Спросил я Бога: «Скажи, Отец, что будет там, в Раю, с душой моей? Нежель все время ей нектары пить, бренчать на арфе да поученья праведников слушать! Какая скука без конца и края! Так, может, лучше все же в Ад, мокриц и гадов разных с раскаленной сковородки кушать?»
Слегка вздохнул Господь, шепнув как будто «Вот дурак!» и мне сказал: «Тебе не скучно будет там, Я это обещаю. Душе твоей ведь суждено стать частью сущности моей. И будем вместе мы творить Добро – здесь, на Земле, и далеко отсюда, во всех мирах, где существа разумные живут. Ты будешь им давать советы, как следует Добро творить и жить в Любви, чтоб заслужить они могли Жизнь Вечную со Мной. Ты станешь будто ангел мой! Тебе понятен Мой ответ? А что до Ада – его нет! У негодяев нет души, а если нет ее, то ведь и Ада нет, а в Рай им путь заказан. Закончат жизнь свою прискорбную они вонючей кучей сгнившей плоти, которую сожрут могильные черви. Ни их молитвы, ни обман расчетливых подачек на украшенье Храма из денег, что награбили они, ведь не помогут им, коль нет у них раскаянья, коль нет у них души, что Дьяволу они продали. Ведь наказание себе уже отмеряли они и кончат дни свои в аду, что создали себе здесь, на Земле, где как тупые твари жили. Зачем им Страшный Суд? Хотя его они не избегут».
«Да, мой Отец, столь часто видел я, как наши властелины, в твой Храм вошед и в руки свечи взяв, стоят с такою рожею умильной, как хищный волк, заметив путника вдали, себе желает аппетита. И сквозь молитвы, что Тебе они возносят, я слышу шепот мерзкой их души: “Меняю я сознанье на радость пожирания превкусных всех вещей – омаров и кальмаров, и мерседесов-бенц, дворцов роскошных и прочью дребедень”. И сквозь себя все это пропустив, оставят лишь одно говно, так черт подрал бы их!»
«Ты не ругайся, друг любезный! – заметил строго мне Господь. – И знай, что каждый раз, когда словесы мерзкие ты изрыгаешь, се черт в тебе пасть смрадную свою с тобою вместе разевает. Эх, люди русские! Ведь брань и ругань, и особо дикий мат, что стал средь вас поганою привычкой, не только прочих оскорбляют, но душу сквернословца загрязняют, покуда не настанет ей конец.
А деньги? Душа, богачества взалкав, ими не насытится, хоть до краев ее ты золотом засыпь. Не станет жадная душа спокойна, а паче алчбою жестокой себя до смерти изнурит.
А что до тех свиней, что Родину твою со всех сторон грызут, поверь, недолго хрюкать-чавкать им осталось. Получат по заслугам от народа, да от меня Божественный Щелбан».
«Есть у меня вопрос – и грянет Страшный Суд, где всем воздастся по грехам их и заслугам. Сомнение меня берет, что дело до него дойдет! Уж слишком много всякого зверья мою страну сожрать хотят. Боюсь я, что в грохоте старта тяжелых ракет услышим мы скоро ликующий рев Люцифера. Кого судить тогда придется – радиоактивный пепел иль, может, кучку папуасов очумелых, что чудом катастрофы избегут?»
«Во многом прав ты, хотя насчет Суда судить ты все же погодил бы. Во все века, что Русь живет, ее народ, одушевленный верой, отпор врагам давал. Так будет и на этот раз, и именно народ и вера, а не какой-то светлый князь иль президент тому порука.
Всеобщая война последней станет мукой для человечества всего, коль не поймет когда-нибудь оно, что Вере и Любви всеобщей нет замены, как кроме ядерной зимы. И только Вера в Бога, что на Руси всего сильнее, и Русь сама своим примером и желаньем истинной Любви помогут всем народам последней катастрофы избежать.
