– Капитан? – позвал он.
За мягкими обитыми стенами – привычное гудение, обыденно попискивают консоли. Всё как надо. Но ответа Уилл не дождался.
Он вылез со шконки, осмотрелся. Пустота. Никого на шконках, визоры и клавиатуры висят на стенах, словно команда только что была здесь, но отлучилась.
Уилл подплыл к залу совещаний, открыл люк. И там никого. Посреди одиноко висит презентационный планшет.
Похоже, кто-то создал идеально точную симуляцию «Ариэля», чтобы запереть Уилла в ней. Значит, очень скоро нахлынет такая же клаустрофобия, как и при сенсорной депривации.
– Это не корабль! – закричал роботер стенам. – Это фальшивка! Куча дерьмовых битов!
Он хлопнул свободной рукой по краю шконки, но та оказалась удручающе твёрдой и прочной.
– Верните мне разум! – заорал Уилл.
Никакого ответа.
Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, представить базовый узел. Тот не появился. Всё та же каюта вокруг.
В отчаянии роботер взялся за ящики и дверцы. Если он и в самом деле в своём личном разуме, где-то должны быть символ или ключ, позволяющий прийти в себя. Нужно что-то яркое, отчётливое, способное принести за собой поток воспоминаний. Уилл лихорадочно метался по каюте, непрестанно проклиная невидимого тюремщика.
– Эй, ублюдок, кто ты? – кричал он пустоте. – Что происходит?
За стенами – всё то же тихое гудение. Уилл пришёл в исступление. Наконец он схватился за люк в ванную. Тот скользнул в сторону, и роботер полностью и окончательно понял: этот «Ариэль» – подделка.
Там висел СОП. Да такой, что побежали мурашки по спине.
Он висел посреди комнатушки огромной – в метр – сюрреалистической драгоценностью. В центре – когнитивный контур такого размера, что впору для ожерелья. По сторонам – блоки ощущений, модули действий.
В каждом модуле – гирлянды плотно упакованных структур памяти, отдельные воспоминания – словно жемчужины, соединённые шёлковой паутинкой связей. На фоне поразительно правдоподобной симуляции «Ариэля» программа выглядела прекрасной и несказанно жуткой.
Борясь со страхом, Уилл медленно подобрался к ней, проверил всё вокруг – а вдруг отыщутся намёки на сущность удивительного СОПа? Но ясно одно: СОП не из тех, с какими имел дело Уилл.
Он никогда бы не выстроил так дерево алгоритма. Странно и дико. И чем пристальней вглядываешься, тем странней оно кажется. Невероятно широкий профиль ощущений, заложенных в интеллект робота, причём эти ощущения не соответствуют ни одному известному Уиллу типу роботов. То, что выглядит аналогом вкуса и звука, – перемешано. Деревья альтернатив заканчиваются самоповторяющимися контурами, словно упирающиеся в ладонь пальцы узловатого кулака. Особой догадливости не нужно, чтобы понять: этот СОП построили не люди.
– И что я должен с этим делать? – спросил роботер у стен.
Хотя чего тут спрашивать? Ясно же, от него, роботера-человека, ожидают, что он запустит СОП, приложив к собственному разуму. СОПы для того и созданы.
Запустить на свой страх и риск? А что СОП может сделать? Хм, что бы то ни было, инопланетяне уже разобрали разум Уилла по кусочкам и скомпилировали заново. Не спрашивая разрешения на доступ. В общем, если играть по их правилам, наверное, и выяснишь что к чему.
– Ладно, я понял, – нервно сообщил он.
Хм, если уж запускать, нужен адаптер к обычным ощущениям. Не хватало ещё напрямую принимать данные с инопланетного робота.
Над головой вдруг появились инструменты для адаптации.
Уилл отшатнутся, сердце возбуждённо заколотилось. Ура, сомнений нет – это точно биение его, Уилла, сердца. Хорошо, что уже всё понятно насчёт СОПа и работы с ним. Кто бы тут ни командовал, их желание ясно.
Успокоившись, Уилл осторожно выговорил:
– Мне нужны не только адаптеры, но и библиотека сенсорных аналогов.
И снова по всей комнатушке замелькали блоки данных. На этот раз Уилл почти не вздрогнул.
– Спасибо, – пробормотал он.
Если уж инопланетяне позволяют доступ к таким средствам, не исключено, что можно взломать их код и вырваться из виртуального плена. Но маловероятно. Ведь все мысли роботера Уилла, все возбуждения в контурах его разума для чужих как на ладони. Тем не менее попытка не пытка.
Роботер принялся за работу. Он мысленно приказал соединиться двум адаптерным блокам, и те послушно полетели навстречу друг другу. Очевидно, по крайней мере, часть роботерских талантов осталась на месте. Ещё позволен доступ к тому, что служит назначенной цели.
Адаптеры выстроились без особых проблем. По ощущениям, миновало полчаса – и Уилл был готов. Осталось лишь запустить СОП и отправить своё восприятие в приготовленную оболочку.
Но отправлять было страшно. Не в силах решиться, Уилл в очередной раз обвёл взглядом стены.
– Ведь вы именно этого хотите от меня? – спросил он.
Стены упрямо молчали. Что поделаешь, не торчать же в виртуальной каюте целую вечность?
Собрав волю в кулак, Уилл приказал СОПу работать. В жемчужинах памяти замелькал свет. Очевидно, программа получала данные. Откуда – непонятно. Уилл сосредоточился на иконке оболочки и толкнул в неё своё сознание.
Уилл стоял близ своего убежища для размножения на равнине Вторых шансов. Над головой висело материнское солнце. Его время ещё на четыре отцовских. Вдалеке, за шелестящим травоном, виднелись пустые крошащиеся убежища давно умерших дядьёв.
Уилл посмотрел на себя и обнаружил нечто жёлтое с дюжиной тонких, как хворостинки, конечностей. Он вздрогнул – и по сегментам тела покатилась волна мурашек. Очень странное ощущение даже для роботера, чей разум населял конструкции самой разной формы.
– Уилл, – произнёс чистый женский голос.
Пугающее сходство с голосом Рэйчел. Хотя Уилл знал, что сказано на свистящем Языке Истории. Уилл повернулся к говорившей, шевеля конечностями удивительно грациозным и соразмерным образом.
Она – пятнисто-голубая, похожая на гусеницу, поднявшуюся на костистых ногах. Спереди свисают четыре тонких руки. Она – Плодородная из заграничного рода. Уилл радостно – и странно – предчувствовал, как её ноги обломятся после оплодотворения и она присоединится к скале, чтобы производить личинок, а Уилл, как до́лжно и правильно, будет кормить Плодородную до самой смерти. Радость нахлынула мощная, искренняя и абсолютно чужая. К роботеру вернулся прежний страх и стал вдвойне сильней.
– Что такое? Что происходит? – спросил он у самки, для убедительности размахивая передними парами конечностей.
– Уилл, если хочешь предотвратить гибель своего вида, – слушай меня, – сказала самка.
Роботер не нашёл слов, и лишь немо глядел на неё четырьмя разными глазами. Гибель моего вида?! Человеческий инстинкт побуждал нахмуриться, чужое тело не позволяло. Оно выделило Запах Озадаченности.
