– У тебя сегодня насыщенный, должно быть, день, – заметил Игорь. – Сумела ее высочество удивить.
– Или ее заставили нас удивить, – пробурчал Тандаджи, упорно глотающий кофейный кипяток. – Я пока ни в чем не уверен.
– Проверить надо, – согласился хозяин кабинета, поднял руки, потянулся до хруста. – Но, Майло, Ангелина Рудлог куда упрямее своей матери. А Ирину, – взгляд его на мгновение застыл, и Стрелковский опустил голову, потер кулаком висок, – я за время работы изучил достаточно. Нет такой силы, которая заставила бы этих двоих сделать что-то против воли. Ирина бы предпочла умереть.
«Она и предпочла», – повисло в воздухе.
Тандаджи не изменил выражения лица.
– Факты, Игорь. Сам понимаешь, мне нужны факты. И я их получу.
– Факты, – Стрелковский вздохнул, раздраженно постучал ладонью по столу. – Мне бы тоже они не помешали.
– Поделишься? – поинтересовался тидусс, чуть сощурившись.
– Аналитики подкинули повод для обдумывания, – Игорь Иванович недовольно махнул рукой на заваленный бумагами стол. – Мы наладили обмен сведениями между службами разведки Туры о том, что касается возможных заговоров, покушений и поиска Черных. Кстати, агенты работают отлично. Хвалю, полковник.
Тандаджи скромно склонил голову.
– В отдел аналитики идет вал информации. Нашей и внешней. Разные события. По отдельности – ничего интересного, а когда начинаешь комбинировать, поневоле напрашиваются неприятные выводы.
Стрелковский потянулся к правому вееру, стал вытаскивать из него листы, сшитые с фотографиями, выкладывать перед собеседником.
– Сам суди. Этот – мастер по радиотехнике из Пьентана, – с фотографии на Тандаджи смотрел пожилой йеллоувинец. – Пропал пять дней назад. Вышел с работы, а домой не дошел. Этот, – на стол лег ещё один отчет с фотографией, – химик. Ранее работал на оборонном заводе в Блакории. Пошел за хлебом четыре дня назад. Не нашли. Эти, – ещё два отчета опустились на стол, – бывшие военные. Инляндия. И так далее, – стопка шлепнулась о дерево. Больше десятка человек за два дня. В разных странах, в разных местах. Вышли из дома, с работы – и не вернулись.
Тандаджи хмуро кивнул, допивая остывший кофе.
– Конечно, мало ли людей пропадает каждый день. И, может, их исчезновения не взаимосвязаны, спросил я себя? – с некоторой злостью продолжил Игорь. – Может, один напился и где-то отсыпается, второй сбежал с любовницей, третий и четвертый дезертировали? Возможно, это мелочевка, которая не стоит внимания?
– Вполне может быть, – кивнул Тандаджи.
– И тут из Тидусса, – Стрелковский аккуратно сложил отчеты обратно, – мне докладывают, что у нас два дня назад пропал агент.
Тандаджи опять кивнул.
– Сверчков.
– Совершенно верно. Организую поиск – через сутки его нашли в притоне на окраине, невменяемого, со стертой памятью. Менталисты ничего сделать не могут. Начали рыть, над чем он работал – оказалось, обмолвился коллеге, что вышел на подпольный цех производства орвекса.
Майло глотнул кофе. Орвекс – взрывчатка. Простая в изготовлении, но мощная. Названа по имени случайно создавшего ее химика.
– Но опять – мало ли этих цехов по Туре? – продолжил Игорь Иванович. – Чем этот конкретный мог Сверчкова заинтересовать? Благо, тидуссы помогли, провели облаву по району, где агента видели последний раз. И вышли на небольшой свеженький цех в подвале заброшенной школы. Все, как положено – склад ингредиентов, ящики с взрывателями тут как тут. Полупустые. Видно, что в помещении работали. Но взрывчатки мы не нашли.
– Опросили жителей близлежащих домов?
– Естественно. Объявили о вознаграждении, – Игорь поморщился, – пришлось отделять фантазии тех, кто жаждал получить деньги, от реальности. K счастью, нашлись дети, которые накануне играли рядом. Вот они отдельно друг от друга рассказали, что подглядывали в окошко и видели, как какие – то люди таскают через Зеркало тяжелые ящики. Много. Полагаю, не меньше двадцати – насколько получилось выспросить у детей. Они, к сожалению, не все умеют считать. Зато прекрасно помнят лица. Так по фотографии узнали одного из пропавших блакорийских военных. Живого и здорового. Еще один пацан клялся, что видел там йеллоувиньца, но узнать по фото не мог – сказал, что они все похожи. И тут я, – Игорь достал из папки фото, прикрепленное к нескольким заполненным листам, – вспомнил этого господина. Узнаешь?
Тандаджи взгляделся.
– Из контактов Соболевского?
– Совершенно верно! – хищно процедил Стрелковский. – Примерный семьянин, отец двоих детей, клерк. Пропал после ареста заговорщиков. В молодости служил в армии. Специалист по взрывным работам, Майло. Отослал я фотографию в Тидусс на всякий случай. И что ты думаешь?
– Опознали, – ровно проговорил Тандаджи.
– Опознали! – рявкнул Игорь. – И вот складывается паззл. С одной стороны темные, которые уже устраивали покушения и сейчас на основании некоего предсказания хотят ослабить престолы. С другой – неучтенный орвекс в количестве, которое может распылить весь наш дворец. А с третьей – это все всего лишь мои предположения. Потому что нет никаких доказательств, что этот клерк-взрывник, – Стрелковский постучал по черно-белой фотографии ногтем, – как – то связан с нынешними лидерами темных. Может, он обычный преступник, а не заговорщик. Понимаешь теперь, почему я так взвинчен? – Стрелковский покосился в сторону пустых чашек. – А еще я поддерживаю связь с Свидерским. Маги тоже ищут темных, но безуспешно. И это меня очень царапает. Не упустил ли я чего, Майло? Не станет ли мое упущение фатальным для королевской семьи и Рудлога? Вот и роюсь в шелухе, – он кивнул на бумаги, – и жду озарения. Завтра с утра совещание глав разведок. Будем делиться информацией. И мне хотелось бы, что бы я был уверен в том, чем делюсь.
– Понимаю, – ровно ответил Тандаджи. Игорь сейчас напомнил ему Кембритча, идущего по следу, и тидусс угрюмо подумал о том, что ему в отделе все же не хватает безумца. И Игорю, видимо, тоже. – Сколько раз ты просматривал эти отчеты?
– С десяток точно, – недовольно отозвался Стрелковский.
– Значит, вся информация у тебя в памяти уже есть. Иди домой. Ночью все в голове устаканится и утром найдешь решение.
– Возможно. Но ты бы смог заснуть? – усмехнулся Игорь Иванович.
– На этот случай, – тоном умудренного жизнью мужа и главы семейства сказал Тандаджи, – у тебя есть Люджина.
Лицо Стрелковского чуть прояснилось.
– У меня ощущение, что я общаюсь с самим собой. Сколько раз я тебе говорил это про Таби?
– Вот и послушай умного человека, – пробурчал Майло, взглянул на часы и встал. – Мне пора.
Тандаджи вернулся в кабинет, покормил рыбок и отзвонился жене. Выслушал порцию вечернего ворчания, с невозмутимым лицом произнес пару ласковых уговоров и попросил ложиться спать и греть постель к его приходу. Снова взглянул на часы и направился к выходу. Нужно было действовать.
