– Пропустите его, – разрешила Петелина.
– Кто мне заплатит? Я только что починил машину! – возмущался мужчина. – Месяц назад такая же фигня! Они хотят доконать меня!
– Успокойтесь. Вы видели раньше эту девушку?
– Да я постоянно эту потаскуху видел! У них притон в четвертом подъезде.
– Какой притон? Вы утверждаете, что погибшая девушка занималась проституцией?
– Конечно! И та первая была ее подружкой. За что они возненавидели мою машину?
– Не смей! Не смей оскорблять мою Катю!
К владельцу машины упрямо проталкивался Игорь Гребенкин. Его придерживал за куртку Ваня Майоров, готовый в любой момент скрутить разбушевавшегося мужчину.
– Ах, она твоя! Значит плати!
По собственному опыту Петелина знала, что мужчин, как и детей, вошедших в раж, можно успокоить, переключив их внимание на совершенно другую тему.
– Когда последний раз здесь был дождь? – с нажимом спросила она, обращаясь к обоим спорщикам.
– Я из Саратова сегодня приехал, – после паузы произнес Гребенкин.
– Какой дождь? Неделю назад шел снег, – пролепетал владелец «шкоды».
– Это хорошо, – похвалила озадаченных мужчин Елена. – А теперь вспомните, кто первым подошел к девушке?
– Я, – отрешенно ответил Гребенкин.
– Миша, займись им. А вы, гражданин потерпевший, – Петелина взяла под локоть владельца машины, – покажете нам квартиру, где проживала девушка.
– Четвертый подъезд, сто восьмидесятая квартира. Я уже пытался с них деньги получить. Бесполезно! – отдернул руку недовольный мужчина.
– Ваше заявление примет сотрудник полиции.
Елена передала автолюбителя в руки местного следователя Егорова, а сама вместе с оперативниками направилась в четвертый подъезд. Входя в дом, она вспомнила о бумажке, вложенной в паспорт, и развернула ее. Это была страница блокнота, исписанная неровными строками повторяющихся слов: «Борька сволочь. Борька сволочь. Борька сволочь…»
«Банальное самоубийство из-за неразделенной любви», – было первой мыслью следователя.
Тем временем Михаил Устинов предложил Гребенкину жевательную резинку.
– Это от нервов. Помогает. – Он дождался, пока Гребенкин начал механически жевать, и попросил: – Припомните, в каком положении вы застали тело?
– Голова была здесь. У Кати длинные волосы. Я откинул их, чтобы убедиться, и… – Гребенкин сморщился, глядя на кровавое пятно, выплюнул жвачку и взмолился: – Я покажу на другой машине.
– Как вам будет удобно, – согласился Устинов, незаметно подбирая влажный комочек жевательной резинки.
5
Марат Валеев протянул палец к звонку сто восьмидесятой квартиры.
– Подожди! – остановила его Петелина. Она достала ключи из сумочки погибшей. – Заодно проверим.
Ключ мягко вошел в скважину замка и дважды провернулся. Следователь открыла дверь и пропустила вперед оперативников, взявших пистолеты на изготовку.
– Катька, ты, что ли? – раздался женский голос из закрытой комнаты.
Валеев толкнул дверь, проверил комнату, глядя в прицел пистолета, и опустил оружие.
– Ни фига себе! – встретил его тихий возглас.
На широкой кровати, занимавшей большую часть спальни, сидела девушка в атласном халате и красила ногти. От удивления ее глаза и рот округлились. Растопыренные пальцы торчали на уровне груди. Елена вынуждена была согласиться с мужским утверждением: женщины наиболее беспомощны в те моменты, когда подсыхает лак у них на ногтях!
Елена развернула свое удостоверение и представилась:
– Старший следователь Следственного комитета Петелина Елена Павловна. Кто-нибудь еще есть в квартире?
Девушка отрицательно качнула головой. Оперативники продолжили осмотр помещения, а Елена решила сесть рядом с ней.
– Любишь яркие цвета?
– Клиентам нравится.
– Значит, не отрицаешь, что занимаешься проституцией?
– Ой, что вы! Я только по любви. – Девушка оправилась от шока и криво усмехнулась.
– Сегодня с одним, завтра с другим.
– Я влюбчивая. – Девушка затрясла кистями рук, чтобы красные ноготки быстрее подсохли.
– Я здесь не по поводу проституции.
– Классно! А то менты уже достали проверками. И что же вам надо?
– Как тебя зовут?
– Лиза. Елизавета Малышко.
– Катю Гребенкину давно видела?
– Она на крыше, меня ждет.
Петелина подошла к окну и отодвинула тяжелую штору. Оно выходило на сторону, противоположную тому месту, куда упала Катя Гребенкина. Лиза тоже встала. Елена пригляделась к ней. Черные вьющиеся волосы, собранные в пучок, темные глаза, манящие губы, ладная фигурка, на лице наивность, а в движениях сексуальность, легко воспламеняющая фитиль мужской похоти.
– Зачем вам на крышу?
– Подружку помянуть. Сорок дней, как Стела с крыши бросилась. Мы втроем жили.
– Как вы попадаете на крышу?
– У лифтера ключи выпросили. Там курить классно. И можно выйти через соседний подъезд, если какой-нибудь придурок доставать будет.
– А часто достают?
– Бывает. Эти проблемы Борька Беспалый решает.
– Борька? – Петелина вспомнила записку погибшей, проклинавшей некоего Бориса. – Это ваш сутенер?
– Он называет себя менеджером. Урод!
– Беспалый – его фамилия?
– Беспалый, потому что без пальца. А фамилия, кажется, Мануйлов. Менеджер модельного агентства «Нежная лилия». Там он девчонок и обрабатывает.
– Он был здесь сегодня?
– Вы его ищете? Так бы сразу и сказали. Я могу дать вам его телефон. – Лиза взяла с комода розовый мобильник и продиктовала номер. – Борька приходил сегодня. Как всегда, был недоволен, боялся, что деньги заныкаем. Матерился, козлина. Я дрыхла после ночи. С ним Катька цапалась.
– И что потом?
– Катя напомнила мне, что надо помянуть Стелу. Мы с ней почти год вместе прожили.
– Стела – это та девушка, которая бросилась с крыши?
– Сорок дней сегодня. Катя пошла за коньяком и сказала, что будет ждать меня на том самом месте, на крыше.
– Ваша подруга Стела сама это сделала?
– Стела из Молдавии приехала. У нее фамилия была смешная: Стела Сосеску. Ну, мы и смеялись: тебе на роду написано мужиков ублажать. Она обижалась. Потом влюбилась в аспиранта из МГУ, а он узнал о ее занятии и послал в то самое место, которым мы зарабатываем. Ну не сволочи мужики, а?
– Всякие попадаются, – уклончиво ответила Петелина. – Так что случилось со Стелой?