И наслаждение, и выгода, и жажда власти – се есмь три пагубные страсти, ведущие к тому, что воцарится Страшный Царь, Антихристу подобный. Уничтоженье к Родине любви, к своей исконной вере в конце концов к такому страшному финалу приведут, когда рабов единым стадом посланцы Сатаны лишь будут управлять. Вам, русским людям, это надо? Вас первых ведь сожрут! Объединяйтесь и вместе с силами Добра отпор давайте силам Зла!»
«Я понял все. Позволь спросить Тебя еще. Вот говорят святые люди, что все Тобой определено, другой судьбы нам не дано познать, как ту, что на своих скрижалях Господь своею волей записал. Раз так, то что такое есть судьба? Что можно ждать тогда от человека, раз он в делах своих неволен?»
«И да, и нет. Послушай со вниманьем мой ответ. Ты прав – открыта мне вся жизнь любого человека до самого ее конца. Я дал всем Волю и Свободу, чтобы судьбу свою вы сами обрели. Зачем мне это? А затем, что без свободы любой из вас всю жизнь свою прожить был обречен бы без ума и воли, как глупый паяц в балагане, где за руки и за ноги его чужие люди – лицедеи, для смеха дураков базарных, к бечевкам привязав, без смысла и таланта ежеминутно теребят!
Бог наставляет, Бог помогает, Бог направляет – а выбор все же за тобой! Да сам ты посуди – коль только б Воля Божия судьбою управляла, то ведь и жить тогда совсем не надо было бы тебе.
Господь не понуждает человека поневоле. Он все дела его произволенью предоставит, чтоб был он добрым иль не очень, как он сам решит. Напрасно будет говорить, что будто бы живущие с ним рядом спасения его лишают».
«Мой Бог! Ведь люди от чего грешат? Я думаю, не знают, что должно делать им. Иль знают, но о деле забывают, то ленятся и унывают».
«Все оттого, мой сын, бывает, что Богу забывают послужить, от лености же и забвенья доходят до крайнего недоразумения. Три исполина, слившихся в одно – уныние и леность, да забвение в узел туго человечество связав, дало ему “в награду” за веры упущения все сонмище пустых и злых страстей, что Дьяволу и надо.
Где Бог – там мир. И если зависть и вражда, уныние и злоба вокруг тебя стеной стоят, то знай, что к Дьяволу на нечестивый пир попал ты. Но Дьявол полностью бессилен и ничего не сможет сделать человеку, пока тот собственною волей на искус грешный не пойдет.
Среди людей ошибок много, и Дьявол всех их искушает. Но Богу важен ведь не столько результат дел человека, сколь то, с каким намереньем он к ним приступит. Враг часто искушает вас предлогом благовидным для совершения греха. И победить такой предлог дано лишь верой и на Бога упованьем».
«Скажи мне – как устроен мир? И что в его основе? Быть может, Взрыв Большой? Зачем Ты создал все, что есть вокруг – планеты, Солнце, всей вселенной бесконечный круг? Каков же смысл всего? Зачем тебе оно? Познает ли когда-нибудь да кто-нибудь Твоих творений суть? Иль захотел я слишком многое понять?»
«Эх-эх! – вздохнул Господь. – Попробуй сам ты для начала папуасу теорию Эйнштейна рассказать. Шучу, конечно, ты меня прости. Уж больно я в досаде на Эйнштейна, что сам, не понимая суть, зевакам праздным взял да все как будто объяснил! К примеру, он пространство-время искривил! Я, что ль, его об этом попросил? Коль ум себе настолько искривил, то занялся бы он чем-нибудь другим. Ослов бы пению учил, свиней бы пас, мацу бы пек, чтоб был бы от него какой-нибудь да толк!
Уж ты прости меня, что лишнего тебе наговорил. Гнев не к лицу мне, ведь он разум затмевает.
Иль вот еще! Поймали и терзают маленький бозон в каком-то там коллайдере своем. Им расщепить приспичило его – ведь он частица Бога! Какие, право, чудаки! Расщепится скорее их коллайдер бестолковый, да вместе с ними к небесам взлетит. Вот им и будет Взрыв Большой! Ты постарайся быть от этого коллайдера подальше.
