Дверь открыл Владыка Тафии. Усмехнулся, посторонился, давая обзор на гостиную. Там с невозмутимой миной на лице стоял начальник разведуправления, делая вид, что любуется картиной на стене.
– За какое время вы сможете отнести меня в Истаил? – ровно поинтересовался Байдек у Чета, шагая в покои.
– Нас отнести, – откликнулся Тандаджи непринужденно.
Четери захохотал.
– Кого мне ждать еще? Всех сестричек во главе с королевой?
– Василину не беспокоить, – строго предупредил Мариан. – Хватит с нее на сегодня. Майло, кстати, мы с тобой сейчас общаемся в Управлении.
Тандаджи тоскливо кивнул – опять врать королеве. Чет переводил взгляд с одного на другого, глаза его блестели.
– Не доверяете, – вынес он вердикт и снова хохотнул. – Правильно. Пути два часа от границы с Песками, но я управлюсь быстрее, если не боитесь холода и дождя. Но подумайте – у них сейчас вторая ночь после свадьбы. Как бы не размазали нас троих от большой радости.
– Ангелина поймет, – с некоторой неловкостью проговорил Мариан.
Чет недоверчиво хмыкнул.
– Не боитесь, что если мы вас обманываем, то получим еще двух заложников?
– Нет, – спокойно и весомо ответил Байдек. Я разбираюсь в людях. И если бы посчитал, что вы что – то утаиваете, то пришел бы не к вам, а отправил отряд к Истаилу. Но моя супруга тревожится, и обратиться к вам самое разумное и быстрое решение.
Мастер одобрительно покачал головой.
– Хорошо, – сказал он насмешливо. – Но я никуда не полечу, пока мне не дадут вина. От вашего чая у меня уже на зубах скрипит. Столько сладкой воды я в жизни не пил. Терпел, думал, потом прополощу горло нормальным напитком, но, – признал он с обезоруживающим простодушием, – ваши слуги отчего-то боятся ко мне заходить.
Вино появилось через пару минут, после разноса, который устроил Мариан ответственному за обеспечение гостей. Кажется, ровный голос принца-консорта напугал слуг больше, чем необходимость заходить в покои к кровожадным драконам. Пил Четери, едва не урча от удовольствия, пили и северянин с тидуссом – но эта стихийная пьянка побила все рекорды быстротечности. Гвардейцы принесли командиру два комплекта теплой военной формы и непромокаемые плащи, и тут же, в покоях, Мариан и Тандаджи оделись, пока Чет с выражением блаженства на лице опустошал последний бокал.
Потом они втроем тихо прошли к телепорту, возле которого мялся Зигфрид – и через еще пяток минут уже поднимались над Песками, направляясь в сторону Истаила.
* * *
Ангелина Рудлог первый раз в жизни столько времени ничего не делала. Точнее, она, конечно, была занята. Мужем. И любовью.
Любовь оказалась очень увлекательным делом. Любовь их изливалась оглушительными грозами и возвращалась через окна запахом свежей зелени, гладила их разгоряченные тела влажным ветерком и застывала в сомкнутых руках, в сплетении волос и гулком стуке сердец.
Болезненная обнаженность друг перед другом была почти невыносима, но никаких сил не было отказаться от нее. И Ани разрешила себе это время любви. Разрешила и потерялась в ней. День превратился в вечность, в которой кроме них двоих никого не существовало. Иногда Ангелина словно просыпалась, обнаруживая себя то в купальне, где горячая вода и Нории утешали ее ноющее тело, то за столом, уставленным блюдами. Неприлично обнаженной – в тонком халате, накинутом на плечи, не скрывающим ни груди ее, ни бедер – и снова терялась и загоралась под взглядом мужа, и не хотелось ей есть и пить. Она вставала, подходила к нему, запускала пальцы в красные волосы – и пропадала. И ей все мало было его горячих и нежных слов, его умелых рук, и его тела, отныне и навсегда принадлежащего ей – и красная принцесса со свирепой жадностью впитывала их и никак не могла насытиться.
Кажется, никто и никогда ее так не любил.
С этой мыслью она заснула вечером на плече мужа, закинув на него ногу, собственнически обхватив рукой – а Нории, подождав, пока выровняется ее дыхание, в который раз уже осторожно провел ладонью вдоль спины и ниже, излечивая. Сам он находился в том состоянии сытой удовлетворенности, когда не хочется ни двигаться и говорить, ни спать. Так и лежал, прижимая к себе огненную Рудлог, чей темперамент оказался под стать его собственному.
За окнами утихал дождь, переходя в тонкую морось. Владыка прислушался – показалось ему, или он услышал звук больших крыльев над дворцом?
Не показалось. Через десяток минут в голове раздался… ну, можно было бы назвать это осторожным шепотом.
«Нори-эн?»
Владыка выслушал Четери, усмехнулся. Подождал еще немного – жалко было будить Ани. Но все же склонился к ее уху, пророкотал:
– Просыпайся, шари. K тебе прилетели гости.
Гости, продрогшие, промокшие, грелись в покоях горячим вином со специями, переодевшись в сухую местную одежду – пока их собственную унесли сушить скромные девушки-прислужницы. Им принесли кушаний, накрыли стол. Четери присоединился к ним – он был очень голоден.
Когда открылись двери, и в покои вошла Ангелина Рудлог, а за ней – Владыка Нории, трое мужчин молча наперегонки уничтожали жаркое.
– Приветствую вас, – гулко проговорил повелитель Песков. – Мы присоединимся к вашей трапезе.
Поднялся Тандаджи, невообразимо серьезный и забавный в традиционной длинной рубахе, поклонился. Встал Мариан, пожал руку Нории, крепко обнял Ани, придирчиво осмотрел ее.
«Все в порядке?» – говорил его взгляд.
Ангелина сжала его руку. И отпустила.
«Да».
Он кивнул и отступил, успокоенный. Верный, надежный Мариан.
– Не думала, что вы сорветесь сюда, – сказала она, присаживаясь за стол. – Господин Тандаджи, какими судьбами?
– Это моя работа, ваше высочество, – ответил тидусс, внимательно глядя на нее.
– Владычица, – поправила она. – Теперь таков мой титул. Мариан, а ты?
– Василина волнуется, Ани, – она понятливо кивнула. «Василина волнуется» – и Мариан хоть на луну заберется, только чтобы успокоить ее.
– Моя госпожа, – голос Тандаджи был тверд, – позволите ли поговорить с вами наедине?
Нужды в этом не было – он уже успокоил подозрения, наблюдая, как расслаблена старшая Рудлог в обществе мужа, как касаются друг друга эти двое, как осторожны движения огромного дракона. Но все нужно доводить до конца.
– Вы можете пройти в соседнюю комнату, – предложил Нории безо всякой тревоги. – А потом вернуться и нормально поесть.
Ани улыбнулась едва заметно и поднялась. И за ней двинулись Байдек и Тандаджи. Тидусс появился через несколько минут, невозмутимо сел за стол, потянулся за лепешкой. За дверьми продолжался разговор между родственниками – и когда они вошли обратно, лица их были спокойны.
– Я приношу свои извинения за то, что мы потревожили вас, – церемонно проговорил Байдек. – Я получил ответы на все вопросы. Мы сейчас отправимся домой.
