Разумеется, не против, даже приятно. Половлю завистливые взгляды, посижу в компании приятного собеседника, попробую изысканные яства. Но сначала надо переодеться к ужину.
Извинившись, схватила чемодан и юркнула в санузел. Неудобно, тесно, но как-нибудь.
– Магдалена, я подожду в коридоре, – тактично предложил Лотеску.
Стукнула дверь. Действительно вышел. Одной проблемой меньше. Значит, хассаби можно просить выйти.
Задернула штору и разложила наряды на диванчике. Поразмыслив, выбрала зеленое платье, одолженное у Алины. Публика знатная, ужин – значит, форма одежды парадная. Не забыла про украшения, прическу, макияж – словом, Лотеску заждался и решил проверить, не умерла ли я.
– Магдалена, сколько?.. – недовольно начал он, получив разрешение войти, но не договорил.
Взгляд скользил по телу, зрачки чуть расширились.
Стояла и довольно улыбалась. К Алине бегала не просто так – знала о «том самом платье». Вот и теперь сработало, начальник потерял дар речи. Правда, быстро оправился, одарил комплиментом.
– Хотя бы не зря ждал, – усмехнулся он и по традиции остановил взгляд на груди. По той же традиции кокетливо опустила ресницы. Нравятся ему женщины, а глубокие декольте еще больше. – Вы великолепны. Можете, когда хотите!
– А нужно хотеть? – игриво поинтересовалась я.
Старый добрый флирт и словесные игры, от которых порой получаешь больше удовольствия, чем от секса. С последним у меня глухо, поэтому пикировки жизненно необходимы.
– Вам виднее, – без тени улыбки ответил Лотеску.
Нахмурилась, силясь понять, на что он намекал.
– Эмм, хассаби?..
Склонив голову набок, начальник любовался, как диковинной вазой. Он усмехнулся, но объяснить не пожелал. Меня же терзало его странное: «Вам виднее». Вроде, ничего не предлагал, только почему в голове определенные мысли? Глупые, в духе статей из дамских журналов.
Бред, конечно! Здравомыслие и еще раз здравомыслие, Магдалена.
Уже нормальным, деловым, тоном хассаби обещал после ужина подробнее рассказать о командировке.
– Там пара официальных мероприятий и одно светское. И на людях, ишт Мазера, пожалуйста, глазки не строить, иначе не обижайтесь на сплетни, которые поползут по инспекции.
Пожала плечами и напомнила пункт давнего договора:
– Никаких близких отношений.
Лотеску фыркнул и удивленно уточнил:
– Вы решили, будто я?.. Право слово, Магдалена, девять лет терпел, а тут вдруг приспичило?
М-да, неловко получилось.
– Всякое случается, – уклончиво ответила я и потянулась за сумочкой. – Если мужчина смотрит на женщину определенным образом…
– Каким? Ну извините, – развел руками Лотеску, – не слепой, только приставать по ночам не собираюсь. Или вы на это рассчитывали? Платье провокационное, прежде вы такие не носили.
Начальник пытливо заглянул в глаза. Отвернулась, хотя спать с Лотеску не собиралась, зато он явно убежден в обратном. Надела, называется, платье! Теперь оно казалось в высшей степени распутным: открытая спина и руки, глубокий узкий вырез, образованный двумя широкими лентами струящейся ткани. Ну да, в таком только соблазнять.
– Хорошо, я переоденусь.
Поджав губы, попросила начальника ненадолго выйти:
– Мне нужно нагнуться, не желаю обвинений в развратном поведении.
– Зачем переодеваться, платье шикарное. Мне просто интересно, насколько… эмм… далеко простирались ваши планы?
Да успокоится он, наконец?! Чего так задело? Ну платье, ну шуточки – так все старое. Грудь не видно, я проверяла, сзади тоже все по вечернему протоколу. Или, как заяц, виновата тем, что волку захотелось кушать?
– До смены билетов на второй класс, – выпалила я и гордо зашагала к ресторану.
Нашел шлюшку! До поздней ночи, пока не уляжется, в купе не войду, а то и действительно поменяюсь. Найдется же в поезде свободное место?
– Магдалена, – понеслось вслед, – не сердитесь, пошутил я!
– Не смешно! – сверкнув глазами, развернулась.
– Ну дурак, – Лотеску подошел и протянул забытую сумочку. – Вы порядочная девушка, я ничего плохого не подумал. Честно!
Свидетелями нашей перепалки стали пассажиры из соседних купе, спешившие на ужин. Представляю, что они подумали: любовница, содержанка. Меня переклинило. Захотелось, чтобы начальник извинился. Знаю, Лотеску никогда не просит прощения, даже у короля не попросил бы. Помню ведь представление века, когда еще ишт Лотеску публично извинялся перед Тайроном. Никакого раболепия, сожаления, даже головы не склонил, хотя правила требовали. А тут такая мелочь – шутки на интимные темы в адрес секретаря.
Сделала глубокий вдох и уткнулась носом в стекло.
Жизнь – несправедливая штука! До горечи во рту обидно, а ему – мелочь. Хассаби забыл, а ты переживаешь.
Вдох, выдох.
Право слово, Лена, он не со зла, тебе ли не знать. Просто такой человек, немного развязный, самоуверенный, бабник. А тут платье, секретарша, надо перевести стрелки: мол, не я восхищенно смотрел, а подчиненная соблазняла.
– Бутылки «Эсканьола» хватит?
Хассаби пристроился рядом, тоже смотрел в окно, на клонящийся к горизонту золотой солнечный шар.
– А? – недоуменно покосилась на Лотеску.
– В качестве извинений, Магдалена. Вы ведь любите этот сорт шампанского?
– Люблю, – кивнула я, – но покупать не надо.
– Иногда я перегибаю палку, – неожиданно признался начальник и тронул за плечо. – Улыбнитесь, недаром же платье надели. Оно вам очень идет, Лена. Очень, – задумчиво повторил он.
– Спасибо.
Обида прошла, чувствовала, ему самому неудобно и неприятно случившееся.
Помолчали.
Лотеску стоял так близко, что кожу щекотали теплые полы пиджака. Невинная сцена отчего-то казалась интимной, до легкой дрожи, хотя, безусловно, виной всему недавний разговор.
Наконец хассаби отмер, оторвал взгляд от зеленых далей и махнул в сторону вагона-ресторана:
– Прошу! Потратим немного денег Абеля Бернарда.
Вечер, начавшийся с недоразумения, прошел замечательно. Словно стремясь загладить вину, Лотеску развлекал выпивкой, едой и танцами. Мы объединились против другой пары и таки их перетанцевали. Потом, прихватив по стаканчику из бара, направились в бильярдную. Логично проиграла, зато повеселилась. В итоге спать ушла первой. Хассаби задержался в курительной, по его словам, позвонить брату. На самом деле не желал стеснять.
В дорогу прихватила пижаму, поэтому выглядела прилично, но на всякий случай по шею укрылась одеялом.
