— На заднем фоне, за спиной Кейеса? Видел. Я правильно понимаю, теперь эта картина висит в комнатушке Фрэнка?
— Нет. В комнатушке Фрэнка висит один из вариантов этой картины, который я купил у Бренды Гутиеррес за три тысячи долларов. А картина, которая в кадре, как висела в гостиной в бунгало на Виргиния-Ки, так и осталась там висеть.
— Понятно.
— Майлс мечтал о крупных деньгах. Эти крупные деньги каждый день крутились вокруг него, в его бунгало. Люди Косого включили его в свою игру, и после этого он посчитал, что ему все позволено. Он надеялся заработать полмиллиона на убийстве Лины, но из этой затеи ничего не вышло. Видимо, примерно в это же время, узнав о предстоящей встрече Косого и Кейеса, назначенной у него, он решил эту встречу снять, вообразив, что сможет потом Косого шантажировать. И он ее снял, замаскировав в нужном месте видеокамеру с подключенным к ней таймером. Только вот получить деньги за эту запись не смог.
— Все правильно. Единственное — я не могу понять смысла фразы «из чего сделаны полы, стены и потолки».
— Смысла фразы… — Павел с самого начала запомнил эту фразу, и сейчас ему казалось, он близок к разгадке. Но он был осторожен, то, о чем он думал, надо было еще проверить. — Что, если он имел в виду пули?
— Пули?
— Да, пули, которые могут попасть в полы, стены и потолки? Джон, клянусь, мы должны снова походить по этой квартире. Просто походить и посмотреть, что к чему. И не одни, а вместе с Гленном Шапиро.
Глава 37
В квартире Лины, в которую вошли Павел, Джон и Шапиро, не было никаких изменений, единственное — исчез начертанный мелом на полу силуэт лежащего тела. На стене, в которой все еще оставались два отверстия, проделанные полицейскими при извлечении пуль, на том же месте висела картина Поллака.
Осмотревшись, Шапиро спросил:
— Братцы, объясните сначала, что вы хотите найти?
— Пулю, — сказал Павел.
— Пол, я что-то вас не пойму… Ведь все пули найдены.
— Нет, не все.
— Как не все? Вот две дырки, копы достали из них две пули. Третью извлекли из сердца Кеннета Луксмана. Какая еще может быть пуля?
— Та, которая осталась в стене.
— В стене? — Шапиро внимательно осмотрел стену. — В этой стене?
— Возможно, в этой.
— Но ведь она чистая, пулевого отверстия нет.
— Нет, потому что оно замазано.
— Замазано?
— Да, заштукатурено и покрыто краской.
Запись разговора Кирьята и Кейеса Шапиро уже видел, но смысл замечания о полах, стенах и потолках, судя по его виду, понял только сейчас.
— Черт… Что, вы считаете, такое возможно?
— А почему нет? Надо только заранее подготовить замазку и краску.
— Интересная история. — Шапиро снова оглядел стену. — Ладно, возможно, вы правы. С чего начнем?
— С металлоискателя, — сказал Павел.
— С металлоискателя? Ах, ну да.
— Джон, я займусь. — Взяв металлоискатель, Павел осмотрел стену. — Картину, пожалуй, лучше снять. Джон, сделаешь?
— Да, конечно. — Сняв картину, висевшую на ввернутом в деревянный шлямбур металлическом шурупе, Джон приставил ее к журнальному столику и, взяв отвертку, вывернул шуруп.
Надев наушники металлоискателя, Павел подошел к стене и внимательно изучил место, на котором зияли два отверстия. Осмотрев после этого всю стену, заметил:
— Краска на стене рядом с этими дырками везде ровная. Если он в самом деле замазал отверстие — работа чистая.
— Если посветить люминесцентной лампой, новая краска все равно проявится, — заметил Джон.
— Конечно. Но с лампой много возни, нужно завешивать все шторы.
— Она вообще глубоко должна сидеть, эта пуля? — спросил адвокат.
— По идее, не очень, — сказал Павел. — По этим двум дыркам в стене можно определить, что сначала идет слой штукатурки, потом слой теплоизоляции, потом начинается кирпичная кладка. Пуля, выпущенная из пистолета типа «байонн», легко пробивает штукатурку и теплоизоляцию, но в кирпичной кладке застревает.
— То есть металлоискатель сразу определит, есть ли в стене третья пуля?
— Конечно. Точнее, он определит наличие металла, а пуля это или не пуля, мы поймем, когда вскроем стену. Ладно, начну.
Включив металлоискатель, начал проверять стену. Щуп медленно, с амплитудой от пола до потолка, ходил вверх и вниз, и, когда до одного из отверстий, пробитых пулей, осталось около метра, он услышал в наушниках резкий звук. Прижав щуп к этому месту, сказал:
— Кажется, есть.
— Есть? — спросил Шапиро.
— Да, здесь, где мой щуп, прибор реагирует. Если не трудно, отметьте это место.
— Сейчас. — Подойдя к стене, Шапиро достал ручку; пометив крестиком место, у которого застыл щуп, спросил: — Что, все?
— Нет, не все, надо проверить всю стену. Подождите, я поищу.
Пройдя с металлоискателем всю стену до конца и не услышав сигнала, выключил прибор.
— Все. Металла в стене больше нет.
Подойдя к сделанной Шапиро отметке, Джон тщательно изучил ее:
— Черт… Абсолютно гладкая стена.
— Так и должно быть, — заметил Павел.
— Что будем делать? Доставать пулю?
— Джон, если мы убеждены, что это пуля, ее нужно доставать. Только делать это должна полиция.
— А что еще это может быть? — спросил адвокат.
— Все, что угодно. Допустим, гвоздь или тот же шуруп, который испортил стену, и его просто в нее вбили. А затем аккуратно замазали чем-то и закрасили.
— Такое маловероятно, — заметил Джон. — Но теоретически может быть.
— Но полицию мы должны вызвать в любом случае, — сказал Павел.
— Вот что, позвоню-ка я лейтенанту Хьюджу. — Джон взял телефон. — Боюсь, разговор будет долгим, так что потерпите.
Разговор с лейтенантом Хьюджем в самом деле продолжался неоправданно долго, но в конце концов Джон сообщил, что лейтенант сейчас приедет.
Лейтенант Хьюдж появился в квартире Лины минут через двадцать. После того как Павел, Джон и Шапиро объяснили ему, почему именно они его вызывали, он довольно долго разглядывал стену с двумя пулевыми отверстиями. Наконец, посмотрев на Шапиро, сказал:
— Мистер Лейтнер объяснил мне, что вы, как адвокат, защищаете интересы проживающей в этой квартире Лины Гжибовски. Это так?
— Да, это так.
— В таком случае я, как человек, возглавляющий расследование убийства Кеннета Луксмана, хочу спросить: может, вы объясните, где находится сейчас Лина Гжибовски?
