– Черт! Проходи. Я не ожидал. А сзади-то какой вид! Шикарная женщина!
– Я же обещала тебя удивить, – честно призналась следователь.
Она прошла по широкому коридору с зеркалами в просторную гостиную, объединенную с кухней. Одну из стен занимала огромная телевизионная панель с музыкальными колонками. Напротив расположились угловой диван и круглый журнальный столик. Хрустальная люстра и многочисленные бра ярко освещали комнату. Четыре торцевых окна были декорированы пышными портьерами со сложными ламбрекенами.
Елена прошлась вдоль окон, интересуясь видом.
– Шикарно, – одобрила она. – Я вижу, чиновников защищать выгодно.
– А ты думаешь, почему дела о коррупции тянутся годами? Каждый месяц добавляет грамотному адвокату десяток-другой квадратных метров элитной недвижимости.
– Приглуши свет. Мне неуютно при таком освещении.
– У меня умный дом. Вот пульт. Управляй по своему желанию.
Гомельский объяснил назначение кнопок. Петелина выключила люстру, оставив гореть только бра на стенах. Она элегантно двигалась, замирала в выгодном ракурсе и загадочно улыбалась, помня наставление Астаховской – чтобы манипулировать мужчиной, надо стать желанной.
– Вино, шампанское? – засуетился адвокат.
– Конечно, шампанское.
Елена не спешила садиться. Высокие каблуки и узкая юбка подчеркивали ее стройность и хрупкость. Она ходила по комнате, распространяя аромат духов и давая возможность Гомельскому заглотить крючок вожделения поглубже.
Хлопнула пробка. Гомельский наполнил бокалы шампанским и направился к женщине.
– За что выпьем? – спросил он, передавая бокал Елене.
– За тебя и за меня. Чтобы каждый из нас получил то, что желает.
– Да, кстати! Совсем выскочило из головы. Ты принесла мои марки?
– Конечно, Денис. Пакет в сумочке.
Адвокат осушил бокал и поспешил в прихожую, где Петелина оставила сумочку. Следователь не сомневалась, что он проверит ее содержимое на предмет хитрых электронных штучек.
– Это марки моего отца. Как долго я их искал! Ты не представляешь, что они для меня значат. В них история моей семьи. – Гомельский вернулся в гостиную, просматривая на ходу содержимое пакета. – Здесь все, что было у Кильпа?
– Если ты думаешь, что я часть утаила, обыщи меня.
– Неплохая идея.
– Наши бокалы пусты. – Елена постучала ноготком по тонкому высокому бокалу.
Гомельский отложил марки, принес бутылку и налил шампанское. Елена решила, что достаточно повертелась перед ним, пора переходить к следующему этапу обольщения. Она опустилась на низенький диван. Из-за высоких каблуков колени поднялись выше, чем обычно, узкая юбка сдвинулась и обнажила ноги.
– Ты получил свое, а я? – кокетливо намекнула Елена.
– Ты о записях? Все отдам.
– Не только. Женские желания такие разнообразные…
Гомельский выпил шампанского и подсел к Елене. Его рука опустилась на ее колено.
– Слушай, а может, продолжим наши контакты? Ты и в постели хороша, а с учетом должности… Ловкий адвокат и прилежный следователь – страшная сила. Ты пойми, обычная жизнь – вот здесь, – Гомельский показал на уровень журнального столика, а затем поднял руку в направлении потолка, – а я хочу жить вон там.
– Предпочитаешь говорить о делах?
– Такова адвокатская натура – из каждой ситуации извлекать выгоду.
– А фанатичные следователи в каждом видят преступника. Даже в близком человеке.
– О ком это ты? – напрягся Гомельский.
– Об отце. Я долгие годы опасалась, что он убил моего брата.
– Но твой брат нашелся.
– К счастью.
– Мы не о том говорим. – Гомельский обнял женщину за талию и поцеловал ее в шею. – Совсем не о том, моя киска…
– Подожди, так неинтересно. – Елена выскользнула из его объятий и встала. Она лукаво сверкнула глазками. – Всегда хотела исполнить стриптиз. Но не было достойного зрителя.
– Ух ты! Я весь внимание.
– Я возьму твою шляпу. У меня есть подходящая музыка.
Елена вышла в прихожую и вернулась в плаще с надетой наискосок мужской шляпой. Женщина включила смартфон, положив его на журнальный столик. Хриплый баритон Джо Кокера затянул известную песню о стриптизе – «Шляпу можешь не снимать».
«Сними свой плащ, детка. Медленно. Делай это медленно», – пел исполнитель.
Елена плавно двигалась в такт музыке, вращая бедрами, покачивая грудью и поворачиваясь на каблуках. Она медленно спускала плащ и строила глазки из-под шляпы. На одном из тактов она сорвала плащ и швырнула его на пол. Гомельский изобразил восторг.
«Теперь сними свои туфли. Давай я их сниму», – пел Джо Кокер.
Елена с удовольствием освободилась от обуви. Туфли разлетелись в разные стороны. Гомельский сладко улыбался, показывая жестами «дальше, дальше».
«Теперь сними свое платье, – призывал хриплый голос. – Да! О да! Шляпу можешь оставить».
Елена крутилась, приподнимала и опускала юбку, виляла бедрами. Ее пальцы начали расстегивать красную блузку. Пуговка за пуговкой. Показался черный бюстгальтер с глубоким вырезом. Лена сжала грудь и наклонилась к Денису, облизнув приоткрытые губы. Гомельский попытался коснуться ее груди, но Лена с улыбкой хлопнула его по руке и отдалилась, танцуя. Она полностью сняла блузку и завертела красной тканью над головой. Адвокат воодушевленно сопел.
В этот момент песня оборвалась на полуслове. Из смартфона зазвучал другой мужской голос, тоже с легкой хрипотцой.
«Я спрятался на чердаке и увидел, как он сунул окровавленный нож и грязную ветровку в пакет с надписью “адидас”. На правой ладони у него была рана. Когда он убивал, рука скользнула по ножу и лезвие порезало пальцы. Я думаю, у убийцы Брикманов до сих пор сохранился шрам. На нижних фалангах пальцев правой руки. Ровная полоска с внутренней стороны».
– Что за бред?! Что это? – взвился Гомельский.
– Показания свидетеля, который видел убийцу твоих родителей.
– Этого не может быть!
– Он был на чердаке в момент убийства. А чемодан, как ты знаешь…
– Кто свидетель? Этот чертов Кильп?
– Ты догадливый.
– Он назвал имя?
– Нет. Но он хорошо описал молодого человека. А я нашла твою студенческую фотографию…
– Чушь! Столько лет прошло, Кильп не может помнить наверняка.
– Что ты так нервничаешь? Ты обязан найти убийцу родителей. Я решила тебе помочь.
– Вернула марки – и достаточно!
– Покажи свою руку. – Елена накинула блузку и приблизилась к Гомельскому.
