— Неплохо.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, наконец Вильяме сказал:
— Выглядите вы прекрасно. Сколько мы не виделись?
— Сэр, после нашей последней встречи прошло достаточно много времени. Тем не менее вы тоже выглядите отлично.
— Спасибо. Ладно, давайте приступим к делу. Гленн Шапиро дал мне понять, что вы хотели бы со мной встретиться, я дал понять, что буду рад вас увидеть, и вот мы сидим здесь.
— Да, сэр, мы сидим здесь. Мне нужно было увидеть вас, чтобы вместе обсудить два дела, тесно связанные друг с другом.
— Очень интересно. Что за два дела?
— Одним делом вы в общем-то уже занимаетесь, хотя и не так серьезно, как хотелось бы. Второе… — Павел замолчал, делая вид, что подбирает слова.
Не дождавшись продолжения, Вильяме спросил:
— Да, второе?
— Второе вроде бы не имеет к вашей конторе никакого отношения, хотя на самом деле очень даже имеет, поскольку тесно связано с первым.
— Пол, я весь внимание. Какие два дела вы имеете в виду?
— Первое — дело Джорджа Кирьята, второе — дело Лины Гжибовски.
— Ага. Дело Лины Гжибовски, то есть дело об убийстве ею Кеннета Луксмана?
— Не совсем. Лина Гжибовски Кеннета Луксмана не убивала.
— Не убивала? А кто же его убил?
— Объясню чуть позже, сначала хочу обратиться к вам с чем-то вроде заклинания, что ли.
— Прекрасно, слушаю ваше заклинание.
— Мы и вы, я имею в виду, мы и вы в широком смысле этого слова, Россия и Америка, имеем сейчас дело с очень опасным общим противником, Джорджем Кирьятом. Поэтому заклинаю вас, так же как и себя: не относитесь к Кирьяту с недооценкой.
— Хорошо, я не буду относиться к Кирьяту с недооценкой. Но вам не кажется, что вы преувеличиваете его способности?
— Нисколько. Из-за этой недооценки обе наши страны понесли большие потери. И могут понести еще большие потери, если он не будет полностью обезврежен. Я не буду говорить о потерях наших, то есть России; в то, что они большие, вам придется поверить на слово. Но сейчас Штаты в лице Фреда Луксмана могут потерять, если уже не потеряли, около миллиарда долларов. Я думаю, это достаточно большая потеря. Причем эти деньги очень скоро могут быть направлены не на пользу Штатам, а прямо против них.
— Черт… Пол, извините, но я пока, так сказать, в полном тумане. Надеюсь, разъясните, в чем дело?
— Обязательно, для этого мы с вами и встретились. После убийства Кеннета Луксмана выяснилось, что незадолго до смерти он вложил девятьсот восемьдесят миллионов долларов семейных денег в совместный с Джорджем Кирьятом траст. По условиям этого траста в случае смерти одного из партнеров все деньги остаются в трасте, то есть становятся собственностью компании «Биг эппл алюминиум глоуб», фактическим владельцем которой является Джордж Кирьят. При этом Кирьят позаботился, чтобы после смерти младшего Луксмана никто, ни адвокаты, ни страховые компании, вообще никто не смог бы предъявить ему никаких претензий. Сейчас как будто эта цель достигнута, поскольку ни у следствия, ни у общественности и вообще ни у кого нет сомнений: Луксман был убит в результате семейной разборки женщиной, с которой он несколько лет жил как с женой, а именно Линой Гжибовски. Типичная семейная драма, к которой Кирьят как будто бы не может иметь никакого отношения.
— Но на самом деле он имеет?
— Имеет, и самое прямое. — Павел протянул футляр с диском. — Если вы включите ваш компьютер и поставите этот диск, вы в этом убедитесь.
— Хорошо. — Вильяме включил компьютер, открыл футляр и вставил диск в проигрыватель. — А что это вообще за диск?
— На этом диске записан разговор Кирьята и некоего Ала Кейеса, настоящее имя которого Стенли Борчгрейв. Хоть я и пообщался напрямую с Алом Кейесом, определить, что он и есть Борчгрейв, было не так просто. Его фото я нашел в полицейских альбомах, но Борчгрейв сделал пластическую операцию, и человек, носящий сейчас имя Ал Кейес, похож на него только отдаленно. Но убрать арканзасский акцент Борчгрейв так и не смог, что в конечном счете и помогло установить, что он и Кейес — одно и то же лицо. Чтобы вы могли точнее понять, что собой представляет Кейес-Борчгрейв, скажу, что его кличка Суслик, ему сорок шесть лет, это специалист по мокрым делам, платный киллер, действует тихо, не любит привлекать к себе внимания. Два раза был задержан по подозрению в убийстве и оба раза отпущен из-за недостатка улик. В тюрьме он провел всего три года, после того как его машину случайно задержали на улице и нашли в ней наркотики. За это Борчгрейву дали пять лет, но через два года отпустили за примерное поведение. Мне кажется, как раз после этого он сделал что-то со своим лицом. С тех пор в поле зрения полиции Борчгрейв не попадал, и сейчас копы уверены, что он, заработав приличный капитал, завязал.
— И что этот Борчгрейв?
— За два месяца до убийства Кеннета Луксмана он под именем Ала Кейеса снял квартиру рядом с квартирой Лины Гжибовски, а через неделю после смерти Луксмана оттуда съехал. Он действительно оказался виртуозом, поскольку убил Кеннета Луксмана так, что не только полиция, но и сама Лина Гжибовски поверила, что убийца — она.
— Интересно. И как же он это сделал?
— Как он это сделал, я объясню позже, сначала посмотрите запись.
— Хорошо. — Вильяме включил проигрыватель; после того как разговор Кирьята и Кейеса на экране монитора закончился, посмотрел на Павла: — Пол, но это ведь документ страшной силы.
— Я не возражаю.
— Черт, но это документ просто немыслимой силы. Где вам удалось его достать?
— Долго рассказывать, да и дело сейчас не в этом. Лина Гжибовски явилась в полицию, и до судебного процесса, которого теперь все ждут, отпущена под залог. Дело получило большой резонанс, и уже точно известно, что процесс будет транслироваться по общенациональному телевидению. В связи с этим я хочу предложить вам одну идею.
— Внимательно слушаю. Вообще, теперь я просто обязан внимательно слушать все, что вы говорите.
— Сэр, вы преувеличиваете, но спасибо. Идея же такая: до процесса Кирьят не должен ни слухом ни духом, ни даже намеком догадаться, что он разоблачен и его план разгадан. И лишь когда Шапиро предъявит суду диск и на общенациональном экране появятся Кирьят и Кейес — оба должны быть немедленно арестованы. Понимаете идею?
— Прекрасно понимаю. Они будут арестованы в момент, когда весь мир узнает, как делаются дела «Аль-Каиды».
— Об участии в этом деле «Аль-Каиды» можно только догадываться, но в целом вы правы. Что важно, в этот момент у Кирьята и его тыла уже не будет возможности предотвратить это.
— Не будет. — Вильяме посмотрел на монитор, на белом экране которого все еще мелькали черные штрихи. Кликнув несколько раз мышкой и нажав пару клавиш, выключил компьютер. — Надеюсь, этот диск вы мне оставите?
