Елена Павловна впилась глазами в официальный документ. ДНК не совпадают. Валеев чист! Девушка царапнула неизвестного преступника. Слава Богу!
Вслед за облегчением, которое испытала женщина, в ее голове включилось беспокойство неугомонного следователя. Кто же напал на девушку? Кому выгодно подставить оперативника?
– Миша, ты проверил по нашим базам?
– Пока совпадений нет. Но я продолжу поиски.
Петелина вспомнила твердолобых офицеров из управления Собственной безопасности МВД – Лебедева и Пряхина.
– Кое-кто усомнится в том, что частички эпителия под ногтями проститутки принадлежат преступнику, а не одному из предыдущих клиентов.
– Для этого я и позвал Машу, – откликнулся Устинов и перевел взгляд на подружку.
– Пришло время все объяснить, – подключилась к разговору журналистка. – Я сознательно подняла в блоге волну о ментах-беспредельщиках. Просила свидетелей присылать записи с видеорегистраторов, чтобы мент-нарушитель не ушел от ответственности. И вот…
Маша Луганцева ловко вытащила из сумки-баула планшетник, положила его перед следователем и ткнула в экран. Елена увидела, как Марат переходит дорогу и садится за руль своего автомобиля.
– Здесь мы наблюдаем, что Валеев никого не трогает. А за пять минут до этого…
Рыжие дреды качнулись перед взором Петелиной, и журналистка включила запись с другого видеорегистратора.
В правой части движущегося кадра Елена заметила Софью Грицай. Сзади к девушке подходит человек, лица которого не видно. Он заносит руки над ее шеей и… Машина проследовала дальше, и происходящее исчезло из кадра.
– Черт! – ругнулась Петелина и уже совсем другим взглядом посмотрела на Машу. – У тебя еще что-нибудь есть?
– Этого достаточно, – уверенно заявил Устинов и остановил кадр в том месте, где нападавший намеревается придушить девушку. – Он одет иначе, чем Валеев.
– Запись черно-белая, в обоих случаях темные куртки, – возразила следователь, прекрасно зная уловки адвокатов. – Прошло пять минут. Где гарантия, что подозреваемый не переоделся?
– Вы больше ничего не замечаете?
– Да хватит уже, Миша!
– Рост! Вот то, что нельзя подделать. Нападавший такого же роста, как и Софья Грицай. Я могу это доказать. А Валеев на пятнадцать сантиметров выше.
Петелина присмотрелась к стоп-кадру и с благодушным видом откинулась в кресле.
– Ты гений, Миша!
– Если бы не Маша…
– Вы оба молодцы!
Елена стала прикидывать, с кем связаться и какие доказательства предоставить, чтобы добиться немедленного освобождения любимого человека.
Головастик между тем продолжал рассказывать:
– Елена Павловна, вы просили поискать возможные связи между Александром Костроминым, жившим в Петербурге, и Тармо Кильпом. Я не нашел никаких сведений о Кильпе в Питере. Решил узнать о нем больше. Хорошо одетый господин с тростью вряд ли пользуется метро. Значит, к магазину «Филателист» он подъехал на машине. Я подключился к другим камерам на Таганке и нашел. Вот. Кильп выходит из «ауди» голубого цвета с эстонскими номерами.
«Ну, держитесь, Лебедев и Пряхин, я докажу вам, что Марата подставили! – Елена мысленно сформировала доказательную базу и тут же усомнилась: – Они заточены на обвинение. Как пить дать, придерутся к тому, что у меня есть личный интерес, а значит, результаты могут быть подтасованы».
– С машиной все чисто. Она несколько раз пересекала границу, на нее оформлена страховка, действующая в нашей стране.
«Надо объяснить ситуацию Харченко. Будет лучше, если доказательства невиновности Валеева предоставит он, а не я».
– Новая запись позволила получить снимки лучшего качества – лицо Кильпа с трех сторон. И меня кое-что заинтересовало. – Устинов разложил перед Петелиной несколько фотографий. – Елена Павловна, вы слушаете меня?
– Что?
Следователь обратила внимание на снимки, расчерченные пересекающимися линиями с обозначением расстояний и углов. На трех снимках был изображен Кильп, выходящий из машины, два других были взяты из архивов о мошеннике Костромине.
– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Елена.
– Я выделил антропометрические точки и вычислил дескриптор лиц.
– Миша. – Петелина скривилась, как от укуса осы.
– Понял! По существу. Алгоритм идентификации фотографий определил Тармо Кильпа как Александра Костромина. Вероятность, что это один и тот же человек, выше девяноста семи процентов.
– Это много или мало?
– Очень много. Я утверждаю, что Александр Костромин живет под именем Тармо Кильп!
– А как же… – Следователь указала на явные различия во внешности.
– Позвольте, я подключусь к своей программе.
Головастик обошел стол, потыкал в ноутбук Петелиной, и на мониторе появились те же самые снимки Кильпа и Костромина.
– Между фотографиями разница восемнадцать лет. Клинообразная бородка Костромина визуально удлиняет его лицо. Если ее убрать, а затем искусственно состарить Костромина и предположить, что он красит волосы и пользуется цветными контактными линзами, то…
Каждую фразу эксперт иллюстрировал изменениями снимка на мониторе. Петелина словно смотрела мультфильм о том, как Костромин, похожий на Чехова, превращается в Кильпа с тонкими усиками и бакенбардами.
– Ничего себе! А в чем он замешан? – Этот возглас принадлежал Маше Луганцевой.
В сознании следователя словно что-то щелкнуло. Как будто она переключила канал телевизора и увидела совершенно другую картину. Только что ее мысли были заняты исключительно Валеевым, а сейчас к нему добавились и мошенник Костромин, ставший Тармо Кильпом, и адвокат Гомельский, ранее Брикман, и филателист с редкими марками, и Баюкин с пистолетом, и бывший муж Сергей, разоренный мошенниками.
– Надо задержать Тармо Кильпа! – решила Петелина.
– Я знал, что вы придете к этому выводу, и решил облегчить вам задачу. – Михаил Устинов улыбнулся снисходительной улыбкой гения. – Я определил двор, куда направился Кильп после того, как покинул магазин «Филателист». С Садового кольца он выехал на Ленинский проспект и свернул вот сюда.
– Как?
– Сейчас у ДПС столько камер, и за голубой «ауди» с эстонскими номерами проследить несложно, – хитро прищурился Головастик.
– Давай адрес. Если Кильп там проживает, то узнать квартиру видного господина с белой тростью Ване Майорову не составит труда.
59
«Откуда взялся этот странный эстонец Тармо Кильп? – мучительно гадал Денис Гомельский. – Так или иначе, у него марки моего отца. Значит, он знает тайну гибели моих родителей. Поэтому он обречен. Старый эстонец не уйдет от меня!»
