– Провели почерковедческую экспертизу, – глухо сообщил хассаби, обернувшись ко мне. – Записки писал Леонар Алард. И то верно, у него характерное скругление верха «петель». Жаль, только в поезде вспомнил, – поморщился Лотеску. – Зато остальное – мастерски, ничего общего. Не сомневаюсь, перо выбросил, оставил ручки, только экспертов не проведешь. Ладно, поставщика грязи для газетенки выяснили. Не беспокойтесь, – тон чуть смягчился, – завтра же напечатают опровержение и извинятся перед вами, лично и главный редактор.
– Не надо.
Это у Лотеску болезненное самолюбие, он не прощает оскорблений, а я обойдусь опровержением, зачем человека унижать?
– Надо, – отрезал начальник и привел «убийственный» аргумент: – Я так хочу.
Пожала плечами. Хочет, так хочет, лучше не спорить.
Ладно, если ничего нового по делу не сообщит, достану книгу. Героиня еще не успела разгадать тайну заброшенного дома. Только вот…
– Хассаби, может, обойдемся без огласки? – покосилась на Лотеску, который вновь уткнулся в диктино.
Начальник поднял палец, призывая к тишине, потом и вовсе вышел из купе. Вернулся он нескоро, когда успела позабыть о вопросе и на время отрешилась от проблем. Книга действительно отвлекала, автор сумел закрутить сюжет, только допустил пару погрешностей. Как человек, тесно сотрудничавший с полицией, знала подноготную полицейских участков и любовь дежурных к бюрократии. А тут выписанный на коленке ордер – переделывать заставят по Форме 18БС. В остальном – хорошо, целых четыре подозреваемых и куча улик, которые только путают.
Лотеску плюхнулся на диван и лениво швырнул на стол газету. Странно, он выглядел умиротворенным, расслабленным, словно и не метал громы и молнии. Газета вечерняя – экспресс делал короткие остановки для пополнения запасов воды в тендере и продовольствия в ресторане. Расторопные кондукторы покупали свежую прессу для пассажиров первого класса и клали в салоне – том самом, где играли в бильярд. Любой мог бесплатно взять и почитать.
– Ну, что вы хотели спросить? – хассаби закинул ногу на ногу и снял диктино.
Коснувшись стола, чуть звякнул браслет.
Нахмурилась. Отчего-то не покидало ощущение, что начальник выпил. По виду не скажешь, но вот поведение… Ладно, не мое дело, не пахнет, не пристает и ладно. Пьяный Лотеску, к счастью, адекватен и интеллигентен, а еще разговорчив, чем и воспользуюсь.
Заложила нужное место и убрала книгу под подушку.
Засосало под ложечкой.
Как отнесется, не воспримет ли в штыки? С хассаби никогда не угадаешь, когда проснется горячая кровь, с другой стороны, другого случая не представится.
– Можно немного поговорить о деле? – поинтересовалась осторожно, пристально наблюдая за реакцией.
– Можно, – кивнул Лотеску и повесил пиджак на крючок.
Затем расстегнул верхние пуговицы рубашки. Понимаю, хочется расслабиться вырваться из делового доспеха. Я бы тоже с удовольствием переоделась в домашний костюм с поросятами – три очаровательных хрюшки на свободной кофте запускали воздушные шарики, – но нельзя. Он – начальник, я – подчиненная, разные права и обязанности.
– Хорошо, – замялась, не зная, с чего начать. Не ожидала столь быстрого согласия, приготовилась к борьбе. – Мы ищем одного или двоих? Алард и любитель молодого вина связаны?
– Связаны, – кивнул хассаби. – Видите ли, – он хрустнул пальцами, – Леонар Алард давно испытывает ко мне неприязнь. Вы не знаете, но некогда он занимал место первого зама. Разумеется, все подали под другой формулировкой, как ответственную работу. Ликвидаторы – ребята с характером, им доверяют опасное оружие, сами понимаете, что с ним можно натворить без контроля. Опять-таки работа не с гадалками и мастерами красоты, нужны крепкие нервы и быстрый ум. Словом, его перевели, а свободное место занял приезжий.
– Вы, – догадалась я.
Лотеску родился на юге, но большую часть жизни провел вдали от родных мест: учился, строил карьеру. О родителях знаю мало, Идрис ишт Лотеску – архитектор, вполне мог переезжать из города в город за крупными заказами, хотя десять лет назад обосновался под Нэвилем. Сведения почерпнула из скупой архивной справки.
– Именно, – подтвердил начальник и задернул занавеску, чтобы не слепила луна и редкие огни железнодорожных станций. – Молодой, амбициозный, да еще «ишт».
Лотеску усмехнулся и провел пальцами по лбу. Нервничал. Отчего? Явно не из-за меня, успел сто раз проверить и перепроверить.
– Алард пакостил по-мелкому, потом затих, когда понял, что номер не пройдет. Так, на словах только. Но он труслив, – начальник презрительно поджал губы, – стоило показать характер, напомнить о субординации, успокаивался. Работал хорошо, увольнять не за что. Выскочкой меня многие за глаза называли, пускай! Словом, не думал, что у Леонара нет ни совести, ни чести.
Слушала и обдумывала вырисовывающийся психологический портрет второго зама. В деле действительно имелся кто-то еще – катализатор.
– Алард вспыльчив? – рассуждала вслух. – Все высказывал сразу, не держал в себе.
– Не стесняясь в выражениях, за которые затем, давясь, извинялся. Основную мысль уловили, Магдалена, действительно, Леонар Алард при всей неприязни меньше всего подходил на роль шантажиста. Скоро выясним, куда он вляпался и что ему посулили, – Лотеску на мгновение сжал руку в кулак. – Именно сейчас, заметьте, когда я начал копаться в банковских счетах.
– То есть шантажист объявился после запросов в столицу?
– Спустя три дня. Преступник забеспокоился, решил остановить. Сами понимаете, информация конфиденциальная, раз некто получил доступ к моей фамилии, он высокопоставленный чиновник, связанный с министерством.
Логично. А еще чиновник, имеющий большие связи, иначе как он столь быстро добыл компромат на Лотеску? Стоп, если сведения предоставил Алард…
– Хассаби, он на вас досье собирал!
Начальник нахмурился и вторично провел рукой по лбу.
– Выходит, – мрачно согласился он. – Вот завистливый гаденыш! Сидел, мысленно хихикал на совещаниях и лелеял мысль о мести. Можно подумать, я виноват в его карьерных неудачах!
– Виноваты, – напомнила о назначении вторым замом другого человека.
– Ой, – отмахнулся Лотеску, – только дурак бы повысил Аларда! Вспыльчивый, недалекий, куда ему со столицей общаться, с прессой? Манеры надо менять, избавляться от солдафонства. Я говорил, он успел посидеть в кресле первого зама и доказал непригодность Барашту. Вот с ликвидаторами у него ладилось, грубость на грубость.
Понятно. Не в начальнике дело, а в самом Аларде, только он никогда не признает недостатков. Да и хассаби мог лукавить, сгустить краски в свете недавних событий. Кому приятно, когда подчиненный лезет в личную жизнь и выставляет ее напоказ, чтобы получить чужое кресло. Бывшему второму заму, наверное, в тюрьме икалось от цветастых эпитетов Лотеску, или Аларда под домашний арест посадили?
