— Покажи, посмотрим ради любопытства.
— Сейчас. — Джон ушел и почти тут же вернулся. — Вот, это тот самый пистолет.
Взяв «байонн», Павел проверил обойму — в ней было четыре патрона. Положив пистолет на стол, сказал:
— Лина, вы выстрелили три раза, сомнений нет.
— Ну да, я же говорю — три.
— Значит, вы три раза выстрелили в Луксмана и убили его?
— Да. Ну, то есть… То есть я присела над ним и вижу, что он мертвый.
— Где пулевое отверстие, заметили?
— Павел, вы что… Какое еще пулевое отверстие… Я вообще в тот момент почти ничего не соображала. Быстро оделась, взяла кое-какие вещи и документы и ушла.
— Вы можете сказать, какая пуля оказалась смертельной?
— Понятия не имею.
— Третья, — сказал Джон. — Ведь Луксман упал после того, как Лина выстрелила в третий раз. Лина, так ведь?
— Ну да.
— Значит, ты убила его третьей пулей. Детектив Берри, который первым прибыл на место происшествия, сообщил мне, что две пули засели в стене, а третья вошла в сердце Кеннета Луксмана. Это же подтвердил лейтенант Хьюдж, который ведет расследование.
— Я правильно понял — пуля попала точно в сердце? — спросил Павел.
— Правильно. Точно в сердце.
— Интересно. Некоторые профессиональные киллеры стреляют из винтовки с оптическим прицелом и, бывает, мажут. А вы, хрупкая девушка, стреляли из дамского пистолета дрожащими руками и попали точно в сердце.
— Павел… — Лина развела руками. — Что делать, я не виновата. Я не хотела его убивать, честное слово.
— Верю, что не хотели. Ладно, теперь вы можете еще раз рассказать, как вас пытался убить Майлс Гутиеррес?
Она вздохнула, и он добавил:
— Я понимаю, вам это неприятно. Но все же расскажите.
— Ну… Очень просто — накинул сзади полотенце и стал душить.
— Потом, кажется, вы ударили его несколько раз молотком?
— Да, я нащупала молоток для отбивания мяса и ударила его несколько раз. Изо всей силы.
— После этого он уехал в Майами?
— Да. Я вызвала такси, дала Майлсу денег, посадила, и он уехал.
— Не знаете, он доехал до Майами?
— Понятия не имею. Меня это не интересовало, да и как бы я это узнала?
— Ясно. А где он живет в Майами?
— У него там большое двухэтажное бунгало на Виргиния-Ки, дом называется «Миа Палома».
— Там живет вся его семья?
— Нет, его мать, отец и младшая сестра живут в другом месте.
— У вас есть их адрес?
— Адреса нет, но я знаю, что его отец — крупье в казино, а мать держит массажный кабинет.
— Понятно. А где находится дом в Нью-Йорке, где Майлс пытался вас задушить?
— На Стейтен-Айленде, на бульваре Виктория, дом номер тысяча сто тридцать пять. Это примерно в середине бульвара Виктория.
— Что это за дом?
— Обыкновенный двухэтажный дом. Точнее, половина дома.
— Он долго там жил?
— Не очень долго. Он снял этот дом сразу после того, как мы с ним познакомились, для того, чтобы встречаться со мной. Но он за него не платил. Один раз я случайно встретила владельца дома, мы разговорились, и он сказал, что аренду оплачивает Кеннет.
— Почему Кеннет это делал, не знаете?
— Сначала я думала, это плата за гостеприимство, в Майами Кеннет иногда останавливался у Майлса. Но сейчас я понимаю, что Кеннет специально снял этот дом, чтобы Майлс мог потом меня в нем убить.
— У вас есть ключи от этого дома?
— Есть. Я часто приходила туда, когда Майлса не было, и ждала его.
— Очень хорошо, вы их нам дадите. Джон, ты не против прямо сейчас съездить и посмотреть этот дом?
— Наоборот, за. Я очень хочу там побывать.
— Значит, поедем туда прямо сейчас. А завтра я хочу съездить в Майами, посмотреть, что собой представляет Майлс Гутиеррес.
— Один? — спросил Джон.
— Конечно. Ты же понимаешь, надолго оставлять Лину одну нам нельзя.
— В общем, да, ты прав. Хорошо, поезжай, Бэнкс все еще там, он поможет.
— Надеюсь. Лина, вы хорошо знаете Фреда Луксмана?
— Нет, не сказала бы.
— Что так?
— Так уж получилось. Во-первых, Кеннет меня с ним не знакомил. Да и… Вздохнула. — Да и, мне кажется, старый Луксман меня с самого начала невзлюбил.
— Почему?
— Не знаю. Он вообще никого не любит, он же небожитель. Признает, точнее, признавал только Кеннета, все остальные для него так, букашки.
— Вы что, его ни разу не видели?
— Почему же, видела, мы пару раз встречались на каких-то парти. Но когда он проходил мимо, он нарочно делал вид, что меня не замечает.
— Понятно. Джон, как ты смотришь на то, чтобы встретиться с Фредом Луксманом?
— С Фредом Луксманом? Зачем?
— Ты не хочешь?
— Почему, я могу встретиться, только зачем?
— Затем, что эта встреча может дать нам какую-то информацию.
— Боюсь, эта встреча ничего не даст, — сказала Лина.
— Почему? — спросил Павел.
— Не даст, и все. Из Фреда и в обычной-то жизни слова не выжмешь, а тут еще Джон. Да и потом, он Джона просто не примет, люди ждут годами, чтобы попасть к нему на прием, а тут человек, который связан со мной.
— Лина, это как раз и поможет. Если Джон позвонит и назовет себя, старый Луксман может принять его просто из интереса, как вашего телохранителя. Джон, ты меня понял?
— Я тебя понял. Ладно, я ему позвоню.
— Хорошо, с этим покончили. Лина, у вас много родственников?
— Единственный родственник, который у меня вообще есть, — бабушка. Она живет в Москве.
— Как ее зовут?
— Ее полное имя Лариса Александровна Князева.
— Вы поддерживаете с ней связь?
— Поддерживаю, я звоню ей раза три-четыре в месяц, иногда чаще. И примерно раз в два месяца мы обмениваемся письмами. Раз в году, когда я приезжаю в Москву, мы с ней видимся.
— Она бывает в Нью-Йорке?
— Была пару раз, но ей здесь не понравилось, так что в основном я езжу к ней сама. Вообще, я ей давно не звонила и хочу позвонить, но Джон говорит, что нельзя.
— Он говорит совершенно правильно. Вам придется на время забыть, что у вас есть бабушка.
— Павел, я не могу о ней забыть, да и вообще, ведь номер ее телефона знаю только я. Если я позвоню ей один раз, ничего не случится. Если же я перестану ей звонить, она будет беспокоиться.
