начал в себе замечать – нечто не самое очевидное начало меняться. И это не были явные изменения физических возможностей вроде скорости бега, выносливости и способности быстро выздоравливать, но более тонкая внутренняя способность, которой он как будто бы теперь обладал. Эта способность была связана с принятием решений, в особенности под давлением: он как будто просто знал, что нужно делать, и понимал это быстро, когда преимущества были не на его стороне и выбор давался трудно.
Но что это было такое? Мог ли он отнести это на счет чисто генетических изменений? Или это нечто, давшееся не столь легко, не дар, а скорее навык, приобретенный и развитый им самим благодаря практике и испытаниям? Была это приобретенная способность или в большей степени часть его характера?
И как называется такая способность? Решительность? Лидерство?
Нет, в его сознании всплыло другое слово, и упомянутая способность сама сообщила ему, что оно лучше прочих подходит для обозначения качества, о котором он думал.
Чутье. Он учился думать иначе. Это не требовало усилий, работы или расчетов; он убирал с дороги свое сознание и начинал понимать, что во многих отношениях уже знает, как и что нужно делать, знает, хотя у него не было времени подумать об этом.
Уилл оглянулся на тропу, по которой они пришли, и заметил, что она мало-помалу спускается по очень отлогому склону. Сухую пыльную землю под ногами сменяла поверхность, больше похожая на затвердевшую глину. Уилл закрыл глаза, и его чувства обострились; он также чувствовал и даже обонял появление в воздухе влаги.
– Где-то поблизости вода, – сказал он.
Впереди уклон увеличился, тропа постепенно сузилась, повернула влево и исчезла из виду в долине. Справа от тропы появился откос, ведущий во все углубляющееся ущелье. Почему-то Уиллу было трудно рассмотреть что-нибудь еще: внизу все как будто терялось в голубоватой дымке.
– Что вы видите внизу? – спросил Уилл.
Аджай прошел вперед и широко раскрыл глаза.
– Там густой туман или облака… очень толстый слой… а сразу под ним, кажется, я вижу кроны деревьев… деревья высокие, разных пород… такую смесь я бы отнес к биосфере дождевого леса.
– Так близко к пустыне? – спросила Элиза.
– Да, переход очень резкий, – согласился Аджай.
– Не более необычно, чем все остальное, – сказал Уилл.
– Нет, в этом – нет, – сказал Аджай, пристально глядя вниз, в облака. – А необычно то, что внизу совсем нет ветра, а некоторые деревья как будто движутся.
Шесть
Житейская заповедь Уилла № 6: Не можешь – не берись
Уилла так и подмывало побежать вперед и посмотреть, но победила необходимость держаться вместе. Ему не хотелось сильнее давить на Аджая, физически или эмоционально: тот все еще казался слишком хрупким; вдобавок он чувствовал, что Элиза еще больше озабочена его состоянием.
Они спускались по тропе, а температура неуклонно падала; к тому времени как они подошли к краю туманного слоя, стало зябко. Уилл остановился почти вплотную к границе тумана. Тот начинался резко, висел, точно занавес, неподвижный, ярко-белый, плотный, как вата.
Они с опаской смотрели на него.
– Ты уверен, что нам туда? – спросил Аджай.
– Что-то в нем странное, – сказала Элиза. – Этот туман не похож на туман.
– Он больше похож на… идею тумана, – сказал Уилл. – Слишком совершенный.
– Верно. Никакой хаотичности или иррегулярности, – согласился Аджай. – Идеальные характеристики воды в парообразной форме.
– Что он сказал? – спросила Элиза.
Уилл протянул руку и коснулся края облака. Рука без усилий вошла в него. Холодно и влажно. На коже осели капельки жидкости. Он убрал руку.
– Ощущение нормальное, – сказал он.
– Я уже знаю, что вы попросите меня пойти первым, так что можете не трудиться, – сказал Аджай, выпрямляясь во весь рост.
И он вошел прямо в туман. Сделал несколько шагов – и бесследно исчез.
– Не уходи далеко! – крикнула Элиза.
– Я отошел всего на пять шагов, – отозвался Аджай. – И остановился. Стою на месте.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Уилл.
– Землю под ногами… свою руку, если поднести к самому лицу… и, пожалуй, все.
Уилл и Элиза, взявшись за руки, вошли за ним, и их мгновенно окутал кокон тумана. Они осторожно делали по шагу за раз. Уилл не видел ни своих ног, ни рук.
Через два шага они налетели на Аджая, не увидев его, и остановились.
