Слов нет, и я молча смотрю на Грейди. С одной стороны, я хочу радостно завопить, поблагодарить его за то, что не просто поверил, а разобрался в самой сути, столь невероятной. С другой – я просто опешила от правды, столь вероятной, что, похоже, я сейчас разревусь. Не успела я облечь это в слова, как Тесса вставляет свои пять копеек.
– Ладно, подождите-ка, – медленно тянет она. – Не то чтобы я верю, но ради нашей дискуссии… Думаю, я врубаюсь в эту шаманскую игру. Разве не считается, что разум, вообще-то, вовсе и не в теле? И если выпить немного пакостной бурды, можно проникнуть в другого человека и типа им управлять?
Мы с Грейди под впечатлением от услышанного смотрим на нее в упор.
– А что? – пожимает она плечами. – Я тоже кое в чем секу.
Тесса технично хватает шоколадный шарик из пакетика, что я купила на распродаже выпечки, и закидывает его в рот.
– В наши дни самую сильную бурду выпускают в форме таблеток, – говорит Грейди. – Наверное, «Дексид» позволяет тебе установить контакт с другими людьми, которых с помощью наркотиков ввели в состояние коллективного бессознательного.
– Как это было с тобой, – говорю я.
– Как было со мной, – соглашается он. – Но приняв «Дексид», я стал лишь пассивным участником этого царства. А ты, наоборот – благодаря невиданным функциям, которые при приеме этого лекарства возрастают по экспоненте, – способна абсолютно все и полностью контролировать. И чем больше ты принимала, тем больше получала власти. Не только над собой, но и над всей областью бессознательного, объединенной «Дексидом», и над каждым, кто там находился.
– Но я такая не одна.
– Нет, – мрачно отвечает он. – Не одна…
Призрак Уэса, объявившись в комнате, возвращает нас к ужасной действительности.
– Почему я и Уэс? – интересуюсь я. – В исследованиях «Дексида» участвуют и другие, но они же не запрыгивают в чужую шкуру.
– А там есть еще люди с синдромом, как у тебя? – спрашивает Тесса. – Или, может, подростки?
Я качаю головой. Грейди выстукивает по дужке очков.
– Может, дело в расстройстве. А может, в твоем мозге. Понимаешь, в юном возрасте он еще в стадии становления: основные части коры только развиваются, хотя объем серого вещества все-таки больше, чем раньше считали ученые. Добавь к этому неимоверно легкую возбудимость и непредсказуемые гормональные сдвиги… Неудивительно, что вы с Уэсом выдали своеобразную реакцию на непроверенное лекарство. Но причина не важна, факт остается фактом: ты особенная. Ну, и Уэс тоже.
Какое-то время мы все сидим молча: что тут еще скажешь? Тесса сует в рот еще печенье, с видом «а что еще делать?». Я присоединяюсь.
Наконец она нарушает молчание:
– Эй, я знаю выход! Почему бы не забрать у него «Дексид»? Ведь без лекарства Уэс так, обычный чудак. И если принять меры, чтобы он не мог никого накачать, как и сам принять таблетку, мы в безопасности. Правильно мыслю?
– Гениально, – улыбается Грейди. – При прочих равных, самый простой ответ – и есть правильный. Бритва Оккама.
– А, ну да, конечно, – говорит Тесса, – именно так я и хотела сказать…
– Я принял «Дексид» сам, – признается Грейди. – Но как вы, ребята, накачали Джиджи и всех остальных без их ведома? Брали из того, чем я вас снабдил?
– Ага, – признаюсь я, ощущая гигантскую волну стыда. – Но за это отвечал Уэс. И, сказать по правде, я не знаю, как он это делал.
– Понятно, что он не просто давал таблеточку, – говорит Тесса и, зевая, договаривает: – Никто из них не взял бы у незнакомца наркотики. Ну, может, разве Эмбер.
– Джиджи и Киара, – подтверждает, кивая, Грейди, – вообще не пробовали ничего сильнее алкоголя. Может, сигаретку с травой, так, разок. Спортсменки не моя клиентура.
– Ах ты, бедняжечка… – потягиваясь, говорит Тесса.
Она тянется за последней печенюшкой, но Грейди выхватывает ее в знак протеста и отправляет себе в рот.
– Как ни крути, – говорю я, – но твои запасы мы израсходовали полностью. А в клинике выдают за раз только недельную дозу. Так что у Уэса, скорее всего, осталось две или три таблетки после того, как прошлой ночью он накачал Джейми и сам принял лекарство. Минус в том, что впереди целая ночь. А плюс – она будет только одна.
Вдруг краска отливает от лица Грейди, и он страдальчески охает.
– Что такое? – спрашиваю я.
– В свою защиту скажу, – начинает он, – я на тот момент и понятия не имел, что происходит. Я подумал, что он хочет врезать Джошу за то, что тот дал Джиджи тебя сфотографировать.
– Кто хочет вре… Уэс хотел побить Джоша? Грейди, ты вообще о чем?
Тесса громко зевает.
– Простите, простите, – говорит она, лениво потирая лоб. Ее взгляд стекленеет. – Я только прилягу на минутку.
Она откидывается на кровать, а я не отрываясь смотрю на Грейди.
– Вчера Уэс попросил помочь ему встретиться с Джошем, – признается он. – Дал немного налички и заставил пообещать, что я об этом забуду. Я решил, что он хочет надрать этому неудачнику задницу. А что, я не против, Джош тот еще засранец. Но я не подумал, что Уэс собирается за новой порцией «Дексида»…
Отмечаю, что новости плохие, но, когда пытаюсь открыть рот, зеваю. Присматриваюсь к Тессе: она свернулась клубочком, обняв подушку.
– Джиджи никогда бы не взяла у Уэса таблетку. Но если ее в чем-то спрятали…
И вспоминаю… Единственное, что вынес Уэс из закрытых школ, – это как напичкать девчонку снотворным и не спалиться.
У меня падает сердце. Я перемахиваю через всю кровать к Тессе, чуть не упав.
– Сколько печенья ты съела? – трясу подругу изо всех сил.
– А?.. – невнятно реагирует она.
– Сколько печенья ты съела? Тех, с распродажи. Что я купила?
На секунду ее взгляд обретает осмысленность.
– Пять или шесть… Да, шесть.
– Молодец, – бормочет Грейди.
Я многозначительно смотрю на него.
– Ой, ой-ой-ой… Сейчас вернусь!
Он мчится в ванную и вызывает рвоту, чтобы вышло все начиненное «Дексидом» печенье.
– Слушай меня, Тесса! – лихорадочно тараторю я. – Уэс тебе ничего не сделает, пока я рядом. Ему нужна я. И я скоро приду. Все будет хорошо. Обещаю!
Стараюсь, чтобы она не заметила, как я паникую. Через пару секунд Тесса уснет и станет легкой мишенью для Уэса. Сколько съела я? Через какое время я окажусь с ней во сне? Во сне с ним?
– Я с первого взгляда должна была понять, что он положил на тебя глаз, – говорит Тесса, и в ее усталом голосе слышен страх, еле-еле, но различимый.
– Кто? Уэс?
Она снова зевает (я следую ее примеру).
