Я помчалась со сверхчеловеческой скоростью. Следы плохой Джейн вели в атриум пирамиды, где еще одна пара охранников попыталась встать на моем пути. Едва я их вырубила, как услышала неподалеку рев рожков. Побежала на звук, и плохая Джейн выскочила прямо передо мной, ее волосы теперь были не просто растрепаны… она выглядела так, будто выбралась из центрифуги. Увидела меня и попыталась выстрелить, но ствол пистолета пошел трещинами, и он сделался безобидным, как игрушка, которой он и казался. В глазах Джейн мелькнул настоящий страх, она сорвалась с места.
Я следовала за ней по пятам. Чувствовала, что она почти без сил, ей нужна еще одна доза, но после взрывов бомб «Мандрил» и рева рожков все дозы Икс-препаратов, которые были при ней, разбились. Оставалось лишь наседать, пока она не выдохнется.
Я загнала ее в угол атриума, где она прорвалась через другую дверь на очередную лестницу. Ступени вели вверх, пролеты в шахматном порядке шли вдоль наклона пирамиды. От такой геометрии кружилась голова, поэтому я старалась не смотреть вверх, а сосредоточилась на беге. На пятой площадке стало больше похоже на полет.
Мы летели все выше и выше; на полпути я едва не схватила ее, но она сделала усилие и снова оторвалась. Потом я очутилась на верхней площадке, перед дверью, от которой шел жар. Таблички не было, но если хочешь оставить знак, то лучше чем монета организации и не придумать.
Я толкнула дверь и вошла в око пирамиды. Это было словно войти в солнце: прожектор Луксора был размером с плавательный бассейн, и, хотя большую часть энергии он отправлял в небо, от внутренней стороны стеклянной крыши отражалось достаточно, чтобы превратить комнату в духовку.
Мои зрачки сузились, зрение обострилось, я взобралась на подиум вокруг прожектора. Воздух в комнате превратился в одно огромное марево, но мне показалось, что на другой стороне подиума виднеются очертания человека.
«Можешь не прятаться, – сказала я. – Знаю, что ты здесь и тебе не хватает горючего пройти мимо меня».
Она проявилась и показала на стеклянные стены: «Осторожнее с пистолетом. Если промахнешься…»
«И не собиралась в тебя стрелять. Ты нужна мне в сознании, чтобы я смогла выбить из тебя правду».
«Правду, – она улыбнулась. – Ты уверена, что хочешь знать правду, Джейн? Потому что правда в том, что даже если ты заставишь меня рассказать, где прячется Фил, ты все равно не спасешь его. Теперь он принадлежит „Стае“. Его можно поймать, но не вернуть. Он проклянет тебя даже за попытку».
«Может, я сама об этом побеспокоюсь?»
«О да, тебя это беспокоит, знаю. Вот почему отчасти тебе хотелось бы застрелить меня, заткнуть, прежде чем я заговорю. Давай проверь».
Я посмотрела на пистолет в своей руке.
Переключатель стоял на отметке ИМ.
«Да, – сказала плохая Джейн. – Если ты меня убьешь, Фил сбежит, а ты сможешь продолжать притворяться, что есть надежда. Но надежды больше нет, Джейн. У тебя была возможность защитить Фила двадцать три года назад. Теперь у него есть власть, положение и цель – бо́льшие, чем когда-либо были у тебя, – и он ни за что не откажется от этого добровольно. Он мог бы поделиться ими с тобой, но этот шанс ты уже упустила. Так что осталась лишь смерть. Ты можешь выследить его и казнить как злую обезьяну. Такую правду ты ищешь, Джейн? Хочешь быть ответственной за смерть Фила?»
Продолжая говорить, она приближалась ко мне. Подошла так близко, что стало неприятно, я отступила на шаг, зацепилась каблуком и потеряла равновесие. Это ей и было нужно. Смазанным пятном она метнулась вперед, рубанула по моей руке, выбив пистолет. Ее пальцы сомкнулись на моей шее.
«Не сопротивляйся».
Я попыталась исчезнуть, но она твердо держала меня, использовав остатки своей мощи.
«Не сопротивляйся, Джейн… Ты знаешь, что так будет лучше».
Она перегнула меня через перила. Я почувствовала обжигающий жар: «Просто отпусти. Отпусти. Больше никакой вины, никаких провалов, а Фил продолжит…»
Из последних сил я поднялась и прижала ладонь к ее груди. Толкнула, слилась, рука прошла сквозь ее куртку, кожу и кости. Я схватила ее сердце и сжала.
Она охнула и отпустила меня. Попыталась отойти, но я оторвала ее от земли.
«Немедленно отвечай, где мой брат…»
Ее руки и ноги молотили, словно взбесившись, но эти тычки и удары были ничто для меня. Я обернулась, перенесла ее через перила и подняла над прожектором. Сосредоточилась, свет вспыхнул даже ярче солнца, и я смогла увидеть ее насквозь, до самой души. Пар, а потом и дым окутали плохую Джейн.
«Говори, где он», – я снова сжала ее сердце.
Она откинула голову назад и вскрикнула, слова эхом отразились от стеклянного купола, а свет продолжал полыхать.
«Спасибо, – сказала я. – И прощай, Джейн».
Мои руки разжались. Ее обмякшее тело скользнуло вниз. Падая, оно вспыхивало в пламени, пожиравшем лучше, чем бомба Мандрил. Не осталось даже пепла.
Выжатая, как лимон, истекая по́том, я рухнула на перила подиума.
Краем глаза заметила темную фигуру. Блеснули стекла в роговой оправе.
«Что ж, – сказал Диксон. – Это был довольно средневековый подход».
«Она мне не нравилась, – ответила я. – И ты тоже не нравишься. Но теперь это уже не важно… Я знаю, где Фил».
«Да, я слышал. Надеюсь, она не соврала».
«Она не врала. Но нам нужно торопиться. Скоро Фил узнает, что эта операция провалилась. Когда плохая Джейн не доложится, он сбежит».
«Не беспокойся, – Диксон достал свой мобильный. – У меня в запасе ударный отряд „Злых Обезьян“».
«Мне не нужна помощь. Просто отвези меня к нему, я пойду одна».
«Ты вообще не пойдешь. Даже если бы я доверял тебе, ты едва можешь стоять».
«Даже если бы доверял мне? Что… Погоди. А что ты имеешь в виду под „ударным отрядом“?»
«А что, по-твоему, я имею в виду?»
«Нет. Мы должны привезти Фила живым. Мил обещал мне выполнить сделку с Верном».
«Мила увезли в больницу, – сказал Диксон. – У него случился сердечный приступ, настоящий. Теперь я возглавляю операцию».
«Но это не отменяет сделки! Ты не можешь…»
«Ты знаешь, что за бомбу оставила на столе для баккары? Техник, которого отправили ее разминировать, сказал, что „переключатель колебаний“ всего лишь муляж. Если бы она сработала, убило бы всех в казино».
«Мне ее не Фил подсунул, а Джейн».
«Это был его план. Это то, что твой брат делает для „Стаи“. Теперь он такой, какой есть… И я не собираюсь давать поблажку и рисковать, позволив ему сбежать лишь для того, чтобы плохая сестра смогла загладить свою вину».
«Придурок. Ты так поступаешь просто мне назло!»
«Я так поступаю, потому что это правильно», – он поднес мобильный к уху.
