Я добралась до изготовления бомб и листала «Кулинарную книгу патриота: пошаговое руководство для изготовления взрывчатки и химического оружия в домашних условиях», когда в комнате появился Мудр. Он принял душ, побрился и был куда в более добродушном настроении, чем накануне: «Нашла то, что тебе нравится?»
«Типография Лояльного Добра, – сказала я. – Шутка такая?»
«Не знаю. Тебе смешно?»
Я помахала «Поваренной книгой патриота»: «А это шутка?»
«Степень по химии не заменит, если ты к тому клонишь».
«То есть рецепты не работают?»
Мудр сделал неопределенное движение рукой: «Качество информации варьируется. Рецепты дымовух и бомб-вонючек вполне надежны, а вот динамита и пластида – не то чтобы очень».
«А как насчет, – я ткнула в строчку оглавления, – зарина
[26]?»
«Посмотри список оборудования».
Я так и сделала: «Что такое колба Галлинаго?»
«Весьма специфическая штучка, настолько специфическая, что на самом деле ее не существует. Но если спросить о ней у поставщиков химпрепаратов или попытаться самостоятельно найти в интернете, в „Паноптикуме“ раздастся сигнал тревоги».
«Книги тоже прослушиваются?»
«Некоторые. На избранных экземплярах „Глаза“, на кое-какой литературе ненависти „Библиотечные Привязки“. И, разумеется, мы ведем список рассылок». Он достал из кармана пульт дистанционного управления и направил его на снимок Рейхстага над книжным шкафом с арийской литературой; изображение отъехало в сторону, открыв компьютерную карту США, покрытую мерцающими огоньками. «Зеленые точки – это клиенты, по нашему мнению, безвредные, люди, которые считают милым почитать в туалете „Как отыскать свою бывшую жену“. Красные – клиенты, которые что-то затевают. Желтые – те, в ком мы еще не уверены».
«Сейчас в Лас-Вегасе много красных точек», – подметила я.
«Да, мы тоже обратили внимание. Но вот взгляни на это… – он нажал еще одну кнопку на пульте, и все точки исчезли, кроме одной в южной Калифорнии. Внизу экрана появилось имя и фото. – Узнаешь его?»
«Заправщик».
«У него были кое-какие неприятные идеи относительно сибирской язвы и почтовой службы США».
«Если он злая обезьяна, разве не я должна была о нем позаботиться?»
«Ну, если бы ты потрудилась поискать в своей машине безбилетников, у нас было бы время это обсудить. Так или иначе, мне показалось, что проще самому с ним справиться. Да к тому же я действительно чувствовал себя довольно раздраженным. Ты голодна?»
Кроме типографии и переплетной мастерской, в здании была полностью оснащенная кухня. Я сидела у стойки из нержавеющей стали и вела светскую беседу, пока Мудр готовил мне завтрак.
«Ну и как ты оказался в „Клоунах“? – спросила я. – В смысле, не учитывая махания топором, ты похож на нормального парня».
«Не позволяй хорошей прическе обмануть тебя, – заметил Мудр. – Изначально я был среди умников, но когда приехал сюда, чтобы запустить типографию, шеф „Жутких Клоунов“ сделал мне предложение».
«Из „Паноптикума“ в „Клоуны“ – это, похоже, популярная карьера. А ты знал…»
«Гейси? – Мудр покачал головой. – Было до меня».
«А как насчет типа по имени Диксон? Ты когда-нибудь пересекался с ним?
«Можно и так сказать. Я был его инспектором по Испытанию».
«Ты тренировал Диксона?.. Значит, ты был в „Злоупотреблениях“?»
«Нет, только в „Паноптикуме“. Диксон сначала тоже туда попал, но с первого же дня рвался к должности в „Злоупотреблениях“».
«Он тебе нравился?»
«Он был хорошим учеником. Может, слегка чересчур усердным. Что тебе до него?»
«Он проверяет мое прошлое».
Мудр рассмеялся: «Держу пари, это весело».
«До дрожи. Слушай, может быть, ты мне кое-что объяснишь: когда Диксон вызвал меня на собеседование, пришлось надеть такой браслет…» Я описала.
«Похоже на шибболет», – сказал Мудр.
«Что за шибболет?»
«Это из Книги Судей в Ветхом Завете. Мужи Галаада пошли войной на мужей Ефраима, и ефраимляне пали. Когда оставшиеся в живых попытались притвориться членами другого племени, их выдавал акцент: ефраимляне не выговаривали звук „ш“, поэтому когда они произносили слово „шибболет“, выходил „сибболет“»
[27].
«И это устройство?..»
«Основная идея та же. Инструмент для сортировки добрых и злых обезьян».
«По тому, кто и что произносит?»
«По тому, кто и что чувствует. Устройство анализирует неадекватные эмоциональные реакции. Например, кто-то говорит тебе, что твоя мать умерла и ты радуешься, а не грустишь. Или кто-то заставляет тебя рассказывать о позорных вещах, которые ты делала, только тебе не стыдно, – он снова рассмеялся. – Чего-то ты забеспокоилась. Не стоит. Не знаю, что произошло между тобой и Диксоном, но будь у него серьезные сомнения, ты бы здесь не сидела. Эта операция слишком важна».
«Так что же это за операция?»
Он протянул мне серебристый медицинский браслет, похожий на те, что носят эпилептики. С одной стороны – несколько египетских иероглифов над маркировкой «Озимандия Лтд». На другой стороне – надпись:
в случае смерти
держите тело в холоде и звоните по номеру
1-800-ЭКСТРОПИЯ
[28]
для дальнейших инструкций
–
Денежное вознаграждение 50 000 долларов
«Ты знаешь, что такое криогеника?» – спросил Мудр.
«Конечно. Тебя замораживают, пока врачи не изобретут лекарство от того, что тебя убило. Хотя я не знала, что есть программа вознаграждений».
«Это улучшенная версия. Цель в том, чтобы как можно быстрее ввести труп в криостаз и свести к минимуму посмертный распад».
