Выйдя в открытый залив, Джовани обернулся, и толстяк помахал ему свободной рукой — пальцы другой были сцеплены с пальцами блондинки.
— Все в порядке, сэр, — сказал Джовани. — Море что надо.
— Я вижу. — Толстяк плотоядно посмотрел на блондинку. — Как, дельфины скоро будут?
— Сэр, не волнуйтесь, скоро все будет.
— И марлины?
— Надеюсь, что и марлины.
— Что ж, тогда прогулка обещает быть отличной. Еще бы она не была отличной, подумал Джовани, тебе явно за пятьдесят, а блондинке двадцать, а то и все восемнадцать. С такой курочкой любая прогулка хороша, особенно когда ты набит деньгами.
— Смотри, котик, дельфин! — крикнула сзади блондинка. — Вон еще один! Котик, вон, вылетел, смотри!
— Вижу, — ответил толстяк. — Надо же, как высоко.
Дельфины Джовани не занимали, он смотрел на показавшийся впереди корабль береговой охраны. По привычке, оставшейся еще с Лонг-Айленда, один только вид этих кораблей вызывал у него глухую настороженность. Однако сейчас бояться было нечего, возить туристов никому не запрещено, да и катер чист. Пограничники могут остановить катер для проверки, плевать, пусть проверяют.
Корабль явно шел к ним, и Джовани на всякий случай сбавил ход. Когда они сблизились ярдов до тридцати, матрос, стоящий на баке, поднес ко рту мегафон:
— На катере, застопорите ход! Проверка! Повторяю, застопорите ход, проверка!
Местные воды считались зоной повышенной опасности, и он знал, что неподчинение будет чревато неприятностями. Что ж, значит, это будут не два часа работы, а три, плевать, он это как-нибудь переживет.
Джовани заглушил мотор, корабль тоже лег в дрейф, с него спустили надувную лодку с мотором, в которую спрыгнули два моряка с карабинами и человек в штатском.
— Что это они? — спросил сзади толстяк. — Мы же ничего не нарушаем.
— Сэр, да, мы ничего не нарушаем, но береговая охрана имеет право остановить любое плавсредство. Мы обязаны подчиниться.
— Ладно, подчинимся, что делать.
Надувная лодка подошла к катеру, один из моряков соединил борта двух судов специальной скобой, чтобы лодка и катер не разошлись.
Человек в штатском, судя по внешности мулат, сказал:
— Добрый день, я спецагент ФБР Чамберс. Кто вы такие?
— Сэр, меня зовут Джовани Пальюччи, я владелец этого катера.
— А кто с вами?
— Это туристы, я повез их посмотреть дельфинов. Мы что-то не так сделали?
— Еще не знаю. Пожалуйста, права на вождение и регистрационное удостоверение.
— Пожалуйста. — Джовани достал из кармана и протянул документы.
Внимательно просмотрев права и удостоверение, Чамберс их вернул:
— С документами все в порядке. На катере есть что-нибудь запрещенное к провозу? Наркотики, взрывчатые вещества, оружие?
— Сэр, вы что. Это прогулочный катер, на нем ничего нет, все чисто.
— Охотно верю, мистер Пальюччи, но мы должны осмотреть катер.
— Пожалуйста. Но еще раз говорю, на нем ничего нет.
— Нет — значит нет.
Чамберс сделал знак одному из моряков, и они вдвоем перешли на катер. Остановившись над парочкой, лежащей в шезлонге, спецагент спросил:
— Простите, кто вы такие?
С трудом встав с шезлонга, толстяк подал руку блондинке, которая с достоинством встала с ним рядом.
— Я Ричард Грудер, это моя подруга Нэнси Лоусон. — При этих словах блондинка ослепительно улыбнулась. — Я приехал из Филадельфии, Нэнси местная, она студентка. Я буду крайне огорчен, если наша морская прогулка сорвется.
— Не волнуйтесь, осмотр много времени не займет. — Чамберс сделал знак моряку, и тот прошел на корму.
Повернувшись, Джовани стал терпеливо наблюдать, как фед и старшина третьего класса заглядывают под сиденья, проверяют пространство под фальшбортом и простукивают борта. Толстяк и блондинка, стоя рядом, наблюдали за осмотром с явной скукой.
Попросив его подвинуться, Чамберс открыл люк и заглянул в форпик. Там лежала лишь бухта сизальского троса; приподняв ее и ничего не увидев, спецагент закрыл люк.
Тем временем старшина, проверив все сиденья на юте, решил заняться ахтерпиком. Присев, осторожно открыл люк и с явным интересом начал что-то разглядывать.
Джовани отлично знал, что его ахтерпик пуст, и поведение моряка показалось ему странным.
— Что там? — спросил Чамберс.
— Посмотрите.
Подойдя к ахтерпику, спецагент присел на корточки. Глянув вниз, перевел взгляд на Джовани:
— Мистер Пальюччи, что это?
— Не понял. Там ничего нет, что вы имеете в виду?
— Посмотрите.
Джовани подошел к ахтерпику — все дно занимали тесно уложенные прозрачные пакеты с белым порошком. Тут же вспомнил: когда толстяк и блондинка садились в катер, с ними была сумка, в которой, как объяснил толстяк, лежало снаряжение для плавания под водой. Поискал глазами — сумки на катере не было. Шорты, рубашки и кроссовки толстяка и блондинки как лежали на палубе, так и остались лежать, а сумки не было.
Все ясно, они его подставили. Пронесли в сумке наркотики и, выждав момент, спрятали их в ахтерпик. А сумку выбросили за борт.
Посмотрев на толстяка, выдавил:
— Нет, ну ты сука, гад вонючий. Ты мне за это заплатишь.
— Что вы такое говорите? — Толстяк попытался выгнуть грудь, но получилось, что он выпятил живот. — За что «за это»?
— Знаешь, за что. Ты пронес наркоту в сумке, сумку выбросил, а наркоту спрятал в ахтерпик. Нет, скот, это тебе так не пройдет.
— Не понимаю, какая еще сумка. — Толстяк посмотрел на блондинку. — Нэнси, ты видела какую-нибудь сумку?
— Котик, ты что. Никакой сумки я не видела.
— Шлюха, запомни… — Джовани поневоле сжал кулаки. — Запомни, тебя я тоже из-под земли достану. Пожалеешь, что родилась.
— Офицер, почему вы позволяете это? — Блондинка посмотрела на Чамберса. — Он меня оскорбляет.
— Я вижу. Мистер Пальюччи, прекратите оскорблять женщину, не усугубляйте свою вину.
— Какую еще вину? О чем вы? Они подбросили мне наркоту, а я должен перестать их оскорблять, да?
— Наркоту… — Чамберс внимательно посмотрел на него. — Значит, вы знаете, что это наркотики?
— Да ничего я не знаю, сказал просто так. Я знаю только, что они мне это подбросили.
— Сэр, это навет. — Сказав это, толстяк поиграл бровями. — Мы ничего ему не подбрасывали, мы только хотели покататься. Эти пакеты с каким-то порошком мы первый раз видим и не знаем, наркотики это или нет.
