– Хорошо, – соглашаюсь я и прекращаю сопротивляться. Он отпускает меня, и мы идем под трибуны. – Достаточно.
– Да ладно. Прогуляйся со мной, – урчит он.
– И не мечтай, – отвечаю я и скрещиваю руки на груди.
Ухмылка становится шире. Он протягивает руку.
– Иди сюда, или я…
– Или что? – выпаливаю я, терпение уже совсем на исходе. – Снова начнешь угрожать? По-другому девушку заполучить не получается? Ничтожество! – Он опускает руку, и я понимаю, что задела за живое. – Налицо проблемы в отношениях, – продолжаю я. – Попытайся охмурить подружку, притворившись другим персонажем. Не работает? Может, поколотить ее бывшего, пока он не окажется в больнице. И этого недостаточно? Тогда почему бы не ходить все время за ней по пятам, как унылое…
– Я сюда пришел не за тобой, – оправдывается он, но я не реагирую.
– Ты почти убил Джейми, а после приходишь сюда, где за него молятся? Что ты о себе возомнил? Улыбнись, и она уедет с тобой в закат? Спустись на землю! – со злостью выпаливаю я. – Это настоящая жизнь и настоящие люди. И так уж вышло, что многие из них мне не безразличны. Поэтому нет, я с тобой никуда не пойду. А останусь здесь, с друзьями, закадычными врагами, и теми, кто меня раздражает до чертиков. Потому что так поступают люди. Не пытаются контролировать весь мир. А просто живут в нем.
Уэс долго и неотрывно на меня смотрит. Эта молчанка должна чем-то закончиться, но я первой не моргну. Наконец он кивает.
– Знаешь, а я ведь уже запланировал наше примирение. Даже после всех твоих отказов и предательств считал, что вот она, моя вторая половинка. Мы дополняем друг друга. Я помогаю тебе осознать, насколько ты крута, а ты не даешь мне забыть про реальный мир, про то, что важно.
На улице прохладно. Но он подходит так близко, что я чувствую его тепло.
– Веришь ты или нет, Сара, но ты для меня много значишь. – Он приподнимает уголки губ. – На мой взгляд, ты изумительна. Я правда так считаю. И хочу видеть, как ты летаешь. Хочу помочь тебе полететь. Спрошу в последний раз: почему мы не можем это сделать? Вместе.
Он кладет руки мне на бедра, но впервые тело не отвечает на прикосновения. Внутри лишь ледяное спокойствие.
– Потому что использовать эту силу – значит злоупотреблять. При любом раскладе. До тебя не дошло? – отталкиваю я его. – Каждый раз, проникая в чьи-то сны, мы нарушаем границы, даже если ничего не делаем. Ведь в свою голову нас никто не приглашал. Вроде как взломать облако ради обнаженки, только формат другой, научно-фантастический.
Губы Уэса вытягиваются в ровную сжатую линию. Он закатывает глаза.
– Брр… Хватит с меня этих моральных дилемм! Ладно, как хочешь. Ты не в деле. Намек понял. – Он отступает на шаг назад, разминает шею, делает круговые движения плечами, так боксер разминается перед схваткой. – Похоже, ты со мной прощаешься, поэтому кое-что скажу, – Уэс прижимает ладонь к сердцу. – Я честно не знал, что Головешки могут проникать в спящих людей. Да, я хотел поквитаться с тобой и с Джейми, но понятия не имел, что все закончится именно так.
Я отвожу взгляд, но возникает мысль: а вдруг это правда? Даже сейчас я бы предпочла ему поверить, решить, что он хотел только припугнуть меня, потом вылезти из окна и благополучно доставить тело Джейми обратно в кровать.
– Я думал… и думаю, что Головешки существуют в противовес нам, чтобы мешать. Но спасибо Капитану Удивительность, – глаза Уэса вспыхивают, – теперь мы знаем, как справиться. Неплохая новость.
– Что? – переспрашиваю я. – Что значит «справиться»?
Уэс, наклонив голову, говорит медленно, словно с ребенком.
– Головешки, видимо, защищают сновидцев. От нас. Но внедряясь в человека, как в Джейми, они вызывают приступ. Вот почему, когда мы внутри, Головешки нас не трогают. Заметила, монстр, который попал в Джейми, исчез вместе с ним? Если мы загоним их в тела сновидцев, они не смогут выбраться и за нами больше не придут. Все. Свобода.
Как только я понимаю смысл сказанного, меня бросает в жар.
– Ты хочешь использовать людей как защитный экран?
– Если это избавит нас от монстров, то почему бы и нет, черт возьми?
Ругаю себя за сиюминутную мягкость (вот я дурочка!) и качаю головой.
– Потому что ты не можешь остановиться, Уэс. Но должен остановиться! Нельзя принимать «Дексид». Нельзя подвергать людей опасности. – Я заглядываю ему в глаза, обычно ярко искрящиеся, а теперь темные и холодные. – А-а-а, ты просто не хочешь? Ты убедил себя, что внизу – лишь подвал, зато наверху, над Эмпайр-стейт-билдинг, можно летать. И это стоит больше, чем что-то или кто-то. Включая меня.
– Избавь меня от нравоучений, Сара, – отмахивается он. – Среди серости ты крута, но обратить меня в свою веру не сможешь. – Он брезгливо морщится. – Такие задатки! И кем оказалась в итоге… Жаль. Тот вокзал и все, что там происходит, – тоже наша жизнь. Это не выбор. Другого варианта просто нет. Ты получила способность и хочешь от нее отказаться. Пожалуйста. Мне по фигу. Что я? А я собираюсь править этим миром. Научусь контролировать каждый сантиметр царства грез. И если потребуется, то накачаю каждого, кто здесь стоит, проберусь в их кошмары, кину всех Головешкам. И ты меня не остановишь.
Он берет мое лицо в свои руки. Грубо, но я не трогаюсь с места.
– Я тебя не забуду. Ты помогла мне получить бесценный урок. Я бы ничего не смог, если бы не делал это ради тебя.
– Социопат, – бросаю я.
– Лицемерка, – отвечает Уэс, отпихивая меня. – Вы все горели желанием помучить друзей, пока это было по правилам тупой школьной вендетты. Но когда наступает мой черед сделать что-то более значительное, более шедевральное, то я тут же записан в злодеи. Нет уж! Невиновных людей не бывает. Это, Сара, дивный новый мир! И если ты не со мной, то не путайся под ногами. До свидания. И сладких снов, – улыбается он. – До скорой встречи.
С этими словами он уходит.
Смотрю ему вслед, глухо бухает сердце. Не я создала это чудовище, но я помогла ему окрепнуть. И Уэс прав: мы способны на то, что недоступно другим, и как никто понимаем друг друга.
И только я могу его остановить…
Ныряю в толпу. Петляя между людьми, нахожу Грейди и Тессу, хватаю их за руки. Они протестуют, но я тащу их прочь, подальше от света, туда, где начинается очень длинная ночь…
Глава двадцать третья
Смотрю на двух людей, которым только что покаялась, раскрыв всю правду без купюр. Тесса и Грейди сидят на его кровати по-турецки, открыв рты. Переварить такое непросто, понимаю. Я жила со способностью попадать в сны других людей и проникать в их тела, и то самой трудно в такое поверить. Но держать это в тайне от Тессы больше не вариант. Она мне нужна. А Грейди? Только на него вся надежда. О чем-то он уже догадался, так почему бы не воспользоваться таким мощным интеллектом и не разобраться с остальным?
