Книга Королевская кровь. Книга 7, страница 118. Автор книги Ирина Котова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Королевская кровь. Книга 7»

Cтраница 118

– Не дай боги! – с притворным ужасом отказался Мартин. Свидерский посмотрел на него со слабой улыбкой, перевел взгляд на Тротта и вздохнул.

– Расскажи нам, Макс, – попросил он настойчиво. – Когда ты узнал? Как вообще жил с этим? С чего все началось?

Тротт задумался, прожевывая первую ложку жаркого. Атмосфера быстро возвращалась к привычной, дружеской, на него уже не смотрели, как на чудовище, и даже голова кружилась – теперь от облегчения.

– Началось… – повторил он медленно. – Пожалуй, тогда, когда я осознал, что вижу удивительно реалистичные сны. Или еще раньше. Помните? Когда я начал просыпаться от кошмаров …

Глава 19

Шестьдесят лет назад, Иоаннесбург, Магуниверситет

– Макс, ты как?

Максимилиан Тротт плеснул в лицо ледяной воды, поднял взгляд от умывальника, посмотрел на свое покрытое красными пятнами лицо. В зеркале отражался и сонный Михей Севастьянов – коренастый крепыш в майке, в пижамных штанах, зажавший зубами коричневую папиросу. Зеленые глаза его словно мерцали – это подрагивал свет магического светильника в умывальной.

– Разрядился, что ли? – буркнул Тротт в сторону светильника, ладонью вытирая лицо и игнорируя вопрос друга.

Михей пожал плечами.

– Да не должен бы, кастелян говорил, что перед заселением заряжали. Кошмар опять приснился, дружище?

Макс раздраженно втянул в себя воздух. Светильник вдруг перестал моргать. Но это не очень помогло – в его тусклом сиянии они оба, рыжий и светловолосый, выглядели не краше, чем обитатели морга.

– Приснился, – отголосок вязкого сна холодком прошелся по затылку. – Но нянька мне точно не нужна. Иди спать, Миха.

Михей не обиделся. Они вообще уже давно не обижались на подколки друг друга. Глупо реагировать на них иначе чем дружным ржачем, на седьмом-то курсе.

– Да я уже и не хочу особо. Пошли покурим, – он протянул инляндцу еще одну папиросу. – Придешь в себя. А то ты пятнистый, как после взрыва огнесмолы.

Макс, направляясь за другом через холл в сторону балкона, невольно усмехнулся – вспомнил эксперимент, после которого он долго еще ходил с подживающими ожогами, без бровей, волос и ресниц и с дрожащими руками. Перестарался. Зато в него накрепко в буквальном смысле вплавилось правило – в лаборатории забыть о торопливости, строго выдерживать таймер и никогда не оставаться без защиты.

– Кот проснулся? Небось опять зубоскалил? – кошмары у Макса начались на пятом курсе, после плотных боевых практик с нежитью, и фон Съедентент не упускал возможность пройтись по нежной психике друга. Впрочем, это он делал вполне беззлобно.

Над ними опять заморгал светильник, теперь уже в холле.

– Да нет, он спит как убитый, – сообщил Севастьянов, оборачиваясь у двери балкона и с недоумением глядя на светильник, затем на Тротта. Моргнул, помотал головой. – О чем это я? А… да… Ты же заседаешь в библиотеке и лаборатории, не видишь ничего. Ему не до смеха. Март вместо того, чтобы перед работой отсыпаться, по вечерам вокруг Вики на женском этаже вьется, как голубок-девственник, или занимается с ней боевкой на стадионе. А сам теперь за руку взять ее боится. Потом полночи работает, и спит по три часа в день. Что ни говори, дружище, а женщины делают нас больными.

– Меня сия участь миновала, – хохотнул Тротт, проходя вслед за другом на балкон. Его отпускало, и настроение поднималось. Опустился в холодное кресло, щелкнул пальцами, поджигая папиросу. – Они что, снова сошлись?

– А куда им деваться, – грубовато буркнул Михей, тоже прикуривая, – сам же все видел.

Он выпустил дым и вдруг несколько раз с отчаянной злостью долбанул кулаком по перилам. Старое железо задребезжало.

– Ты это оставь, братишка, – проницательно протянул Макс, затягиваясь. – Раз уж Вики после такого его к себе подпускает, значит там все серьезно. Нет, я бы сам от нее не отказался, но переходить дорогу Марту… Да мало ли девчонок в мире?

– Таких мало, – без иронии сказал Севастьянов.

Они замолчали. Михей выпустил дым, прислонился к перилам балкона. За кронами гигантских типанов, пахнущих весной и дождем, светило фонарями здание Университета. Откуда-то с нижних этажей слышна была чуть тянущая музыка патефона и женский смех.

Севастьянов перегнулся через перила, прислушался.

– Третий курс гуляет, – сообщил он, ухмыльнувшись и снова затягиваясь папироской, – заглянем, Макс? Тебе бы развеяться, да и мне мозги прочистить не помешает. Девочки там отзывчивые. Или, может, лучше в бордель какой залетим? Время ещё есть.

– Позже, – расслабленно и почти благодушно махнул рукой Тротт. – Садись, Миха, не мельтеши.

Михей опустился в кресло.

– Что тебе снится такого, кстати? Что ты орать начинаешь?

– Картинку не помню, – недовольно сказал Макс. Мышцы снова сжались, закаменели. – Помню ощущение, что лечу с огромной высоты и сейчас разобьюсь, вот и ору от страха.

- А… ты не мерзнешь? – как-то настороженно спросил Михей.

– Нет, – недоуменно ответил Тротт, – а должен? Хотя ты прав, может быть спазматическая реакция сосудов на адреналин. Нет, дружище. Я просто ору, как истеричная старая дева.

Друг фыркнул.

– А я иногда плачу и трясусь от холода. Так что ты не одна тут истеричка, Малыш. Правда, – несколько сконфузившись, признался он, – у меня последний раз было ещё до поступления.

Макс скривился, чувствуя себя жалким. Севастьянов успокаивающе хлопнул его по плечу.

– Не куксись, Малыш. У тебя было-то три или четыре раза за три года. Ты просто перенапрягаешься. Хотя… если посмотреть на нашего Кота, то он упахивается, а спит как младенец, только, увы, не так тихо. Слышишь? Его сейчас, полагаю, даже Дед Алмаз не поднимет.

Тротт слабо улыбнулся, зажав папиросу зубами, прислушался. Да, сквозь усиливающиеся звуки музыки (девушки веселились вовсю) пробивался могучий храп пришедшего с час назад барона.

– Спускаемся? – спросил инляндец, делая еще затяжку. – Теперь-то точно не заснем, под этот концерт.

Михей покрутил носом, подергал себя за волосы и засопел. Он иногда так делал, когда размышлял, и это выглядело очень забавно.

– Лучше сходим в «Сладких пташек», Макс. Все-таки надоели уже скрипучие общажные кровати. И болтовня за дверью. Стар я стал, дружище, комфорта хочу. И чтобы девочка была умелой, и пахла не книгами, а сладкими духами, помадой для волос. И не болтала.

– Зато у нас свеженькие, – Макс пожал плечами, – неперепаханные.

– Зато любви потом требуют, – в тон ему продолжил Севастьянов. – А то и жениться.

– Это да, – Макс усмехнулся, докурил. – Уболтал. К пташкам так к пташкам.

* * *

– Я много лет подряд просыпался от своего крика, – говорил Тротт, снова стоя у окна и прикуривая. На друзей он не смотрел, но ощущал их внимательные взгляды. – Слава богам, что это случалось редко, иначе я бы стал неврастеником.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация