– Я просто сделал то, чего не захотели вы. Я выслушал их.
Густава передёрнуло. Да он два года только и делал, что слушал!
– О, и ещё кое-что, – добавил пленный. – Похоже, мы, галатеанцы, добились того, чего не смогли земляне. Инопланетяне называют это «конструктивное самоизменение». Именно по способности к нему оценивают разумнее виды. Если вы не способны изменить себя – вас уничтожат.
Генерал понял, к чему клонит пленный.
– Вы имеете в виду генетическую модификацию? – сухо спросил Густав.
– Частично.
Да, вот всё и рассыпалось прахом. Моне заставил сомневаться и переживать, но теперь очевидно: его слова – полная чушь. Абсурдный бред генетического расиста. Густав разозлился на себя. Надо же, позволил себе отнестись серьёзно!
– Вы хотите сказать, что выживание человеческой расы зависит от того, превратимся ли мы в галатеан?
– Можно сказать и так, – глумливо ответил Моне.
Густав встал, усмехнулся.
– Вы мне попросту отвратительны. Я дал вам возможность сказать правду. И что же?
– Я же сказал, что она может не понравиться вам, – безмятежно заметил Моне.
Генерал посмотрел на него с презрением.
– Вы хотите сказать, что инопланетная раса истребит нас, если мы не примем ваши отвратительные обычаи? Не слишком ли удобно для вас, а?
– Не слишком, – серьёзно ответил Моне, рассматривая свои ногти. – Мы этому не очень-то обрадовались.
Густав впился взглядом в его лицо и произнёс:
– Как вы выражаетесь, «конструктивно самоизмениться» – это значит стереть в себе человека. Никакая развитая цивилизация не потерпит этого.
– А почему нет? С чего вы так уверены?
Густаву захотелось впечатать кулак в это самодовольное лицо.
– Потому что вы растите несправедливость прямо в ваших телах! Да посмотрите на себя!
Он махнул рукой в сторону пленного, едва не зацепив его, и презрительно выговорил:
– Вы рождены, чтобы разговаривать с машинами. Господи боже, вас обрекли на аутизм свои же родители! И вы тут сидите и разглагольствуете о том, что довольны такой судьбой? Довольны программой в вашей голове, не позволяющей заметить украденную у вас свободу?
Ага, впервые с лица сползла самодовольная ухмылка. Замечательно!
– Может, вы и довольны своей судьбой – вы ведь другой не знаете. Но я сражаюсь за человечность. И пусть она означает, что в мире будут войны и невежество. Всё-таки стоит её хранить. Это лучше, чем превратиться в стерильные бездушные машины.
Моне покачал головой.
– Выходит, вы так и не поняли? – с горечью спросил он. – С чего мне лгать вам? Послушайте, ничто не может продолжаться вечно. Если дать звездолёты пещерным людям, они обязательно уничтожат себя, с посторонней помощью или без. Так или иначе, дни человечества сочтены.
– Так пусть мы сами их и сочтём! – отрезал Густав.
– Пусть так, – согласился Моне. – Мне всё равно, поверили вы мне или нет. Если вы не выпустите нас, это всё равно не имеет никакого значения. Вы поймёте, что я говорил вам правду, когда ваше солнце взорвётся и сожжёт вас. К сожалению, вы не успеете осознать, насколько ошибались.
Густав прищурился. Этот галатеанин, возможно, и безумец, но уж точно не глупец. Он знает, как разозлить врага. Генерал пожалел о своей откровенности. Однако если роботер станет угрозой, его всегда можно убить. Густав подошёл к двери и нажал кнопку.
– Я закончил, – раздражённо сообщил он Хопра.
Дверь открылась, Густав вышел в коридор, где стояли, невинно улыбаясь, координатор и Родригес.
– Генерал, ну что? – спросил Хопра.
– Ваша оценка пленного подтвердилась, – холодно сообщил генерал. – К несчастью, он безумен. Я допрошу капитана.
Густав пошёл вслед за Хопра по коридору, оставив за спиной камеру Моне. Но тревога не осталась вместе с безумцем, а пошла вслед за генералом Улану.
14.2
Джон
Из глухих динамиков кубрика раздался капитанский голос:
– Пятнадцать минут до оборонительного периметра Галатеи! Канониры, на посты в пять!
Джон отложил глупейший порнографический памфлет и глубоко вдохнул. Наконец-то кончаются две самые нудные недели за целую жизнь. Ирония судьбы: Джон прожил их в самом буквальном смысле в чужой шкуре.
Когда корабль реконсидеристов «Кулак отмщения» покинул систему Нью-Анджелеса, прибывший на борт Акбар Инглес был не тем, кто два дня назад покинул корабль. Настоящий Акбар умер, расстрелянный, после того как, спотыкаясь, вышел из дома с пистолетом в руках. Теперь Джон владел и лицом Акбара, и его паролями, и местом в разведывательной экспедиции на Галатею.
Джон всегда гордился своей полной неспособностью ощущать угрызения совести. В жизни разведчика нет места эмоциям. Но – увы – он успел сблизиться кое с кем из команды «Ариэля». Тяжело думать о том, что с ними стало. Джон почти считал Айру другом. А о Рэйчел вообще не хотелось вспоминать.
Время от времени её лицо всплывало в памяти, и Джон всякий раз говорил себе: выбора не было. Сопротивление никогда не дало бы антивещество. Да Джон и не слишком пытался заполучить топливо. С самого начала переговоров он завёл речь о том, чтобы занять место земного астронавта. А как иначе?
Джон понял, что делать, как только посмотрел вместе с Эми на звёздные карты в системе Плодовитых. Нью-Анджелес оказался в пределах досягаемости – и у Джона тут же родился план.
Труднее всего было в самом начале, когда пришлось убеждать Айру и доказывать, что и в самом деле можно раздобыть топливо. К счастью, скомпрометировавший себя роботер затеял бучу и облегчил работу. Айра сосредоточился на том, чтобы поскорее убраться из чужой системы, и не задумался как следует о возможности раздобыть топливо на занятой врагом планете, предупреждённой о попытке кражи топлива.
К счастью, всё прошло именно так, как и задумывалось. Из всей команды только Джон и Хьюго понимали, насколько опасны инопланетяне. Ублюдки сломали лучший файерволл без малейших усилий, словно его вовсе и не было. Ненавистные скоты! Лютая угроза человечеству. Её нельзя терпеть, нельзя мириться. К несчастью, «Ариэль» не очистить от инопланетного вируса. А значит, кораблю нельзя возвращаться домой.
Увы, команду в этом не убедить. Тут никаких сомнений. Если бы Джон предложил оставить «Ариэль», Айра запретил бы всякое противодействие инопланетной угрозе и тем обрёк бы на гибель всех. Пришлось втайне готовить разрушение корабля.
Айра сильно осложнил жизнь, потребовав забрать роботера на планету. Но Джон и это сумел обратить себе на пользу. На тот случай, если бы план провалился, роботер стал бы идеальным козлом отпущения. К тому же на руках оказался отличный способ убедить землян в том, что всё окончилось вместе с гибелью галатеан и захватом «Ариэля». Если всё прошло как задумано, корабль уже уничтожен вместе с его зловещим инопланетным грузом.
