Третья неохотно повернулась к гостям.
– Приношу извинения за свою несдержанность, – сказала она медленно, и в голосе ее была угроза, и в глазах сверкали молнии. – Мы очень беспокоимся за сестру и ваши новости… удивительны. Я бы очень хотела, что бы она сообщила нам их… лично.
– Мы все понимаем, ваше высочество, – примирительно проговорил Ветери. – И понимаем ваше недоверие. Мы надеемся, что скоро будет налажен телепорт, и вы сможете пообщаться.
В глазах Марины все ещё плескалось недоверие.
- А Зеркало не открыть?
– Пока Зигфрид не может этого сделать, – пояснил Байдек.
– Я могу отнести тебя к ней, принцесса, – вступил Чет. – К ночи уже будешь в Истаиле.
Марина задумалась, махнула рукой.
- А давайте!
– И я хочу, – тихонько вмешалась Алина.
– И я! – это Каролина.
– Никто никуда не полетит, – сурово сказал Байдек, и все три уставились на него с обидой. – Мы ждем, пока будет установлен телепорт.
Чет неслышно хохотал – боги, и он еще печалился из-за одной Рудлог! Вот кому надо молитвы при жизни возносить – каково справляться с целой семьей безумных женщин!
Потом было чаепитие, плавно перешедшее в ужин. К этому времени вся семья уже успела прочитать письма и находилась в состоянии разной степени растроганности. Чет, осторожно придерживая тонкую хрупкую фарфоровую чашечку с чаем, окруженный любопытными огненными девами, рассказывал о событиях, свидетелем которых он стал, под просящим мягким взглядом королевы упуская кровавые подробности – нечего пугать младших.
– Четыре дня назад, – говорил он, – ваша сестра появилась во дворе моего дворца будто из Зеркала, только без его помощи. В это время Владыка проводил… ритуал напоения Песков. И Ангелина попросила меня отнести ее к алтарному камню. Там она… отговорила Нории от ритуала. И через три дня они поженились.
– Она ведь счастлива? – спросила Марина, пристально глядя на него.
– Счастлива, – уверенно подтвердил Четери.
– Кто бы мог подумать, – смиряясь, пробормотала третья Рудлог и покачала головой. – Кто бы мог подумать…
– А как проходят у вас свадьбы? – все-таки не выдержала Алина. – Обрядовая часть отличается от нашей? Сильно?
Чет, перед тем как ответить, сделал еще глоток чая. Лучше бы вина, конечно. А то он от такого количества скоро сам станет янтарным и лимонным на вкус. Но пока дракон пил, рассказ начал Ветери, и Мастер смог немного передохнуть от болтовни. И полюбоваться, с каким жадным интересом зеленоглазая принцесса внимает их сладко поющему дипломату.
Тьма в ней ощущалась застывшей, чуть пульсирующей, спокойной. Семья то ли не в курсе – хотя королева должна же видеть ауры! – то ли знают, но не придают значения. В любом случае это не его дело. Мало ли тайн ему открыто, не уподобляться же глупой сплетнице, не умеющей держать губы сомкнутыми.
Самая младшая Рудлог, Каролина, сидела, угрюмо уткнувшись взглядом в стол. И губы ее периодически обиженно кривились, и тогда она очень печально, душераздирающе вздыхала. Старшая сестра написала ей ласковое письмо, в котором много раз повторила, как любит свою малышку – и если Каришка захочет, то может хоть каждый день приходить в Истаил по телепорту и гостить на каникулах. А если отец не будет против, то и вовсе переехать в Пески. Но Каролину это не утешало – в голове крутились мысли о том, что скоро у Ани появятся свои дети, и тогда они останутся с папой одни-одинешеньки и никому не будут нужны.
От этой мысли стало совсем плохо, и она едва сдержала слезы. Подняла глаза – и с изумлением уставилась на прозрачный цветок, который протягивал ей красноволосый дракон. Неохотно приняла подарок, но тут же отвлеклась, рассматривая искусно сделанные то ли из стекла, то ли из хрусталя стебель, листики и лепестки – со всеми жилками и просветами. Очень красиво.
– Спасибо, – пробормотала она, стараясь быть вежливой и не гундосить.
Четери, давным-давно освоивший этот нехитрый фокус, усмехнулся. Что пятьсот лет назад, что сейчас он действовал на всех женщин, от младенцев до старушек.
– Когда сможет заработать телепорт? – поинтересовалась королева, одобрительно улыбаясь ему. – Когда улягутся эти стихийные возмущения?
Чет пожал плечами.
– Максимум три дня, – ответил он, – хотя у Нории может быть и быстрее. Когда Владыки принимают Ключ, над их городом стихия кипит сутки. Но это происходит, потому что они молоды и неопытны, не умеют обращаться с силой. Нории же давно уже прошел совершеннолетие.
– Совсем мало времени, что бы все организовать, – опечалилась королева.
– Это уже его забота, – невозмутимо откликнулся Чет. – Его и нашей владычицы. Не только к вам полетят посольства – все государи будут приглашены на церемонию.
* * *
Пока в одной части дворца проходил ужин и прием гостей, в другой кипела работа. Тандаджи не мог позволить себе уйти домой, пока не прояснится ситуация. Он выслушал доклады своих людей, присутствовавших на встрече, приказал поставить жучки в покои, приготовленные для гостей, и ждал возможности поговорить с Байдеком.
Жаль, что нельзя заглянуть в письма от ее высочества Ангелины. Но, судя по тому, что драконов пригласили на ужин – и спокойствию королевы после официальной части, сомнения в авторстве писем и версии крылатых гостей не возникло.
Поразительная беспечность. Хотя и королеве, и даже Мариану простительно не знать, каковы бывают методы убеждения и как можно заставить даже самого могущественного человека действовать так, чтобы и самые близкие ничего не заподозрили.
Тандаджи выжидал. Заглянул к Игорю – тот тоже не ушел домой. Сидел за столом, скинув китель, просматривая бумаги и каким-то хитрым способом раскладывая их вокруг себя. Веер справа, веер слева. Стопка на самом краю, подпирающая несколько чашек со следами кофе. Чашка была и в руке начальника Управления внешней разведки, и он рассеянно подносил ее к губам, что-то чиркая на листе, заполненном схемами и стрелками, и поглядывая на очередную бумагу из «веера».
– Занят? – осведомился тидусс, когда Стрелковский поднял на него глаза. Тот снова поднес к губам чашку, недоуменно посмотрел на нее и отставил – она была пуста.
– Как и ты, – ответил Игорь Иванович с иронией, – как и всегда. Заходи. Отвлечешь меня. Нужно переключиться, потому что я чувствую себя параноиком.
– Паранойя в нашем деле называется интуицией, – тонко улыбнулся тидусс, не признаваясь, что сам зашел, чтобы «переключиться».
– Знаю, – пробурчал Стрелковский, – я тебе сам это сто раз говорил. Садись. Кофе?
Тандаджи, поколебавшись, кивнул, и Игорь Иванович ополоснул чашки, сыпанул туда растворимого порошка – и залил кипятком из маленького чайничка, стоящего тут же.
Полковники дружно глотнули горький напиток, почти синхронно поморщились.
