Глава седьмая
– Когда уже придумают все без проводов? – спрашиваю я Ральфи, пока он присоединяет меня к прибору для ЭЭГ. – И таскаться во сне по комнате стало бы менее травматично.
– Ну, вот, – ворчит. – Это пройденный этап. Теперь ты дитя «Дексида». И больше не будешь ходить во сне.
– А еще драться во сне, орать и бесноваться, – перечисляю я.
Усатый лаборант не обращает на это внимания и насвистывает бодренький мотивчик. Настроение ему испортить невозможно, как и мне сейчас. По правде говоря, я веду себя немного легкомысленно. Повторения своего кошмара не ищу, это уж точно, но случайно столкнуться с Уэсом было бы совсем не лишним. Естественно, с тем Уэсом, из моих грез.
В комнату заходит санитар, с лекарством и стаканом воды. Не сказать чтобы сильно высокий, но как себя подает: спина ровная, плечи вниз, подбородок вверх. Глаз останавливается. Его форма – белые джинсы с рубашкой поло – подчеркивает мускулистую фигуру. Дверь за ним захлопывается, и разносится знакомый сладковатый аромат гвоздики. Протягивая мне лекарство в бумажном стаканчике, он откидывает с глаз непослушные пряди волос и улыбается.
– Джош? – Я узнаю владельца этого почти забытого запаха.
– Привет, Сара, – смущенно отвечает он и бросает беглый взгляд на Ральфи. Тот хмурится.
– Вы знакомы? – интересуется он, скрестив на груди руки. И я понимаю, что правду лучше не говорить.
– Сара поступила в школу, когда я уже доучивался, – нашелся с ответом санитар.
Это правда. И мне очень интересно, планирует ли Джош рассказать и все остальное из нашего недолгого, но бурного прошлого, но он замолкает.
– Что я тебе говорил, Джош? Нужно отметить в деле, если знаешь пациента, – выговаривает ему Ральфи. – Сегодня ночью мы поменяем тебя с Барри, но если ты не можешь следовать правилам…
– Нет, нет, могу, – обещает Джош. – Да ладно, Ральф. Мне нужна эта работа. Мать убьет, если я потеряю и эту. Просто не подумал.
– Ты в принципе не думаешь, – вздыхает Ральфи. Он рассержен, но одновременно кажется подавленным. – Правила есть правила, и если ты им не следуешь, то последствия коснутся не только тебя. Я иду на одолжение ради твоей матери, но не могу позволить…
– Мы не очень близко были знакомы, – быстро вру я. – Джош, скорее всего, и не вспоминал меня, пока не увидел.
– Так и есть, – энергично кивает Джош. – Ну, познакомился я с какой-то девятиклашкой, давно дело было. Ну, видел в школе пару раз. Вон, даже имя не вспомнил.
Я-то вру, чтобы вытащить Ральфи из переплета, в который он точно попадет, – такой косяк сотрудника! А вот Джош мог бы отзываться обо мне чуть менее пренебрежительно. Мы немного времени провели вместе, это правда, но та ночь, когда мы затусили вдвоем, закончилась моим первым поцелуем. И хотя этот жеребец уже к следующим выходным вернулся к девушке, с которой то сходился, то расходился (а недавно вообще стал одним из случайных трофеев Джиджи), поцелуй оставил яркие воспоминания.
Ральфи скептически поглядывает на нас, но в конце концов делает знак Джошу.
– Дай лекарство, потом иди меняться с Барри. И чтобы больше такого не было.
Развернувшись, он через силу улыбается.
– А теперь, мисс Рейес, давайте тихо-мирно поспим?
Я лучезарно улыбаюсь в ответ, вероятно слегка перегнув с весельем, но облегченно выдыхаю, так как никому из-за меня не влетит.
– Конечно, сэр!
Джош протягивает белый стаканчик с «Дексидом» и беззвучно шепчет: «Спасибо», – сверкая белозубой улыбкой. Мое раздражение как рукой снимает. Все-таки некоторые парни умудряются из нас веревки вить.
Запрокидываю голову. Глотаю «Дексид» и ложусь на кровать.
С порога за нами наблюдает Ральфи. Он держит для Джоша дверь, и когда санитар пытается прошмыгнуть мимо, бросает на него предостерегающий взгляд. Теперь вид Джоша не такой самоуверенный: он ссутулился и втянул голову в плечи.
– Сын сестры, – признается Ральфи, когда мой бывший приятель скрывается из виду. – В последнее время, ему пришлось нелегко… Но это ничего не меняет. Сплошная головная боль. Больше он здесь не появится. Приношу свои извинения.
– Все в порядке, – зеваю я.
Внезапно чувствую такую усталость, что мне больше нет дела до семейных проблем Ральфи.
– Сладких снов. – И с этими словами он закрывает за собой дверь.
Через несколько секунд я вырубаюсь.
Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп.
Я стою под информационным табло и смотрю, как переворачиваются таблички, открывая маршруты следования поездов и изменения в расписании. Краем глаза выхватываю какое-то движение среди размеренно шаркающих ногами пассажиров.
Уэс?
Разворачиваюсь, в животе порхают бабочки, и от этого чувства голова кружится. Нет, это не он. Невысокий рыжеволосый парень с нездоровым бледным лицом. На нем брюки цвета хаки по щиколотку и синяя рубашка. Как и мистер Хьюстон предыдущей ночью, он не очень заметно, однако отличается от других пассажиров, скажем так, обращает на себя внимание. Просто не такой, как все.
Чем больше я всматриваюсь в парня, тем отчетливее понимаю, что знаю и его. Наконец узнаю. Это Грейди Бутховски – гениальный братец одного тупого дружка Джейми, спортсмена, который гордо именует себя Зверь. Но если появление мистера Хьюстона имело хоть какой-то смысл – его я видела в клинике, – то с чего бы это малознакомому Грейди шнырять по моему подсознанию, ума не приложу. Отправляюсь за ним следом.
На 32-м пути Грейди вваливается в третий вагон пассажирского поезда, стоящего на платформе на холостом ходу. Хотя мне интересно, куда же он направляется, сама пока в поезд не сажусь. Осмотрюсь в последний раз. Не теряю надежды увидеть Уэса.
Поезд увеличивает количество оборотов двигателя, извивающийся хвост пассажиров начинает редеть. Защемило в груди. Неужели в этот раз его не будет?
Не хочется без него идти.
Медлю с решением сесть в вагон, пока поезд набирает обороты. Похоже, состав вот-вот тронется. Звук быстрых приближающихся шагов заставляет меня выпрямиться. Разворачиваюсь, и тут же Уэс хватает меня за руку. Не останавливаясь, он тянет меня за собой вдоль перрона и на ходу говорит:
– Привет!
Наши пальцы сплетаются, он крепко сжимает мою руку, бросает на меня взгляд через плечо. Его улыбка такая милая, сегодня даже немного застенчивая. В ответ сжимаю его ладонь. Уэс тащит меня к следующему вагону, но я кричу, что нам в третий.
Он немного удивлен, но объясняться некогда, мы запрыгиваем в нужный вагон, и позади нас тут же захлопываются двери. Облокачиваюсь на стеклянную перегородку, отделяющую тамбур от рядов с пассажирскими местами. Уэс смотрит на меня, улыбается и руку мою не отпускает, хотя в этом сейчас уже необходимости нет.
