– Могу ли я показать сородичам город? – поинтересовался Энтери.
Василина немного смутилась, посмотрела на Мариана.
– Я распоряжусь, что бы придворный маг дал вам допуск за щиты, – под понимающим взглядом Чета проговорил он невозмутимо. – Вам предоставят машины, водителей и охрану.
– Мне не нужно охраны, – усмехнулся Четери. – А вот от автомобиля не откажусь. Пока мои братья будут развлекаться, я должен выразить свое уважение родителям жены. И, – задумчиво протянул он, – решить еще один вопрос.
* * *
Люк, 20 января, вторник
Лорд Лукас Дармоншир с каждым днем становился все мрачнее и раздражительнее. И было с чего – мало того, что заняться было нечем, так и по ночам творилась какая – то ерунда, заставляющая его серьезно беспокоиться о своих здоровье и психике.
Началось все через сутки после его возвращения из Блакории. Как раз после того, как Люк, помаявшись от безделья и странной тревоги, почти осязаемо покалывающей кожу, выехал на Колибри покатать по пригородам Лаунвайта. И два часа спустя обнаружил себя на полпути от столицы к Дармонширу, среди унылых туманных полей.
Справа уже блестело тонкой полосой туманное свинцовое море. Солнце играло с тучами, то выпрыгивая в просветах и ослепляя водителя, то прячась и уступая место косому ледяному дождику. Дождь делал снег черным, превращая его в кашу, дождь пропитывал инляндские и траурные флаги на префектурах маленьких городков, мимо которых проносился Люк. Инляндия погрузилась в недельную скорбь.
Смерть королевы Магдалены оказалась неожиданной и лишь добавила кусок в складывающуюся головоломку. Интересно, не его ли величество Луциус поспособствовал скоропостижной кончине супруги?
Солнце в очередной раз выглянуло, залило унылый загородный пейзаж золотом, высветило дорогу до горизонта, заиграло на ледяном крошеве, набегающем на пустынные мокрые пляжи. Скоро в Инляндию придет весна, и тогда все покроется желтоватым и зеленым пушком, и седое море перестанет бросаться на берега штормами, снова станет лазурным. И можно будет взять яхту, в очередной раз выкрасть Марину…
Он выругался, ударил ладонями по рулю. Тут же заныло плечо, напоминая о настойчивом пожелании Байдека жениться, снова будто электричеством начало потряхивать тело, и до безобразия захотелось позвонить принцессе, сорвать с работы, заставить ее приехать, довести до храма и предложить очередную авантюру. С ее безрассудностью Марина могла бы и согласиться.
Люк уже не выносил ее работу – мешающую их встречам, – раздражался из-за того, что нужно было учитывать мнение ее родных, и совершенно беспросветно утопал в нежности, когда они созванивались или обменивались сообщениями.
– Скажите мне, ваша светлость, – иронично проговорила она в один из первых после их расставания разговоров, – известно ли вам, что такое предохранение? Или вы решили рискнуть и стать отцом?
Он с досадой пощелкал зажигалкой. Забыл, конечно же, забыл. Слава Тандаджи, ничего не упускающему. Надо будет ему в благодарность, что ли, запас дурман-травы обновить.
– У меня капсула вшита, Мариш.
– Прекрасная новость, – в ее голосе читались облегчение и смех. – Но я все же куплю серьгу. А то я уже представила себе, как через девять месяцев у меня появляется младенец с дурным характером, умноженным на два.
Он тоже представил и понял, что не готов в ближайшее время делить ее ни с кем. Ни с семьей, ни с младенцами. Когда спадет безумие, может быть. Если спадет. Три дня в горной хижине ничуть не утихомирили его желание – наоборот, только раздразнили. Ему было мало. Он хотел всё.
«Колибри» пела под руками, и мелькнула шальная мысль вжать педаль сильнее и доехать до Иоаннесбурга. Снова поселиться там. Ближе к Марине. Но смысла не было – наличие телепорта уравнивало любые расстояния. К тому же, поселись он хоть у стен дворца, это никак не решит проблему.
Люк никогда не отказывал себе в исполнении желаний. Сейчас он желал, что бы Марина была с ним. В его постели по ночам, в его руках утром, в его доме вечерами. Чтобы каждый раз, как возникала потребность в ней, он мог взять и утолить голод. Эгоизм? А что в этом плохого? Чертовы условности, договоренности и прочая светская шелуха!
Впрочем, его бы не остановила и сотня договоренностей и обещаний – но Марина просила подождать. И он ждал. И сверхъестественным своим чутьем понимал, что сейчас тот хрупкий момент, когда нельзя давить, нельзя подталкивать к решению – иначе Марина воспротивится и все усложнится еще больше.
Его секретарь, Майки Доулсон, каждый день связывался с помощницей Ангелины Рудлог, чтобы узнать, когда жених и невеста смогут встретиться, но ответ всегда был нейтрален – ее высочество ещё не вернулась из деловой поездки в Йеллоувинь, и, к сожалению, в графике своем не может выделить ни минуты для встречи. Телефон старшей Рудлог молчал. Объяснение откладывалось, хотя срок их договора уже почти истек, и Люк буквально заставлял себя не сорваться в Йеллоувинь, чтобы найти там ее и поговорить.
Море справа уже придвинулось ближе и теперь расстилалось широким белесым волнующимся полотном – еще чуть-чуть, и поглотит нитку дороги. Впереди крюком выдавался нависающий над волнами и туманом брызг мыс с тяжелым обледенелым маяком, мигающим красным. А влево от дороги уходила широкая каменная стена, очерчивая границу герцогства. Здесь начиналась система фортификаций Дармоншира.
Люк проехал дальше и вернулся, свернул к ближайшему форту, решив посмотреть, многое ли изменилось там с детских лет. Комендант гарнизона, седоусый грузный полковник Фрост, встретил владетеля земель и своего непосредственного командира с тревогой и удивлением. Но уже через полчаса, уяснив, что его светлость в военном деле разбирается и приехал без намерения вмешиваться в его работу, с удовольствием показывал ему и быт гарнизона, и смену патрулей, и как осуществляется связь с соседними фортификациями. И даже лично сопроводил на высокую дозорную башню, откуда открывался все тот же унылый вид на поливаемые дождем поля, леса и близкое море. Разбавлял его только тщательно поддерживаемый оборонный вал, и ров, засаженный кустарником да видневшаяся система окопов и блиндажей.
– Учения проводим, ваша светлость, – объяснил Фрост. – Нужды нет, да в этой слякоти бойцам только дай заскучать, сразу же пойдут драки и самоволка. А лопата в руках на валу или во рву любую скуку выгонит.
Люк усмехнулся – дисциплинарные приемы у всех военных одинаковы. В поддержании вала действительно не было нужды, и система фортификаций давно уже изжила себя, но в Инляндии были сильны традиции. Если предки построили, отчего бы не использовать?
С комендантом они пообщались очень оживленно – оказалось, что Фрост знаком с преподавателями в его училище. И перед тем как попрощаться и уехать, Люк попросил составить список требуемого для гарнизона и передать в замок Вейн. И пообещал приехать еще.
Когда красная спортивная машина взревела, засияла фарами и в сумерках понеслась по дороге вдоль стены, полковник Фрост набрал коменданта следующего форта и в самых дружеских выражениях посоветовал ему проверить, все ли в порядке в гарнизоне. Потому что он практически готов побожиться, что не более чем через двадцать минут к ним заглянет новоявленный и очень въедливый герцог Дармоншир.
