Последних было мало, и они являлись свидетельством принадлежности к высшему классу. Я на такой машине ни разу не ездил и обрадовался, что с одной квартиры на другую можно будет прокатиться на автомобиле.
Из машины вышел пухленький кругленький мужчина лет тридцати, в овальных очках и с небольшими залысинами у висков. Стругацкие могли бы взять его за прообраз своего Агасфера Лукича. Такой же маленький, юркий, деловой, знающий, что ему нужно, всегда добивающийся своей цели. Он был одет не по погоде: в тёплый шерстяной коричневый костюм и голубую рубашку без галстука, застёгнутую на все пуговицы. Сходство с Агасфером Лукичом завершал видавший виды кожаный портфель. Вот она, та самая дверь в ад, куда опускаются контракты на покупку душ, за которыми охотится этот посланник дьявола под личиной страхового агента.
— Так-с, — проговорил он, глядя на меня из-под очков. — Вы, значит, Артём… как вас по отчеству?
— Сергеевич, — растерянно ответил я, — но можно просто Артём.
— Да, Артём Сергеевич, — он будто не услышал моей поправки, — меня Игорь Сергеевич зовут. Ха-ха. Вот ведь, почти тёзки. Нам надо с вами за час управиться, потому что у меня дела потом. Успеем?
— Успеем, конечно, тут всё рядом. Надо вот только смотровые листы подписать, и можно подниматься.
— Так-с, что тут у нас, — он стал изучать мои простенькие бумаженции так пристально, как будто это была хартия вольностей, — ну, это ерунда какая-то, но ладно, если вы настаиваете, я, конечно, подпишу.
Подписывая бумаги, он то и дело посматривал на меня, его глаза сверкали из-под очков каким-то скользким блеском, от которого становилось не по себе. Я подумал, что кто-то на меня уже смотрел так же странно, но никак не мог вспомнить, кто именно. Я старался не встречаться с ним глазами, но мне было интересно наблюдать за ним, так что он то и дело перехватывал мой взгляд. Эта игра могла продолжаться долго, хотя крайне смущала меня.
Мы зашли в подъезд. Лифт не работал, пришлось подниматься пешком. На третьем этаже Агасфер Лукич спросил:
— А что же, Артём Сергеевич, какой этаж-то?
— Одиннадцатый, — ответил я, понимая со смехом в душе, что на такой ответ он не рассчитывал.
— Ох. Вы меня уморить решили, что ли? Нет, так не пойдёт. Если лифт не работает и не понятно, когда заработает, то мне эта квартира уже сразу не подходит. Я понимаю, что это не ваша вина, вашим менеджерам там надо уши надрать за такое, но я не спортсмен, чтобы меня по лестницам гонять.
Давайте поедем следующую смотреть.
— Да, хорошо. Только мне всё равно надо подняться, хозяев предупредить.
В машине Агасфер Лукич расспрашивал меня про жизнь и всё блестел очками, умудряясь при этом следить за дорогой:
— И что же, вы, значит, Артём Сергеевич, в школе ещё учитесь и уже работаете?
— Да, — ответил я, не переставая рыться в памяти: где же я видел этот взгляд раньше?
— И много зарабатывать получается?
— Ну, не очень. Но я только начал, пока ещё не понятно.
— Вы что же, проценты какие-то получаете?
— Да, десять процентов от суммы сделки, — не без гордости сказал я.
— Понятно. Ну для вашего возраста должно быть неплохо. А вы в каком же классе учитесь?
— В одиннадцатый вот перешёл.
— А что же, теперь одиннадцать классов? Раньше десять было.
И всё в таком духе. Мы посмотрели три квартиры, Агасфер Лукич не снял ни одной, но зато за тот час, что мы провели вместе, выяснил все подробности моей жизни. Я даже про Артура и Катю ему рассказал, умолчав, правда, про сложности с Катиным замужеством.
— Ну что же, Артём Сергеевич, мне очень жаль, что так получилось, но ваши коллеги, хм, неверно поняли мой запрос и вот прогоняли без пользы и вас, и меня. Вот вам за беспокойство, — и он протянул мне купюру, которую я получил бы, если бы сдал одну из этих квартир.
— Спасибо, — смущённо ответил я, думая, что следовало бы отказаться, но было поздно, деньги уже шуршали у меня в руках.
— М-да. Артём Сергеевич, мне, признаться, очень понравилось с вами общаться. Вы молодой человек крайне увлекательный. Вот что, дайте-ка мне ваш телефон, а я вам свой оставлю. Во-первых, если у вас будут ещё квартиры на просмотр, вы мне просто без вашего агентства позвоните, мы их посмотрим. Ну, или, может, просто встретимся на чашку чая, как вы полагаете?
В полном замешательстве я продиктовал свой телефон, который был записан в вынырнувшую из недр портфеля записную книжку (нет, языков пламени не было, и громового урчания — тоже). Потом Агасфер вырвал листок из той же книжки, написал на нём номер и протянул его мне. Он предложил подвезти меня до метро, но я отказался, соврав, что у меня будет ещё один показ: не хотелось сидеть с ним в машине, уж лучше пройтись под закатным осенним солнцем.
По дороге домой настроение менялось каждое мгновение. Мне то становилось страшно, то наваливалось необъяснимое счастье. Приехав, я валился с ног от усталости, но скорее душевной, чем физической. Я подумал, что Агасфер, наверное, энергетический вампир, которых так часто обсуждали на маминых собраниях — присосался ко мне и теперь даже на расстоянии вытягивает все силы.
Весь вечер и следующий день я делал вид, что занимаюсь своими обычными делами: сходил в магазин, показал квартиру недалеко от дома, отварил сосиски с картошкой на обед, потом лежал и читал. Но сколько я ни старался обмануть самого себя, мне это не очень удавалось. Я ждал звонка Агасфера и боялся этого звонка. В самом звонке не было ничего страшного, проблема была в том, что я не знал, что сказать ему.
Что он вообще из себя представляет? Обычный мужик, раздобревший к своим тридцати от кабинетной работы и мягких сидений авто. Ну да, странно смотрел на меня из-под своих очков, ну, вытянул из меня все детали моей жизни. Кроме самых интимных… Да и они… У меня было такое чувство, что он знает, но не так, как Вера Николаевна или тот некто, с кем я разговаривал в церкви, а знает по-другому: не метания моей души, а самое низкое и грязное, что я скрываю от самого себя, известно ему во всех подробностях. Именно этого я боялся: что он вытащит на свет всё то, что я с таким трудом прятал.
Когда вечером зазвонил телефон, у меня не было никаких сомнений в том, кто на другом конце провода.
— Алло, Артём Сергеевич? Здравствуйте, это Игорь Сергеевич говорит. Мы с вами квартиры давеча смотрели, если помните.
— Да, Агас… Игорь Сергеевич, здравствуйте.
— Так-с. Ну. Рассказывайте. Какие же ваши дела?
В других обстоятельствах меня бы забавляла эта его манера говорить нарочито старомодно, но в этот раз было не до шуток. Трубка прилипла к ладони, из неё доносился голос, который я ненавидел, но который притягивал меня к себе, как бездонная пропасть манит акрофобика.
— Нормально дела, — только и смог выдавить я, голос предательски дрогнул.
