Православная вера, как я понял, дала много направлений совершенствования самого себя. Основное – это становиться подобием Христа, то есть самораспятие, жертвенность, всепрощение и Любовь. Думая о собственном «Я» или «не Я», начал путаться совсем, мозг стал загружаться до отказа. Может, вообще ничего не надо читать, чтоб не запутаться совсем. Есть высшая истина – и Его можно постичь только изнутри.
Стать индивидуальностью – означает обрести свое «Я»? Как понимать фразу: «Знания умножают скорбь»? Дайте, пожалуйста, совет!
«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь…» (Еккл. 1: 18–19).
Ключевое понятие здесь «во многой». Вам это должно быть абсолютно понятно: одна водка – радость! Ведь известно: «много водки не бывает, бывает мало закуски». Водка с пивом – уже печаль. Водку с пивом, портвейном и шампанским иначе, чем скорбью, не назовешь.
Есть какая-то безграничная пошлость в привычной для нас подмене библейских строф алкогольными напитками, не правда ли?
Экклезиаст говорит о Едином и многом изнутри – в душе человеческой. Один из самых древних символов человечества – вселенское древо.
У мудрости единый ствол и общие корни. Скорбь возникает, когда человек считает множество ветвей и листьев единственной реальностью. «Бревно», таящееся у нас в глазу, – это неспособность задуматься о стволе. Именно такой мне видится ваша скорбь или путаница в ваших мыслях.
Вы силитесь найти какой-то окончательный текст, который, как стакан водки, вызовет просветление мозгов. Но книги, даже великие, – всего лишь отдельные веточки (или листочки) на огромном древе познания. Каждый автор претендует на то, чтобы закончить свою мысль – довести ее до уровня истины. И каждый автор (если только он не впал в безумие, объявив себя богом) рано или поздно возвращается к великой тишине. К пониманию того, что ему удалось выразить не истину, а одну лишь из ее граней – только ветер, несколько мгновений игравший ветвями раскидистой кроны.
«Почитать» вам стоит книгу Грегори Бейтсона «Экология разума». Это сборник 1969 года, включающий статью о «Двойном послании» родителей. Она очень близка вашим мыслям (кто знает, может быть, ветер дул похоже).
А вот прочесть вам нужно Софокла «Царь Эдип», и не только. Именно Софокла, а не его интерпретации, включая сюда и размышления Фрейда. Вам самому нужно понять, о чем Софокл.
Под его пером древняя история превратилась в миф о герое, ищущем собственной идентичности. Каждый человек появляется в мир от своих отца и матери. Каждый по-своему восстает против них; каждый по-своему путается в желании власти; у каждого по-своему перегружаются мозги, и каждый по-своему ослепляет себя, пытаясь вернуться к тишине, в которой скрывается Единое.
Вы же пытаетесь забыться, сбежать от перегрузки мозгов с помощью водки? Значит, этот миф содержит правду о вас или о нас всех.
В этом ответе я привел только одну фразу из Экклезиаста и прочел лишь крошечную толику содержащейся в ней правды о человеке. Для понимания мне потребовался миф о вселенском древе и его символы. Образ древа и его ветвей может рассказать и о том, что в мире существуют два языка и, соответственно, два вида книг.
Вы, видимо, ищете книги вполне современного, рационального или эмпирического содержания, но они написаны языком, способным описывать только сиюминутный шум ветра. Общаясь с помощью этого языка, люди не слишком задумываются о том, правду они говорят или лгут. Точнее говоря, их «правда» чаще всего оказывается сиюминутной – как направление ветра.
Есть книги, написанные языком мифа, и мы всегда чувствуем, что они содержат в себе искреннюю, или «коренную», правду – правду корней и поднимающегося из них ствола человеческих душ. Для меня одной из таких книг всю жизнь была «Божественная Комедия» Данте. Для целого поколения такой книгой является «Мастер и Маргарита» Булгакова.
Подобные книги и позволяют осмыслить истину изнутри – от ствола. Наша общая беда заключается в том, что сегодня каждому отдельному человеку приходится делать для себя самого то, что еще недавно за него делали семья, традиции, церковь или советское государство. Раньше они объясняли нам мифы, теперь мы должны делать это сами, создавая при этом свой собственный миф.
Фразу из мифа: из Экклезиаста, Софокла, Данте или Булгакова невозможно разъяснить окончательно. Это фразы, написанные на языке мифа. Их окружает тайна великой Тишины.
Бога не видел никто никогда. Творца невозможно описать словами. Он и есть Великая живая Тишина, в которой человек может расслышать слова, обращенные лично к нему. Только для этого нужно любить слушать тишину – тишину мира и тишину мифа. Из ткани неопределенности, почти физически присутствующей в языке мифа, и только из нее, человек может ткать свое собственное «Я». Поэтому мы всю жизнь помним сказки, а произведения писателей-реалистов – далеко не всегда.
Окончательная истина быстрее водки убивает индивидуальное «Я». Ведь «Я» начинает мыслить (по Декарту – это и значит существовать) с помощью чужих понятий, принадлежащих человеку, высказавшему «истину».
Выбрать за вас: читать поэзию, самостоятельно размышляя над мифами (лично для меня именно в этом и заключается истинный «кайф» и подлинное опьянение), или пить водку – я никак не могу. Человеку, испытавшему сомнения в собственном способе познания реальности (без подобных сомнений никак не «загрузить мозг до отказа»), водка помогает плохо. Уж очень много ее нужно, чтобы эти сомнения преодолеть.
Посттравматический невроз и алкоголизм
Спрашиваю вас по поводу сына коллеги. Он служил, десантник. Пришел в отпуск здоровый, сильный, красивый – гордость мамы и России! В его семье отец пил, но, несмотря на это, очень много читал, был хорошим инженером и талантливым изобретателем. В доме была прекрасная библиотека. Брат добрый, семейный был, работал в ПТУ, погиб в автокатастрофе. Мама – библиотекарь. Отец – русский, мама татарка.
А после армии началось… Видимо, и наркотики были, нет их, значит – пьет. Жил недолго с разными женщинами. На работе не задерживается – запои. Институт бросил, выучился на сварщика, работает вахтовым методом где-то на севере Урала.
Приехал сейчас, пьет, маму обижает, очень злой, опасный в пьяном виде. В части, где он служил, маме сказали, что якобы солдат кодировали на храбрость в бою, а тот, кто кодировал, бесследно исчез или просто не сказали, где его найти. Раскодировать может только он, потому что неизвестно, какую методику он применял.
Мама возила его по церквам, врачам, и пока все бесполезно. Решила его оставить в покое и уехать. Он считает маму «стеной», как он выразился недавно, сидя у ноутбука, когда мы с мамой общались по видеосвязи. Одним словом – человек погибает. Есть ли выход из данной ситуации?
Выход есть всегда. Только сама возможность выхода зависит не от папиной библиотеки, увы, а от того, хочет ли сын коллеги его найти. К сожалению, большинство подобных «десантников» предпочитают пользоваться маминой «стеной» и жить как хочется. В крайнем случае за «стеной» всегда можно спрятаться: она и укроет, и кредит за сыночка отдаст, какой бы злой он ни был. Поэтому, чтобы открылся выход, нужно убрать стену.
