Он чего-то не договаривал, но выдавала мимика: заострившиеся скулы, сжавшиеся губы.
– Алерно? – напомнила о давнем унижении, за которое сын королевского камердинера расплатился год назад.
– Нет, хотя направление верное. Я начинал в столичной инспекции, сами понимаете, не всем нравился.
Кивнула и осторожно продолжила расспрашивать:
– Он был вашим начальником?
– Причиной моего единственного выговора, Магдалена. Затем наш знакомый попал в штат Карательной, обзавелся лицензией. Как видите, – смешок, – люди не меняют привычек, вот и господин Ронсу взялся за старое. Сверьте, конечно, с карточкой из университета, но слишком знакомые дуги.
Молчала, осмысливая услышанное. Гостиная из комнаты для расслабления превратилась в рабочий кабинет.
Выходит, господин Ронсу затаил обиду на тогда еще ишт Лотеску и спустя много лет нанес удар. Может, даже хотел, чтобы хассаби его узнал.
– Можно вопрос? – Начальник кивнул. – Даже несколько. Вы ловили господина Ронсу?
– И не подозревал, кто пользуется его услугами. Он помогал тогдашнему начальнику службы безопасности. Собственно, за то и выговор: помешал сбору нужных сведений. Нечего без лицензии работать! – буркнул хассаби и залпом осушил бокал. – Кто бы мог подумать, что он окажется мстительной и падкой до денег сволочью! Только не для себя старается, ишт Мазера, умишка бы не хватило, – презрительно скривился Лотеску.
М-да, какое интересное прошлое всплывает! И не менее интересное настоящее. О работе хассаби в Штайте мы ничего не знали, он и не распространялся, а со стороны – легко и просто, карьера как по маслу. Да и внешне бабник, балагур, только вот кусаться Эмиль Лотеску умеет, не завидую его врагу. Кабинет кабинетом, а соображает быстро и мстит жестоко, сама убедилась, к счастью, по касательной.
Оставила новость про шатена из Ратуши на потом и задала второй вопрос:
– Вас ведь не уволят, какой прок от компромата? Или вы женитесь?
– Прок большой – навечно остаться в Нэвиле. Глава местной Карательной – не предел моих мечтаний. Публикация карточек поставит жирный крест на министерском портфеле. Лена, закройте рот! – тихо рассмеялся Лотеску, разрядив ситуацию.
Выпивка пришлась кстати: сообщение о том, что начальник года через два может уехать в Штайт, пусть не министром, а одним из его помощников стало полной неожиданностью.
– Никому не говорите, – попросил хассаби. – Указ не подписан, претендентов много, просто так никого не назначат, тем более начальника местечковой инспекции. Задавайте третий вопрос.
– Папка. Вы опять меня обманывали? Кажется, – укоризненно глянула на начальника и отхлебнула вина – как всегда, высший сорт, – мы пришли к взаимопониманию. Или снова «спасибо, свободна»?
Лотеску не мог за полдня собрать информацию по сотрудникам столичной Карательной инспекции, значит, опять использовал и вел собственное расследование.
Жизнь – несправедливая штука, Лена, пора привыкать. Вот, хотя бы вина попей, посиди на мягком кожаном диване, поболтай ногами в гостевых тапочках, радуясь возможности скинуть туфли. Они красивы, не спорю, но гораздо приятнее без них.
– Мы в одной лодке, Магдалена, – Лотеску выдержал короткую паузу и неосознанно провел рукой по волосам. – Обманывать вас – рыть себе яму. Вы видели карточку или решили, будто хвастаюсь своей интимной жизнью?
Закусив губу, кивнула. Помню, как он нервничал, сейчас тоже. Напряжение сквозило в позе, взгляде – во всем, хотя бы в том, как начальник всем корпусом подался вперед, стиснул ножку бокала.
– Я вам верю, Лена, единственному человеку, кроме родных, разумеется. Правда, – хассаби хмыкнул и чуть расслабился или сделал вид, будто расслабился, – те карточки я бы им показывать не стал.
– А мне зачем? – вопрос витал в воздухе. – И досье, его нужно заказывать заранее, хассаби.
– Доверие – вещь иррациональная, Лена, – Лотеску очистил апельсин и протянул дольку. – Почему вы? Секретарей выбирают тщательнее, чем жен. В постель можно взять кого-то, вроде Розалинды, а вот к почте я бы ее не подпустил.
Смутившись, уделила внимание вину.
Вечер постепенно терял свою прелесть. Не стоило, наверное, соглашаться посидеть с начальником. Да, я хотела доверия, но подобные откровения – тяжкое бремя.
– Папку доставили час назад курьером. Сами понимаете, существуют иные каналы связи. Меня терзали сомнения, решил проверить, – хассаби барабанил пальцами по столу. – В итоге ниточки сошлись и ведут в Штайт.
– Хорошо, – кивнула, принимая данную версию.
– Это правда, ишт Мазера, – от Лотеску не укрылся мой скепсис. – И да, – он чуть повысил голос, – я не собираюсь с вами спать, хотя вы симпатичная и умная женщина.
– Похоже на комплимент, хассаби, – покачала головой и решительно отставила бокал. – Спасибо за информацию и гостеприимство. Не хочу, чтобы домработница спрашивала, останусь ли на ночь.
Начальник поднялся вслед за мной. Я никак не могла понять, о чем он думает, на лице смешались разные эмоции.
– Хватит уже! – устало протянул хассаби и усадил обратно на диван. – Когда вас волновали слухи?
Честно призналась:
– Меня волнует ваше поведение.
– Хорошо, – раздраженно ответил Лотеску, – можете заплатить за ужин, ничего не пить и через каждое слово повторять: «Как прикажете». Так лучше? Магдалена, – рука легла на мое плечо, – наши отношения давно вышли за рамки начальника и подчиненной. Вы не в первый раз так сидите, что вдруг сегодня нашло?
Молча указала на его руку и бокал. Начальник глухо застонал и посоветовал читать меньше женских журналов.
– Еще лучше кавалера найдите, определенно, одиночество дурно на вас сказывается.
– Может быть, – погруженная в собственные мысли, пробормотала я. – Простите.
– Проехали! – Лотеску убрал руку и, подлив вина, вернулся на прежнее место. – Хотите, можете уйти. Расследованием вы занимаетесь на добровольных началах.
Странно, но уходить не хотелось. После неловкого разговора дышалось иначе, я расслабилась, в полной мере насладилась букетом вина. Рассмеялась, вспомнив нелепые предположения. Разумеется, начальник поинтересовался, чему так радуюсь. Рассказала.
– Наконец-то Магдалена ишт Мазера вернулась! – улыбнулся он. – А то я решил, вас покусали подруги. Знаете, своеобразное девичье бешенство.
– Знаю, – фыркнула, вспомнив Алину. – Фата обязательна.
Вместе посмеялись, обсудив повальную женскую особенность видеть в каждом мужчине потенциального любовника или жениха.
Лотеску тоже вынул невидимый стержень, вернулись привычные шутки. Однако усталость брала свое, начальник все чаще украдкой зевал. Нужно быстро обсудить господина Ронсу и откланяться. Однако стоило заикнуться об отдыхе, как хассаби заартачился:
