К двери Леша приблизился уже на бегу. Миновав парковку и «бетонный» квартал, Леша направился к месту, где, к его большой радости, все еще стоял автомобиль Николая Андреевича. Подойдя поближе, Леша обрадовался еще больше – в салоне был начальник, один, без «Фифы». Леша открыл дверь, сел на свое место и отдышался.
– Рассказывай, – серьезно проговорил начальник.
– «Чайки» здесь, – устало сказал Леша и показал пальцем на здание Хладокомбината, стоящее напротив.
– Кто?
– Олег, Сергей, Алена, – Леша продолжал тяжело дышать, – и вполне возможно Ренат и Константин (может, просто имена совпадают).
– Оля, Лидия Александровна, Пигмалионович, Маша, – продолжил список начальник, – и… Иван, – Николай Андреевич указал рукой на человека, закрывающего зеленые ворота комбината.
– Это же хорошо! – весело воскликнул Леша, уловив не то обиду, не то грусть, не то ненависть в голосе начальника.
Николай Андреевич не ответил. С минуту он молчал. Леша занервничал, но не решился нарушить молчание. Он ждал…
– Да, пожалуй, – ответил Николай Андреевич.
У Леши голова была настолько занята волнением и тревожными мыслями, что он успел забыть свой последний вопрос.
– Что? – спросил он.
– Пожалуй, это хорошо, – спокойно ответил Николай Андреевич. На лице его появилась безрадостная улыбка, а в глазах сверкнуло что-то, как показалось Леше, зловещее. Но это всего на мгновение. – Я решил, – сказал начальник, успокоившись. – Раз уж «Чайка» и так есть, просто под другим начальством, то никакого возвращения не будет…
– Что?! – вскрикнул Леша. – Да с чего вы взяли?
– Будто бы ты после того, что мы увидели, считаешь иначе, – усмехнулся Николай Андреевич.
– Да, я считаю иначе. Не стоит делать поспешных выводов!
– Это твой вывод поспешен, хотя это ему не мешает совпадать с моим, – настойчиво пояснил Николай Андреевич. – Ты думаешь, что я тут полчаса с Олей о ее возлюбленном беседовал? – если честно, Леша так и думал, хотя не признавался в этом даже себе. – Нет, Лешенька, я выжал из нее все об интересующем нас предмете. Да усилий особых и не потребовалось. Оказывается, у нее от меня никаких секретов нет.
Все «чайки», кроме нас с тобой и Топтола, здесь, – Николай Андреевич небрежно кивнул на здание комбината. – Под нынешним начальством они делают то же, что делали под моим. Так вот, я решил не изобретать велосипед, а пожить, наконец, в свое удовольствие. Работа в «Чайке» принесла мне хорошие связи. Я знаю многих великих людей.
Тебе я предлагаю место моего помощника. Обещаю, что ни скучно, ни голодно тебе не будет. Деньги меня не интересуют, но я могу осыпать ими тебя, если захочешь. Я займу высокое место, а рядом посажу тебя, если ты, конечно, хочешь, – с этими словами Николай Андреевич равнодушно предоставил возможность ответить Леше.
Он молчал. Тогда начальник добавил все так же равнодушно:
– Меня интересует только твое «да» или «нет». И не потому, что что-то из этого мне придется более по душе, а лишь потому, что твое присутствие рядом со мной кое-что добавит в мои планы. Долго ждать не буду. Отвечай сейчас.
– Отвезите меня к Пантелею, – грустно ответил Леша, пряча глаза.
– Это значит – нет, – не изменившись в лице, сказал Николай Андреевич, протянул руку к Лешиной двери и открыл ее. – До Пантелея сам доберешься. Чай не маленький.
Оказавшись на улице, Леша задрожал то ли от холода, то ли от шока и одиночества. Машина, из которой он вышел, медленно развернулась и, заняв свое место в городском потоке, скрылась из виду.
Леша поплелся к остановке, стараясь ни о чем не думать и ничего не представлять. На середине пути он заметил, что идет дождь. Неприятная дрожь продолжала пробегать по его телу. Леша ускорил шаг. Навес над остановкой на некоторое время показался Леше согревающим и уютным, но внутренний холод вскоре напомнил о себе, и от внешнего комфорта не осталось и следа. Увидев приближающуюся беленькую машину с шашечками на крыше, Леша поднял руку и подошел к краю тротуара. Машина остановилась. Леша открыл дверь и, поприветствовав водителя, проговорил усталым, но мягким голосом:
– Мне нужно на хутор Ленина, но у меня есть только сорок рублей.
– Садись скорее, – кивнул водитель. – Простудишься еще…
Глава 9
«Холодильник»
Разговор с добродушным водителем привел Лешу в себя. Попрощавшись с ним, возможно навсегда, и поблагодарив его, Леша вышел из машины и остановился у ворот Пантелея. Послышались знакомые голоса. Леша постучал в калитку.
– Сейчас-сейчас, – ответили.
Калитку открыл Пантелей с заботливой улыбкой на лице и тяпкой в руках. Позади него у вишни стоял Топтол с лопатой и приветливо кивал Леше.
– Что с тобой? – спросил Пантелей, приглашая Лешу войти.
Он молча вошел и сел на скамейку подле Топтола, который тут же оставил лопату и сел рядом.
– Не молчи, Леша. Что случилось? – говорил Пантелей, подходя к ним.
– Садитесь, – сказал Леша, подвигаясь.
Пантелей сел и вопросительно посмотрел на Лешу.
– Николай Андреевич задумал что-то ужасное, – беспокойно начал он.
Топтол скорчил недоверчивую физиономию, невольно отодвинувшись на пару сантиметров от Леши.
– С чего это ты так решил? – спросил Пантелей.
– Мы сегодня встречались с Олей, – вспоминал Леша. – Пока Николай Андреевич с ней разговаривал, я вышел прогуляться и увидел некоторых «чаек», выходящих из Хладокомбината. Я пошел за ними и кое-что узнал. Потом вернулся к Николаю Андреевичу, и мы обменялись новостями. Оказалось, что все сотрудники, кроме меня, его и тебя, Ваня, работают под другим начальством в «Холодильнике» и занимаются тем же, чем мы занимались в «Чайке». Николай Андреевич сказал, что раз «Чайка» есть без него, то он не будет изобретать велосипед, а займется тем, что ему хочется. Предложил мне быть его «правой рукой», сказал, что осыплет меня деньгами, познакомит с важными людьми…
И все как-то говорил не так. И лицо было каменным. Он попросил меня ответить на его предложение, но сказал, что ему все равно. Тогда я попросил его отвезти меня сюда, но он выставил меня и сказал, чтобы я добирался сам, – к концу своего рассказа Леша чуть не разревелся. – Я не понимаю, почему он так рассердился. Ведь это же хорошо, что мы всех нашли. Ведь всего-то осталось позвать их в «Чайку»… Не знаю как, но это дело времени… Подумали бы и решили… Что его так расстроило? – Леша обратился к Пантелею.
– А, – он махнул рукой. – Дело нехитрое…
– Скажите! – потребовал Леша. – Я не понимаю.
– Видишь ли, – ласково отвечал Пантелей, похлопывая Лешу по плечу. – «Чайка» была воплощением его идеи. И когда возникли трудности… – Пантелей сделал паузу. – Когда возникли трудности, он задумался о том, что было бы, если б не было этой идеи, воплощенной в «Чайке». И этим… этим актом он хотел показать всему миру, каким ужасным стал бы этот мир без нее. И все бы хорошо, но его напоили лордой – желание его осуществилось.
