– Можно? – указала на конверт.
Помедлив, хассаби кивнул.
Сбегала за щипчиками и осторожно вытащила улику. Напрасные предосторожности: Лотеску уже вскрыл конверт. А как же экспертиза?
– Да не даст она ничего! – прочитал мои мысли начальник и напряженно уточнил: – Так, значит, согласны?
Кивнула и вчиталась в незамысловатую строчку: «Пожалеешь!»
Вздрогнула. Похожие письма слал Тайрон, только он не прикладывал пикантных изобразительных карточек… и моих портретов.
– Тогда начинайте, – Лотеску кивнул на портативную голограмму. – Как видите, вы ему отныне тоже не даете покоя.
Вот поганец! Преступник, разумеется. Спасибо, письма счастья не шлет. Узнать бы, в курсе ли шантажист, что мы с хассаби заодно, или просто угрожает очередным разоблачением, вроде близких отношений с секретарем. Они у нас со стороны действительно очень личные.
Лотеску немного успокоился, обмотал голову шарфом и устроился за столом. Глаза закрывались: не выспался, а тут еще головная боль.
– В качестве кого помочь? – данный вопрос волновал больше всего.
Если пешки, исполнителя, то сам и еще раз сам, хватит недомолвок.
– Вы личный помощник, Магдалена, собственно, им и останетесь. Или хотите превратиться в жертву? Боюсь, он устроит, если раньше не посадим, – мрачно пообещал начальник и взмолился: – Коньяка налейте. Голова раскалывается!
– Вы хоть спали? – проявила сочувствие.
Жертвой становиться ой, как не хотелось! Наблюдать, как травят начальника, – тоже. Раз так, придется постараться.
Стукнула дверца бара, звякнул фужер.
Пробежавшись глазами по этикеткам, выбрала коньяк и налила немного, прикрыв донышко. Лотеску выпил залпом и, запоздало вспомнив про дверь, активировал чары.
– Для всех у нас совещание, – распорядился он.
Кивнула, хотя предпочла бы не объяснять, какие такие дела начальник решает с секретарем за закрытыми дверьми.
Ладно, раз я помощник, можно сесть.
Шайтан, газета осталась в приемной! Вдруг кто-то догадается? С другой стороны, на столе куча бумаг, те же газеты носила хассаби каждое утро.
– Он пропал за день до нашей ссоры, – начал рассказ Лотеску, время от времени сжимая виски. Конверт он убрал обратно в карман, не позволив рассмотреть очередную иллюстрацию своей интимной жизни. – Хозяйка пансиона забеспокоилась, когда не вернулся ночевать. Сначала думала, пошел по бабам, простите, женщинам, но тут нагрянула полиция… Думаю, объяснять, отчего вдруг у мага появились суицидальные наклонности, не нужно?
Покачала головой и, поколебавшись, налила хассаби еще немного коньяка. Начальник благодарно улыбнулся и на мгновение задержал ладонь на моей руке. Осмелев, ободряюще накрыла ее своей и, смутившись, отшатнулась.
– Спасибо за поддержку, – оказывается, Лотеску все правильно понял. – Только вы и остались, – чуть слышно с горечью добавил он.
Предпочла пропустить замечание мимо ушей.
Кому, как не мне, знать, как муторно, когда вокруг одни враги? Я пару недель жила в душном страхе, похоже, Лотеску оказался в том же положении. Шантажист знал его привычки – значит, из первого круга. Подозревая друзей, легко сорваться, подозревать всех и вся. Внутри сжимается спираль, сдавливая сердце.
– Хассаби, – проясню пока мелкие детали, – погибший – дворянин? Вы называли фамилию без «ишт».
– Пес его знает! – махнул рукой Лотеску. – По документам – да, а в списках нет. Мутный тип!
Жутко захотелось снова взглянуть на досье сотрудников столичной Карательной, полистать протокол вскрытия, полицейские отчеты. Чувствовала, разгадка где-то рядом.
– Хассаби, – решилась проявить инициативу, – хотите, отменю все на сегодня? Вы больны, какая работа!
– Спасибо, – он неожиданно тепло, открыто улыбнулся. – Справлюсь.
– Тогда Синглера позовем, – не отставала я.
Лотеску покачал головой и на мгновение закрыл лицо руками. С трудом поборола желание коснуться, чтобы успокоить. Я действительно понимала, и он это знал.
Нескончаемая пытка, постоянный страх, разъедающий изнутри, тревога за родных.
– Сколько прислали писем? Штемпеля? Когда они приходили, кто приносил? – засыпала начальника вопросами.
– Таблетку дайте, тогда скажу. Голова раскалывается, сдохнуть хочется! – посетовал хассаби и откинулся на спинку кресла. – Третий час уже.
– Как вы только за руль сели? – ужаснулась я и поспешила задернуть шторы: мигрень лечат темнотой.
В голову пришла очередная бредовая идея. Замялась, но предложила:
– От господина Барашта диванчик остался. Там тихо, я на шепот перейду.
– Нельзя, Алард через полчаса придет, – вздохнул Лотеску и, задержав на мне пристальный взгляд, задумчиво произнес: – Никак не пойму, откуда в вас столько сочувствия и понимания.
Пожала плечами и выбежала за водой.
Вопреки протестам, я таки устроила начальника на диване в зале заседаний, посреди цветов. Некогда на далекой, скрытой огромным овальным столом сцене восседал Тайрон, а мы по очереди извинялись за причиненные неудобства. Кто знал, что покойный некромант сам себя подставил, чтобы отвести подозрения?
Некоторое время Лотеску лежал молча. Сидела рядом, вслушиваясь в чужое дыхание и следя за диктино, чтобы вовремя ответить. Потом начальник сел, пригладив волосы, и очень серьезно спросил:
– Вы действительно хотите завязнуть по уши?
Кивнула.
– Хорошо, тогда вот вам информация к размышлению. Добывал по крупицам, чтобы не привлекать внимания.
Оказалось, на дне рождения мэра присутствовал один из подозреваемых – нынешний глава столичной Карательной инспекции. В свете грядущего назначения он виделся идеальным кандидатом.
– Это не все, записка пришла после того, как я добился блокировки счета. Тоже безличного, в Имперском банке Нэвиля. На него поступила круглая сумма. Угадайте, когда?
– На следующее утро после беседы в концертном зале? – я почти не сомневалась.
Вот почему не догадалась, не обследовала тот закуток? Тогда бы выяснила, с кем разговаривал посол. Положим, обычный человек детоскопу не виден, зато маг предстал бы как на ладони, мы бы знали, сидел ли рядом с сорнейцем Ронсу.
– Именно.
Похоже, мозговая деятельность пошла хассаби на пользу. Мигрень отступила, если бы не небритость и помятость, Лотеску казался бы прежним.
– Только преступник прокололся, – довольно осклабился хассаби. – Кристаллы не успели перезаписать, на них отчетливо видно лицо старого знакомого из Штайта.
Кольцо замкнулось. Ронсу. Он заменил покровителя на приеме, вел его дела в Нэвиле, плюс знал Лотеску в лицо. Когда маг стал опасен, от него избавились.
