Наполеон между тем начал готовить переправу у Студенки, выше Борисова примерно на 14 км, — там, где в 1709 г., перед Полтавской битвой, прошел навстречу своей гибели Карл XII. Ширина реки достигала здесь 107 м, глубина — 3 м
[1151]. Уже было замерзшая, Березина после двухдневной оттепели снова вскрылась, а сильный ледоход мешал строить мосты. Наполеону же надо было спешить — приближался Кутузов, еще ближе был Витгенштейн, да и Чичагов мог вернуться от Ухолод.
С утра 26 ноября главный военный инженер Наполеона генерал Ж.-Б. Эбле (тот самый, который в первый день войны строил мосты через Неман) стал наводить два понтонных моста через Березину. Его 400 понтонеров работали по плечи в воде, среди плавучих льдов. О мужестве этих людей, которые почти все погибли, но свое дело сделали, говорят не только французские, но и русские очевидцы (35. Т. 3. С. 200–201)
[1152]. К середине дня 26-го был готов первый мост — для пехоты и кавалерии, а к 4 часам пополудни и второй — для обозов и артиллерии (3. Т. 3. С. 265). Первым Наполеон переправил корпус Удино, который сразу же вступил на правом берегу в бой с подоспевшим отрядом Чаплица. Русский отряд был отброшен от места переправы, и остаток дня 26 ноября, а затем весь день 27-го французы переходили Березину беспрепятственно. Сам Наполеон во главе Старой гвардии переправился в середине дня 27-го (35. Т. 3. С. 201).
Тем временем Витгенштейн с севера, из Баран, и Чичагов, уже разобравшийся в обстановке, с юга, от Ухолод, спешили к Студенке. С востока к Борисову вышли передовые отряды Главной армии русских под начальством М.И. Платова и А.П. Ермолова. Вечером 27-го авангард Витгенштейна, с одной стороны, и корпус Платова — с другой, буквально столкнулись у м. Веселово с целой дивизией из корпуса Виктора, которая перепутала дороги и вместо Студенки пошла к Веселову, «прямо в объятия русских» (19. С. 264). Оказавшись между двух огней, дивизионный генерал Л. Партуно и 7 тыс. его бойцов сложили оружие
[1153]. Виктор же с другой дивизией пришел в Студенку и медлил там в ожидании Партуно. Витгенштейн решил наутро 28 ноября атаковать Виктора (2. С. 574).
В ночь с 27-го на 28-е к мостам у Студенки собрались десятки тысяч «некомбаттантов» (от французского combattant — воин) — безоружных, больных, почти одичавших от лишений людей (19. С. 266)
[1154]. Весь этот людской муравейник выждал, когда рассветет, а затем ринулся к мостам через Березину. Произошла невероятная сумятица, в которой люди и лошади, равно обезумевшие, давили друг друга. Все смешалось: «вопли бегущих, стоны раненых, задавленных и умирающих, голоса солдат, крики потерявших свои отряды, куча всякой одежды, всякого оружия, повсюду валяющиеся мертвые, гул толпы, грохот возов и всеобщее исступление»
[1155].
Наполеон пытался навести порядок на переправе, но в этот момент войска Витгенштейна вышли к Студенке и атаковали еще охранявшую левый берег дивизию Виктора, а на правом берегу перешел в наступление Чичагов. Если Виктор сдерживал атаки русских своими силами, то на помощь Удино, который уступал бурному натиску Чичагова, Наполеон вынужден был двинуть корпус Нея и даже гвардию. Жесточайший бой на обоих берегах реки продолжался с утра до поздней ночи (2. С. 575).
Утром 29 ноября наступила развязка. Атакуемый Витгенштейном и Чичаговым и не исключавший скорого появления Кутузова, Наполеон понял, что всю артиллерию и обозы ему не спасти. Он приказал Виктору переходить на правый берег. Солдаты Виктора расчищали себе путь к мостам сквозь толпы нестроевых, пуская в ход оружие против своих же товарищей. В 8 часов 30 минут утра, когда на левом берегу еще оставалась масса «некомбаттантов» больше чем 10 тыс. человек, генерал Эбле по приказу Наполеона и под вопли оставшихся поджег оба моста
[1156]. Еще через полчаса на всю эту массу беспорядочно толпившихся в пароксизме отчаяния людей налетели казаки и частично изрубили, а большей частью взяли их в плен. Тем временем Наполеон, отбиваясь от Чичагова, уходил с гвардией, остатками кавалерии Мюрата, корпусов Даву, Нея, Богарне, Удино, Виктора, Жюно, Понятовского через Зембин на запад.
Потери французов на Березине были громадными
[1157], едва ли меньшими, чем под Бородином. М.И. Богданович подсчитал, что погибли в бою, утонули и сдались в плен 20–25 тыс. строевых и примерно столько же прочих (3. Т. 3. С. 285). Другие источники называют цифры, близкие к подсчетам Богдановича. Во всяком случае через три дня после Березины Наполеон, по данным Ж. Шамбре, имел лишь 8800 combattants: гвардия насчитывала 4 тыс. человек, корпус Виктора — 2 тыс., а прочие корпуса — по нескольку сот человек. Вся кавалерия состояла из 1800 всадников, в том числе 1200 гвардейских (39. Т. 3. С. 98). Русские, по официальным данным, потеряли на Березине убитыми и ранеными 4 тыс. «нижних чинов» (20. Ч. 2. С. 421). Французы исчисляют потери русских в 14 тыс. человек
[1158].
Каковы же итоги Березинской операции? Подобно другим капитальным вопросам истории 1812 г., они вызывают споры. Две крайние точки зрения высказали Жозеф де Местр (всего лишь «несколько громких ударов по хвосту тигра»)
[1159] и Л.Г. Бескровный (небывалый в истории нового времени пример «окружения и уничтожения армии противника»: 2. С. 579). Думается, истину здесь, как обычно бывает в спорных вопросах, надо искать между двумя крайностями.
В самом деле, Наполеон потерял на Березине столько людей (и, кстати, 22 орудия, 4 знамени: 20. Ч. 2. С. 421), что говорить только об «ударах по хвосту тигра» не приходится. Как никогда за все время войны, потрепан был и сам «тигр». Русские войска добились на Березине выдающегося успеха.
Однако цель Березинской операции не была достигнута. Вспомним, что Александр I и Кутузов планировали истребить на Березине «всю французскую армию» «до последнего» ее солдата, включая Наполеона, разумеется. Между тем сам Наполеон, все 10 его маршалов
[1160], все корпусные и даже дивизионные, кроме Партуно, генералы, вся гвардия, больше 2 тыс. офицеров (2. С. 575) и почти 7 тыс. самых боеспособных солдат вырвались из окружения и ушли. «Тигр» был тяжело ранен, но не убит и не пойман, а спасся. Этот факт огорченно признавал сам Кутузов. «Не могу сказать, чтобы я был весел… — читаем в его письме к жене от 1 декабря. — Грустил, что не взята вся армия неприятельская в полон…» (20. Ч. 2. С. 416–417). В тот же день фельдмаршал рапортовал Царю: «К общему сожалению, сего 15-го числа (27-го по н. ст. — H. T.) Наполеон… переправился при деревне Студенице» (Там же. С. 430).
