Каролина все выглядывала из-за отца, рассматривая Стрелковского в упор.
– А вы ведь очень похожи, – взросло и серьезно сказала она. – Я могла бы сама догадаться, если бы нарисовала вас, Игорь Иванович. Очень похожи.
Мы дружно уставились на мужественно выносящего наши взгляды Стрелковского – и я почувствовала, как словно по волшебному щелчку с глаз спадает пелена. Потому что одна за другой в глаза бросались черты его лица, которые были просто невозможно похожи на Полинины. Рядом потрясенно вздохнула Василина. Стрелковский улыбнулся – и мы все замерли. Мне снова захотелось плакать. Улыбка у них была тоже очень похожа.
– Поля же все время тянулась к вам, – вдруг сказала Ангелина. – Я помню. Дядя Игорь то, дядя Игорь се. А мама то смеялась, то ругалась, чтобы Полли не мешала вам работать.
– Она не мешала, – с неловкостью сказал Игорь.
– Но почему же мама вам не сказала? – тревожно спросила Василина. Ани посмотрела на нее. «Правильно не сказала», – говорил ее взгляд.
– Ирина… ее величество была в своем праве, – ровно объяснил Игорь. – Ей часто приходилось делать не то, что хотелось, а что надо.
– Это правда, – грустно сказала Василина.
Мы все впали в странный транс – и, перебивая друг друга, начали делиться воспоминаниями о нашем детстве и маме. Смеялись, плакали, вздыхали, молча нетерпеливо ждали, когда вызванный слуга накроет стол, потому что от нервов и новостей проголодались, снова горячо принимались обсуждать прошлое. Я иногда осекалась, натыкаясь на больной взгляд Игоря Ивановича, и внутри что-то екало, какое-то глубинное, терзающее меня понимание и жалость, и мне хотелось попросить всех замолчать, разойтись, не тревожить его. Но разошлись мы, наверное, часа через два, уставшие до невозможности.
Я почти бегом добежала до своих покоев, достала из сумки пачку, прикурила сигарету – и посмотрела на себя в зеркало. И тут меня как током ударило. Видимо, мозг от шока впал в ступор.
– Черт, – сказала я зло, затушила сигарету, нервно побродила по гостиной, смяла пачку. Выкинула ее в мусорку. Пошла в душ.
Когда вернулась, еще более раздраженная, чем до этого, ожесточенно выгребла пачку из ведра, выкинула ее за окно и туда же швырнула пепельницу. И с грохотом закрыла створку.
Завтра я сначала убью Люка. Потом прощу, конечно. И выйду за него замуж.
«Отличный план, Марина».
* * *
Стрелковский, вернувшись домой, только скинул ботинки – и прямо в одежде забрался в кровать, к спящей Дробжек. Капитан сонно провела рукой по его спине, ниже, удивленно открыла глаза.
– Вы напились что ли, Игорь Иванович?
– Нет, – буркнул он тихо.
– Расскажете, что случилось?
– Потом, Люджина.
Северянка замолчала, закрыла глаза и ровно задышала рядом. Так прошла минута, другая.
– Не спите, – сказала она совсем бодро.
– Нет, – усмехнулся он.
– В вашем возрасте, Игорь Иванович, – легко и наставительно проговорила капитан, – режим сна очень важен. Так что стягивайте штаны и прекратите изображать дикаря.
– Не хочу, – упрямо, совсем по-мальчишески проворчал он.
– Хочется, чтобы я над вами похлопотала, – ласково проговорила Люджина. И погладила его по спине, по голове, потянулась к ремню. – Мне не трудно, Игорь Иванович.
Он перехватил ее руку, прижал к губам.
- А поцеловать меня трудно, Люджина?
Она задумалась, будто вопрос был невообразимо важным.
– Нет, – сказала северянка очень серьезно. Села – в темноте он едва видел ее силуэт, – подняла руки вверх, стянула легкую сорочку и прижалась к Игорю всем телом. – Не трудно, Игорь Иванович, – повторила она шепотом и коснулась его губ губами. И когда он сжал ее, перекатился, осторожно прижимая к постели, добавила: – И остальное с вами тоже не трудно. Особенно если это так нужно, как сейчас.
* * *
Василина и Мариан проводили старшую сестру к телепорту, и Ани обняла их, подождала, пока засияет серебром гладь перехода, и шагнула во внутренний двор своего уже дворца. С удовольствием вдохнула травяной и цветочный запах, но тут же нахмурилась и быстро, уверенно направилась в их с Нории покои.
В спальне пахло негой и розами, и ветерок чуть слышно шелестел занавесями на больших окнах. Муж лежал на кровати, закинув руки за голову – и когда она вошла, открыл глаза, безмятежно улыбнулся и потянулся всем своим большим телом так, что на несколько мгновений Ани застыла, любуясь игрой мышц в свете тусклых ночников. Нории приподнялся, опираясь на локти, предвкушающе, понимающе щурясь – супруга его сложила руки на груди, принимая невыносимо грозный вид.
– И почему, – сказала она ледяным тоном, – мой муж не сказал мне, что моя сестра беременна?
– Ты сама понимаешь, почему, – отозвался он с улыбкой. – Иди ко мне, шари, я успокою тебя. И мне нужно коснуться тебя, я потратил много сил.
– Нории, – произнесла она раздраженно, не двинувшись с места, – я не могу в один момент отказаться от заботы о своих сестрах. Да и вряд ли когда-то смогу. И каково мне узнавать такие новости и понимать, что ты, прекрасно видящий беременных, промолчал?
Дракон ещё раз с удовольствием потянулся и встал.
– Не подходи пока ко мне, – сурово предупредила Ани. Он не послушал – приблизился вплотную, так, что пришлось задрать подбородок, чтобы смотреть ему в лицо.
– Предположим, – пророкотал Нории мягко, проводя большими ладонями ей по плечам, по рукам вниз, – муж твоей сестры мог бы чувствовать беременность. Хотела бы ты, чтобы он сказал ей раньше, чем ты?
– Это разумный и правильный довод, – сверкая глазами, ответила Ангелина. Ей очень хотелось улыбнуться, и она поджала губы, – но мне все равно. Если что-то касается моих сестер, я хочу это знать.
– Упрямая женщина, – усмехнулся дракон. – Сама посуди – как мне понять, что ты ещё не в курсе? Это секреты другой семьи и другого правящего дома. Не дело мне туда вмешиваться.
– Нории! – проговорила она угрожающе. Он спокойно смотрел на нее сверху вниз, оглаживая, успокаивая – и все равно в груди билось, полыхало недовольство. Но молодая владычица вздохнула, пытаясь взять себя в руки, и сменила тон.
– Прошу тебя, – сказала она тихо и коснулась его щеки, – я понимаю, что я несправедлива к тебе. Но мне это очень важно. Кроме положения Марины… видишь ли ты что-то еще, что мне следует знать?
Дракон задумался.
– У твоей младшей сестры в ауре, помимо слабого огня Рудлог, есть и желтое сияние. Как и у ее отца. Но у нее сильнее. Видимо, ваша кровь усилила наследие Разума.
Ани кивнула.
– У Святослава Федоровича бабушка из Йеллоувиня, Нории. И что это значит?
– Пока трудно сказать, – отозвался он, – девушка еще совсем маленькая. Но судя по всему, у нее будут расти ментальные способности. Возможно, прорицательские. Это лучше узнать у Χань Ши, а лучше бы познакомить их, чтобы он сам посмотрел.
