– Серьезно?
– Не смог удержаться, – сказал Аджай.
– А как ты проделал трюк с голосом? – спросил Уилл.
– Да рассчитал небольшие взрывы в соответствии со слоями пиротехники, – ответил Аджай. – Это ерунда.
Ник соскочил с последней стены в болото и с плеском побежал к ним; изображение лица в небе начало гаснуть.
Змеиный король и солдаты все еще ежились от страха, но невозможно было сказать, долго ли это будет продолжаться. Змеиный король протянул руку к трезубцу и осторожно поднял его, словно защищаясь от мерцающего знамения.
– Уилл? – спросила Элиза.
– Не знаю, – ответил он, тревожно оглядываясь. – Не знаю, получится ли.
– Что не получится? – спросил Ник, подбегая к ним и встряхиваясь, чтобы избавиться от воды. – Эй, посмотрите на себя!
– ЗАТКНИСЬ, МАКЛЕЙШ! – проворчал медведь.
Потом Уилл услышал доносящийся из лабиринта необычный высокий звук. Зловещий вой или рыдание, словно натянули и неожиданно отпустили кабель или дернули струны пианино.
– Аджай, посмотри на лабиринт, – попросил Уилл. – Скажи, что ты видишь.
Звук нарастал, и у них заболели уши. Аджай поднялся на невысокую стену рядом с ними, чтобы посмотреть на лабиринт, и широко раскрыл глаза.
– Что это за хрень? – спросил Ник, поворачиваясь к лабиринту.
– Что-то движется, – сказал Аджай. – Вдоль стен. Не могу рассмотреть что…
Медведь подошел к нему:
– ЗАЛЕЗАЙ МНЕ НА ПЛЕЧИ, МАЛЫШ!
Аджай забрался медведю на спину, а оттуда на плечи; тогда медведь встал во весь рост и повернулся к лабиринту. Аджай сидел у него на плече, маленький, как кукла, рядом с гигантским животным; держась за шею медведя, он напряженно смотрел вдаль.
Над лабиринтом погасли последние остатки вспышки, и на болотах воцарилась привычная полумгла.
– Похоже, там извиваются тысячи змей, – сказал Аджай, внимательно вглядываясь в окутанную мглой даль. – Нет, подождите, не совсем так…
– А какая часть правильная? – спросила Элиза.
– Это не змеи, это лианы. Они шевелятся, отделяются от стен повсюду… повсюду…
Теперь все увидели в лабиринте какие-то шевеления; в некоторых местах движение было таким бурным, словно ожили сами стены. Потом изнутри послышались тревожные крики змеелюдей.
– Они нападают… обвивают солдат… отбирают у них оружие… образуют сети и баррикады на всех выходах и входах, перекрывают все коридоры.
Теперь Уилл разглядел решетку из лиан, отрезавшую вход в лабиринт под первой аркой и образовавшую непроходимую преграду. Несколько солдат-змеев бросились на нее и рубили лианы, отчаянно пытаясь прорваться.
Тревожные крики сменились воплями отчаяния, несшимися из всех углов лабиринта.
– Боже, боже! – сказал Аджай. – Почти печально. У этих отвратительных рептилий нет ни единого шанса…
– Что происходит? – нетерпеливо спросил Ник.
– Не стану особенно вдаваться в подробности, если позволишь… – ответил, поморщившись, Аджай. – Но у лиан как будто вырастают… ряды очень больших и опасных шипов, если это прояснит тебе положение дел.
– И правильно, – сказал Ник.
– Действительно «ОБМ», – подхватила Элиза, серьезно глядя на Уилла.
Уилл смотрел в глубину лабиринта: там змеиный король отчаянно бил трезубцем по чему-то, чего он не мог отчетливо разглядеть.
– Что происходит с Большим Кахуной
15? – спросил Уилл.
Медведь чуть повернулся, и Аджаю стал виден змеиный король.
– О, у него большие неприятности. Он выронил трезубец. Лианы приковали его к земле и ползут по всему телу, их сотни. Он достаточно силен, чтобы разорвать несколько, но все остановить не может. Да, вот они спеленали ему руки. Прижали к бокам. Сейчас только вопрос времени… Да, вот оно. Бревно.
Змеиный король исчез из виду, упав с грохотом, который они услышали за четверть мили.
– Чем ты больше, – сказал Ник, – тем больнее падать.
– Типа того, – подтвердила Элиза.
Крики в лабиринте стихли. Испустив несколько гневных воплей, затих и предводитель.
– Нет покоя голове в венце
16, – прошептал Аджай.
– Вот и все, – сказала Элиза. – Значит, мы вырвались.
– Пора уходить, – сказал Уилл.
– Подождите, они еще не закончили, – сказал Аджай. – Лианы по-прежнему движутся по стенам и камням, везде, куда ни глянь. Не знаю, что они делают… А, погодите, понял.
– ЧТО ПОНЯЛ? – спросил медведь.
– Сами увидите, – ответил Аджай. – Не думаю, что придется долго ждать.
Через несколько мгновений они услышали в глубине лабиринта глухой рокот; он нарастал и вскоре стал очень напоминать оползень или лавину.
– Может, стоит убраться отсюда, – сказал Ник, отступая на шаг.
– Нет, все в порядке, – сказал Аджай. – Смотрите, смотрите.
И все поняли, что слышат грохот разламывающихся камней. Тысячи камней раскалывались одновременно, громче и громче, словно по всему гигантскому комплексу перед ними наносили удары молотом, один за другим.
Центральная башня обвалилась, оставшиеся стены повсюду рушились, как ряды костяшек домино. Повсюду вздымались облака пыли и каменных осколков, а когда пыль рассеялась и звуки разрушения стихли, все увидели перед собой огромное поле разбитых камней.
Лианы скрыли весь каменный храм и задушили всех его плотоядных обитателей.
Одиннадцать
Житейская заповедь Уилла № 11: Неважно, как ты это делаешь. Важно, чтò делаешь
– Ну, я совершенно уверен, что у меня в мозгах останется шрам, – сказал Ник, глядя на еще не оседающую груду обломков.
– Ты попросил лианы это сделать? – изумленно спросил Аджай с медведя.
– Не так многословно, – ответил Уилл.
– Думаешь, все они погибли? – спросила Элиза, оглядываясь на болото. – Может, не стоит искушать судьбу и надо убираться отсюда?
– Не думаю, что теперь стоит их бояться, – сказал Аджай, которого медведь поставил на землю. – Могу я предложить вначале немного подкрепиться, что-нибудь перекусить и должным образом восстановить свой водный баланс?
– Да, верно, почему бы и нет? – согласился Ник. – Здесь явно больше нечего опасаться. Давайте устроим пикник в этом долбаном болоте…
– Это безопасно, Уилл? – спросила Элиза, придвигаясь к нему.
