Меня на миг обуяла животная ярость. Захотелось, чтобы министр оказался в темном тюремном коридоре. Не в костюме с иголочки – в робе. Руки за головой, ноги на ширине плеч, пока конвоир открывает дверь одиночной камеры без окна. Абель Бернард заслужил.
Свежий воздух ударил в лицо, мурашками разбежался по телу. Ночью заметно похолодало, не помешал бы жакет.
Дошла до ограды и огляделась в поисках извозчика. Странно, ни одного паромобиля, хотя служащая заверила, вызвали. Может, не успел подъехать или не пропустили на территорию? Ничего, прогуляюсь немного, все равно посторонних на ночь выгоняют, ворота запирают.
Флегматичный охранник проверил пропуск и выпустил наружу. Я оказалась в западной части большой площади, от которой тремя стрелами разбегались два проспекта и улочка поменьше. В нужный квадрант Штайта вела последняя, и, здраво предположив, что извозчик мог остановиться на углу, на стоянке парчел, направилась туда.
Тишина, покой. В административном квадранте безлюдно, только мигают огни фонарей.
Низкие каблуки повседневных туфель стучали по плитам тротуара, отбивали мелкую дробь по мостовой.
Погруженная в собственные мысли, пересекла площадь, но извозчика не обнаружила. Теперь пожалела, что не взяла у сотрудников архива код. Ладно, наберем того, кто меня привез. Меня постигла неудача, никто не отвечал. Ну и что теперь делать? Беспомощно огляделась, надеясь увидеть свет фар, и скорее почувствовала, чем увидела движение справа, за мусорными контейнерами, приготовленными для вывоза на свалку. Обернулась – ничего. Может, кошка, или ветка качнулась. Отчего-то зачесалось плечо.
Смирившись с перспективой долгой пешей прогулки по незнакомой местности, перехватила удобнее портфель и зашагала по улице. Ничего, заодно согреюсь, ночной столицей полюбуюсь.
Все бы хорошо, только спину буравил неприязненный взгляд. Сначала решила: показалось, но ощущение, что за мной наблюдают, с каждым шагом лишь усиливалось. Останавливалась – отпускало, стоило продолжить идти, неизвестный снова объявлялся. Невольно прибавила шагу, мечтая скорее выбраться в жилые квадранты. Они начнутся вот за тем перекрестком – съемные квартиры в пяти-шестиэтажных домах. Все новые, с барельефами над подъездами и, наверное, жутко дорогие. Только богачи там не жили, арендовать жилье – удел служащих низшего и среднего звена.
Показалось, или мигнул огонек зажигалки? Оборачиваться и проверять не стала, открыла сумочку и нащупала шокер. Пусть это окажутся бандиты! Только интуиция упорно твердила, воры жертву не выслеживают и уж точно не курят.
Щелчок. Я бы не услышала его, если бы не звенящая тишина.
Сердце ушло в пятки. Может, я проигнорировала оружейные курсы, но отлично знала, как парцилен снимают с предохранителя, задают режим. Звук тот самый! Значит, плечо чесалось от светового луча. Неизвестный примерялся, брал «на мушку», а теперь выбрал, убить или просто ранить.
Глубокий вдох – и я сорвалась на бег. Неслась со всех ног, петляя, словно заяц.
Нельзя останавливаться, нельзя двигаться по прямой!
Кровь пульсировала в висках, адреналин зашкаливал. Рваное дыхание резью отдавалось под ребрами, но я упорно наращивала темп. Уверена, не всякий ликвидатор летел бы в ту ночь по пустынной улице с такой скоростью, а ведь они ребята тренированные, не то, что девица, сдававшая нормативы за шоколадку.
Ноги стремительно тяжелели, наливались свинцом. Воздуха не хватало, скоро не выдержу, остановлюсь, и это конец. Нельзя замедлять темп, нельзя отдыхать – усталость раздавит гранитной плитой, упадешь и больше не поднимешься. И я бежала, не могла, но бежала на пределе возможностей.
Импульс пронесся возле уха, едва не задев мочку. Словно поднесли головешку.
Далеко ли убийца, нагоняет? Боюсь, да. Он-то двигался по прямой – заведомо выигрышная траектория. И уж точно не задыхался до боли в боках.
Сердце бешено колотилось, появилась одышка.
В очередной раз слетев с тротуара на мостовую, споткнулась и едва не растянулась на дороге. Ноги устали, едва сгибались. Хотелось рухнуть на брусчатку и, дрожа, судорожно дышать, дышать, дышать…
Ну же, еще немного, перекресток рядом! Ты спрячешься за деревом, наберешь полицию, позовешь на помощь.
Не вышло. Силы покинули меня. Мобилизовав последние резервы, юркнула за припаркованный у почтового отделения паромобиль. Неужели кончено? Бока ходили ходуном; я дышала носом, ртом – чем могла. Ноги тряслись, руки, которыми вцепилась в машину, чтобы не упасть, тоже.
Вот он, убийца. Мужчина – темный силуэт на фоне фонаря, не спешил. Чуть поблескивал парцилен. Он направлен прямо на меня. Всего одно движение пальцем, импульс сорвется и вопьется в тело, разрушая ткани на своем пути. Отчего-то не сомневалась, выставлен режим поражения, а не тяжкого вреда. Я не нужна ни Абелю Бернарду, ни Лоджеру ишт Сонеру живой, особенно сейчас, когда знаю слишком много.
Приглушенно захрипела, раздавленная собственным бессилием. Страх заполнил все мое существо, на мгновение парализовал. Широко распахнутыми напряженными глазами наблюдала за приближающимся убийцей. Он меня видит, еще пара шагов, и можно выстрелить. В отчаянье, помешательстве разума, рванула дверную ручку паромобиля. Зачем? Может, хотела спрятаться – естественное желание жертвы. Странно, но дверца поддалась, и я действительно забралась, даже рухнула внутрь. Сжалась в комок на водительском сиденье и, повторяя сухими горячими губами: «Пожалуйста!», судорожно пыталась отыскать в сумке диктино. По закону подлости он упал на пол. Пришлось наклониться. Плечом задела бардачок, он приоткрылся, и из него вывалился… брелок с ключом. Разбираться, кто изобразил добрую фею и послал столь щедрый подарок, не стала. Плевать, что не умею водить, лучше разбиться, чем умереть от импульса парцилена.
Задержав дыхание, прикрыла глаза, припоминая, как начальник заводил машину.
Так, нужно вставить пластину в рулевую колодку.
Силой воли подавив нарастающую панику, со второго раза попала в нужное отверстие и пригнулась. Вовремя. Убийца, хоть не сомневался, что никуда не денусь, попытался свести даже гипотетические шансы к нулю. Импульс легко прошел сквозь стекло, обуглив ткань обшивки.
Ну же!
Никогда прежде я так истово не молилась всем богам прошлого, даже шайтана не забыла. Он, наверное, и помог, вспомнил давнюю поклонницу – двигатель ожил. Вдавив педаль в пол, направила паромобиль на убийцу. Либо я его, либо он меня.
Неповоротливая в руках новичка машина медленно набирала скорость. Убийца успел выстрелить еще раз, зацепив плечо. Такой боли я еще не испытывала – словно пронзили каленым прутом. До крови прокусила язык, чтобы не заорать.
Увы, первоначальный план осуществить не удалось. Глупо надеяться, будто человек без прав с первого раза подчинит машину своей воле. Вот и мне не удалось. Паромобиль мотало из стороны в сторону, он двигался рывками. Ума не приложу, как вывернула руль, не врезалась в стену дома. Зато убийцу напугала, выиграла пару драгоценных минут. Но вот он снова вскинул парцилен, и, дико завизжав, уступив инстинктам и мысленно попрощавшись с жизнью, я выкрутила руль до упора и навалилась на педаль. Машина заскрежетала, опасно накренилась и, неуправляемая, понеслась прочь. Куда? Не знаю, да и неважно, лишь бы уйти из зоны поражения.
